Второй спутник - Эдмонд Мур Гамильтон

как прежде. На стеклах кабины начал быстро образовываться иней, наползая от краёв. Норман что-то сказал, перекрывая приглушенный шум мотора, и Хакетт включил электрические радиаторы. Иней отступил, когда теплый, чистый воздух наполнил кабину.

Десять миль… пятнадцать… они уже достигли высот, невозможных ещё несколько лет назад — но для X-типа это было пустяком. На отметке в десять миль Хакетт включил компактный генератор кислорода, и в кабине распространился свежий, острый запах. Двадцать миль… двадцать две…

Через некоторое время Норман молча указал на часы на приборной доске, и Хакетт кивнул.

Они шли точно по графику — рассчитывали достичь высоты в сорок миль к десяти часам утра, именно к тому времени, когда, судя по вычисленной орбите, над ними должен был пройти второй спутник.

— Двадцать шесть… двадцать семь… двадцать восемь… — бормотал Хакетт, следя за стрелкой высотомера, медленно ползущей вверх.

Бросив косой взгляд вниз через иллюминатор, он увидел, что Земля под ними превратилась в огромный серый шар, там и тут её тусклую поверхность скрывали белые океаны облаков.

— Тридцать одна… тридцать две…

Самолет теперь набирал высоту медленнее и поднимался под меньшим углом. Даже X-типу приходилось тяжело в разреженном воздухе, окружавшем их сейчас. Только сверхлёгкая, сверхмощная машина могла достичь таких невероятных высот.

На тридцать четвёртой миле началась настоящая битва за высоту. Норман удерживал самолёт в плавной восходящей спирали, проявляя высочайшее мастерство — в воздухе, который уже почти не существовал. На стеклах, несмотря на работающие обогреватели, вновь появился иней. Стрелка высотомера медленно подползла к отметке сорок. Норман продолжал кружить, слегка наклонив крылья, но не набирая высоту, Земля под ним казалась огромным серым туманным шаром.

— Долго на такой высоте не продержишься, — бросил он. — Наш полет окажется напрасным, если второй спутник не появится через несколько минут.

— Здесь, наверху, все выглядит совсем по-другому, — перекричал рев мотора Хакетт. — Там, внизу, было легко говорить о том, что мы сможем «запрыгнуть» на эту штуку, но здесь, наверху, черт возьми, нет ничего, кроме воздуха, да и того очень мало!

Норман ухмыльнулся.

— Будет больше. Если я прав насчет этой штуки, нам не нужно будет ничего делать — её атмосфера сама нас подхватит.

Оба встревожились, когда мотор на мгновение закашлялся и прервал ровный ритм работы, но через секунду снова взревел на устойчивых оборотах. Норман покачал головой.

— Может, это все-таки глупая затея. Нет, я по-прежнему уверен, что мы правы! Но, похоже, сегодня доказать это не удастся.

— Будем спускаться? — спросил Хакетт.

— Нам придется это сделать через несколько минут. Даже с собственной подачей воздуха двигатель не сможет держать эту высоту…

Норман так и не закончил фразу. Раздался резкий, нарастающий, стремительный звук такой невероятной мощи, что достиг их ушей сквозь рев мотора. Затем в одно мгновение вселенная, казалось, сошла с ума; серый шар Земли и Солнце над ним завертелись бешеным вихрем, закружившись вокруг самолёта, который швыряло в пространстве, как пушинку.

Рёв становился всё громче, переходя в оглушительный грохот. Воздушные потоки били по самолёту, трясли и крутили его, будто схватив гигантскими руками. И в тот миг Хакетт успел увидеть — рядом с ними, среди звёзд, вырос другой шар, не Земля — зеленоватая сфера, разрастающаяся с ослепительной скоростью, заполняющая всё небо рядом с их кружащимся самолетом! Ветер стих; зеленый шар превратился в целый мир — в ландшафт, раскинувшийся под ними: зелёные равнины и моря, стремительно приближающиеся к ним! Норман боролся с управлением — земля и море, вращаясь, приближались к ним с головокружительной скоростью — удар!

С оглушительным грохотом самолет застыл на месте. Солнечный свет лился в иллюминаторы, а вокруг него возвышались огромные зеленые растения. Хакетт, несмотря на предупреждающий крик Нормана, распахнул дверь и выскочил наружу, Норман — за ним. Они пошатнулись, упали — странно медленно, почти невесомо, — потом поднялись, ухватившись за самолёт, и ошеломлённо огляделись.

Самолет врезался в заросли гигантского зеленого тростника, возвышавшиеся на целый ярд над их головами, и посадка «на брюхо», похоже, не причинила машине серьёзного вреда. Почва у них под ногами была мягкой и влажной, воздух теплым и ароматным, а гигантские заросли тростника скрывали от них весь окружающий пейзаж.

В небе, у самого горизонта, необычайно ярко пылало солнце. Но оно казалось крошечным по сравнению с огромным серым кругом, заполнявшим половину неба над их головами. То была гигантская серая сфера, местами скрытая белыми полосами облаков и туманными завесами, но на её поверхности ясно проступали очертания континентов и сверкающих морей. Оба пилота оцепенели, поражённые осознанием того, что видят.

— ЗЕМЛЯ! — пробормотал Норман. — Это Земля, Хакетт, над нами; Боже мой, я до сих пор не могу поверить, что мы это сделали!

— Тогда мы… на спутнике… на втором спутнике! — с трудом выговорил Хакетт, словно борясь с самим фактом его наличия. — Те воздушные потоки, что подхватили нас…

— Они были атмосферой этого мира, второго спутника! Они подхватили нас и унесли в атмосферу этого маленького мира, Хакетт. Теперь мы движемся вместе с ним вокруг Земли с огромной скоростью!

— Второй спутник, и мы на нем! — недоверчиво прошептал Хакетт. — Но этот тростник… неужели всё здесь такое?

Они попытались отойти от самолета. Это усилие заставило обоих пилотов взвиться вверх в большом, медленным прыжке, чтобы опуститься в более чем двадцати футах от самолета. Не обращая внимания на этот странный эффект слабой гравитации спутника, они двинулись дальше, и каждый их шаг становился гигантским, неуклюжим прыжком. Через четыре таких шага они выбрались из зарослей гигантского тростника на открытое пространство.

Они оказались на пологом травянистом склоне, тянувшемся вдоль серо-зеленого моря, простиравшегося справа от них до самого удивительно близкого горизонта. Слева поднимались невысокие холмы, покрытые густыми зарослями зеленой растительности, похожей на джунгли. Хакетт и Норман, однако, в тот момент не смотрели ни на море, ни на холмы, а на несколько десятков нелепых фигур, повернувшихся к ним в тот же миг, как они появились из зарослей тростника. Холодный, болезненный ужас охватил обоих — всё происходящее казалось нереальным, словно дурной сон. Ибо огромные фигуры находившиеся в нескольких ярдах от них и обратившие на них свой взор, были жаболюдьми!

Жаболюди! Огромные пятнистые зеленые существа высотой от семи до восьми футов, с изогнутыми мощными ногами и руками, заканчивающимися перепончатыми лапами. Головы были раздутыми, шаровидными, с широко расставленными немигающими лягушачьими глазами по бокам, белогубые рты очерчены бледными линиями. Трое из существ держали в лапах чёрные металлические стержни с