Наука и магия. Придворный мудрец - Александр Шуравин

не успел полностью закончить работу: это в наше время можно все «отксерить», а тут требуется внимательно и аккуратно выводить каждую закорючку, при этом не ошибиться и не поставить кляксу. А что касается новых знаний: сначала Сергею показалось, что тут полный провал, так как это были просто обычные бюрократические документы. Среди свитков присутствовали отчеты казначеев, накладные, долговые расписки, указы и прочее.

Только к вечеру, совершая перед сном небольшой моцион по Коемертону, у Звегинцева вдруг возникла мысль: «А это тоже шанс. Шанс изучить местную экономику. Я же могу запоминать, или даже вводить в компьютер все эти данные, и составить общую картину, как устроено средневековое общество».

Сергей шагал по улицам города, вспоминая цифры из документов. Он забрел в небольшую харчевню, где заказал пиво. Попивая пенный напиток, попаданец мысленно производил расчеты, представляя город как сложную отлаженную систему.

— Господин Сергей? — чей-то ледяной, пробирающий до дрожи голос вырвал Звягинцева из потока размышлений.

К попаданцу подсел странный субъект в коричневом балахоне с капюшоном, который закрывал пол лица. От незнакомца веяло чем-то жутким, Сергею даже показалось, что он разговаривает с Годфреем. Парень был буквально парализован страхом.

— Не бойтесь, я не тот маг, который вселяет в вас такой ужас. Меня зовут Зутеран.

— Э… ну, очень приятно, — выдавил из себя Сергей.

— Возможно, вы меня видели, возможно, и нет. Лорд не сильно афиширует наличие в городе придворных магов, вроде меня, да я и сам не горю желанием лишний раз показываться людям на глаза. Но с вами мне очень нужно поговорить.

— Я слушаю, — слегка дрогнувшим голосом произнес Звягинцев, плохо скрывая свой страх.

— Лорд Рэймон хочет, чтобы вы создали… какую-то огненную штуку, тем самым оставив без работы магов огня. Так вот. Не надо этого делать. Постарайтесь… как там в вашем мире говорят: устроить саботаж?

— Э… меня же за это казнят!

— А если создадите «огненное зелье», то тогда вас убьем мы. Так что, придумайте что-нибудь правдоподобное, почему невозможно создать огненное оружие. И не вздумайте рассказать о нашем разговоре Рэймону. Я об этом узнаю и накажу вас. У меня есть для этого возможности. Всего хорошего.

Маг поднялся и торопливо покинул заведение. Сергей некоторое время растерянно сидел за столом, потом резко осушил кружу и подозвал официанта, чтобы заказать еще. Его руки дрожали, когда Сергей торопливо заливал в себя вторую порцию пойла.

— Спокойно, главное, спокойно, — бормотал себе под нос Звягинцев, ставя на стол опустевшую кружку, — ты, главное, не паникуй. И не напивайся. Это самое худшее, что можно сделать в данной ситуации.

— Простите, вы с кем разговариваете? — спросил Сергея сидевший за соседним столиком мужчина в синем кафтане.

— Ни с кем, все нормально, — ответил тот, — не обращайте внимание.

— А… мысли вслух. Понятно.

«Так, — продолжал думать Звягинцев, — с этим нужно что-то делать. Нужно решать проблему. Может, действительно спросить совет у лорда? Нет. Этот Зутеран об этом узнает, он, судя по тому, что знает обо мне слишком много, умеет читать мысли. То есть, он маг-менталист, как и Годфрей. Значит, он вполне может устроить мне какую-то пакость. Тот же морок навести, или внушить с крыши спрыгнуть. А может быть, внушить Рэймону, чтобы тот казнил меня. Интересно, кстати, насколько маги могут влиять на политику? Если они такие могущественные, то почему правят не маги, а обычные люди? Стоп. А с чего я решил, что сам король, например, или лорд, не может являться магом? Это, кстати, объяснило бы многие странности. Да хотя бы заколдованный схон в лесу, который Аделаида расколдовала. Хотя… может быть, просто какой-нибудь придворный маг создал эту магическую защиту и дал ей ключ от колдовства. Тоже не стоит исключить эту версию. Что я вообще знаю о здешней магии? Практически, ничего. Я, по-прежнему, не знаю, какова природа этой самой маны, которую используют чародеи для своего колдовства. Что это? Какая-то энергия, неизвестная науке субстанция, излучение? И как это вообще исследовать? Здесь, в средневековье нет точных приборов».

И тут Звягинцев вспомнил слова Дениса Борисовича: «Самый лучше прибор — это Сознание. Только биологическое существо, обладающее сознанием, способно почувствовать выброс».

— Эврика! — воскликнул Сергей и заметил, как присутствующие начали подозрительно коситься на него.

— Все нормально, все нормально, — торопливо объяснил он им, — это мысли вслух.

Звегинцев еще некоторое время посидел в харчевне, ужиная и обдумывая свой план, а затем вернулся во дворец, в ту самую комнату, где он по прежнему жил.

Ночью ему снова приснилась Уийрат.

— Помнишь, еще в том, в твоем мире, я являлась к тебе во сне и дала откровение о реальном устройстве мира? — спросила она.

Они стояли на высокой скале, откуда открывался великолепный вид на большое горное плато, залитый синим светом местного солнца. Солнце, разумеется, тоже было синее, в несколько раз больше нашего солнца, и светило нестерпимо ярко. От всей этой синевы буквально кружилась голова. Но глаза, как ни странно, не слепило. «Видимо, потому что это сон», — подумал Сергей.

— Ну что, вспоминаешь? — снова прошипела богиня.

Звягинцев энергично замотал головой.

— Ну как же… Сознание повсюду. Оно есть не только у человека, но и у животных, у насекомых, у микробов. Даже молекулы, атомы и элементарные частицы обладают сознанием…

Внезапно Уийрат начала медленно исчезать, как будто бы растворяясь в воздухе.

— Подожди! — крикнул Сергей, — а как это доказать?

И тут он проснулся, а чуть позже вспомнил о своих вчерашних планах. 'Так, — подумал Звягинцев, — если лучший инструмент — это сознание, значит, мне нужно попытаться применить медитативные техники для исследования магической составляющей этого мира. Жаль, я не взял с собой книги по йоге и прочей эзотерике. Но, возможно, найду эту информацию в материалах по этнографии, вдруг у каких-нибудь народностей есть ритуалы, связанные с медитативными практиками.

Глава 3

Вскоре лаборатория была