Николай Асанов - Испытание страхом

За Мортоном шел Вайс. Стеннис, оказавшись в конуре дежурного, мельком взглянул на стрелу и бросил ее под стол. Обернувшись к сержанту, он спросил:

— Расскажите, что вы увидели, Вайс?

— Стрелу, сэр, с бумажным оперением. Мы в детстве, сэр, делали оперение для стрел, сдирая перья с мячиков бадминтона или с живых петухов. А таких дурацких стрел я никогда не видел! — Сержант пожал плечами.

— Хорошо, Вайс, идите. И ни слова никому об этой дурацкой находке. А уж я найду того, кто решил баловаться здесь со стрелами! Наверно, начитался историй о летающих блюдцах и о тех болванах, которые их запускали с крыш, чтобы потешиться. Боюсь, как бы не потешились мы над этим стрелком!

— Есть, сэр! — отчетливо ответил Вайс и вышел.

— Какая глупая шутка! — сказал Мортон. Стеннис плотно прикрыл дверь и, понизив голос, тихо сказал:

— Боюсь, что это не такая уж глупая шутка. Смотри!

Он вытащил стрелу из-под стола и положил перед Мортоном.

Стрела была из бамбука, в полметра длиной. К ее оперению были веером привязаны бумажки, прошитые ниткой. Мортон влился взглядом в одну из них.

На бумажке было напечатано:

ПРОПУСК НА ВЫХОД С ТЕРРИТОРИИ БАЗЫ

Оставившие оружие на базе могут идти группами до тридцати человек; вооруженные — не больше пяти. Слушайте наше радио по всем каналам вашей сети сегодня в ноль-ноль часов. В случае. если ваши приемники будут отобраны, слушайте завтра наши громкоговорители. Все покинувшие базу в течение семидесяти двух часов будут излечены от начавшегося сегодня психогенеза и отправлены на родину.

См. на обороте.

Мортон оторвал листок от стрелы, перевернул и приблизил к глазам. Там более мелким шрифтом было напечатано:

ПСИХОГЕНЕЗ

Человечество принадлежит к одному корню. В каждом человеке заложены гены белой, красной, желтой и черной рас Наши древние мудрецы знали способ воздействия на гены. Мы вновь открыли его. Сегодня мы объявляем: американская база находится в зоне мощного воздействия на гены В течение семидесяти двух часов каждый ами приобретает черты наиболее подавляемых его психикой особенностей чужой расы. Все покинувшие до этого срока базу получат препарат, возвращающий им прежнее состояние, и будут отправлены на родину. После этого срока лечение может оказаться недействительным, и заболевшие останутся неграми, индейцами, малайцами, китайцами, в зависимости от их ненависти к той или иной расе. Иного спасения от психогенеза нет. Вы травите нас газами, мы пытаемся сделать вас людьми!

Повстанческий комитет.

— Что это может значить? — растерянно спросил Мортон. — Глупая шутка?

— Хотел бы я знать, что успел прочитать Вайс, когда подобрал стрелу!

Вот что меня интересует больше всего, — сухо выговорил Стеннис. — Ты заметил, как у него изменился голос, когда он доложил, что это просто стрела с бумажками?

— Оставь в покое Вайса и скажи, что ты думаешь сам об этом? Сам! Понимаешь?

— Я уже все понял! — шепотом сказал Стеннис. — Прислушайся!

По коридору кто-то прокрался так тихо, что даже половицы не скрипнули, не стукнула дверь.

— Вот и ответ на мой вопрос! Вайс прочитал только слова «Пропуск на выход…». И он кого-то послал за листовками! И сейчас они их читают.

Поэтому за стенками так тихо. А тот, кого он послал, пошел босиком, хотя все они боятся змей. А тут не побоялись.

— Послушай, Мортон, не валяй дурака! Тут же все сказано! Он будет бояться, потому что это психогенез! Воздействие на психику! Такое же, какое грозит тебе, когда тебя вызовут в комиссию по расследованию антиамериканской деятельности и ты будешь думать, что тебя могут сделать коммунистом! Вот что, Мортон, я избавлю тебя от хлопот! Они не по твоему характеру! Подписывай акт о сдаче дежурства! И выкатывайся отсюда. Я сейчас доложу генералу.

2

Мортон медленно брел к бару. Глаза постепенно привыкли к удушающей темноте тропической ночи, и он видел стрелы… Их было очень много.

Должно быть, повстанцы подползли к базе со всех сторон и обстреляли ее так плотно, что если бы это был минометный или автоматный огонь, то…

Мортон вздрогнул, нагнулся, поднял одну из стрел и аккуратно оборвал все билетики. На некоторых стрелах их уже не было. Значит, теперь не только Мортон, Стеннис и генерал знают о новой диверсии повстанцев, но и другие. Да и как можно было бы сохранить это в тайне? Ведь повстанцы обещали передачу по радио…

В баре все было в порядке. Музыкальный автомат наигрывал что-то бурное, несколько пар танцевали на полутемном кругу, подсвеченном снизу плафонами, вделанными в пол; у стойки сидели и стояли офицеры, свободные от дежурства. навстречу Мортону сразу протянулось несколько рюмок — его любили за щедрость и веселость.

Он выпил один за другим три коктейля и только тогда принялся незаметно присматриваться к офицерам: кто из них знает? Нет, он не мог угадать.

Тогда он повернулся к зеркалу и принялся рассматривать свое лицо. Оно было спокойно, чуть усталое лицо только что отдежурившего офицера, и никаких особых мыслей или забот прочесть на нем было нельзя. И вспомнил: когда учились в форту Брегг, среди прочих дисциплин преподавалась и выдержка. Ведь они готовились сражаться с партизанами, а учителя говорили, что партизаны жестоки и изобретательны в пытках, которым подвергают попавших в плен. А не притворно ли все это веселье?

Снова взглянув на часы, он увидел, что время близится к половине двенадцатого, и попросил дядюшку Джо завернуть пару бутылок. И только тут заметил, что зал пустеет…

Люди исчезали как-то незаметно. Возможно, через черный ход. Обычно в баре засиживались до двух-трех часов ночи, особенно если нет дежурства с утра, а сейчас исчезли уже многие завсегдатаи. Те, которые знал и…

В этот момент радио начало громко перечислять имена офицеров, которых вызывал генерал. Офицеры прекратили танец. Те, кого называли, торопились к выходу. Мортон надеялся, что его оставят в покое, но назвали и его.

Выскочив из бара, он ахнул: вся база была освещена. И усмехнулся: генерал знал дело. К каждой казарме был приставлен караул. Не видно было ни одного солдата. Во все стороны шли офицерские патрули — по двое, — один шел с портфелем, другой собирал стрелы, срывал с них билетики и складывал в портфель. Иногда офицеры менялись обязанностями, но все шли парами.

Из штаба навстречу Мортону шли беглым шагом новые и новые патрули.

Некоторые офицеры, тоже по двое, входили в казармы. Мортон понял: собирают приемники. Но уж наверняка кое-кто из солдат припрятал свой транзистор. И не один Вайс, должно быть, украдкой сходил за пропусками…