Сын двух миров - Эдмонд Мур Гамильтон

рядом со Стивеном Дрю, его серьёзные чёрные глаза были, как обычно, бесстрастны.

— Авул Кан послал за тобой, — быстро сказал он Дрю по-марсиански. — Он заболел.

— Отец заболел? — Дрю вскрикнул, в его груди поднялась тревога.

— Да, Арк Авул, — серьёзно ответил старый слуга. — Ему стало плохо, когда находился в нижних туннелях рудника. Мы отнесли его в дом. Он не мог двигаться. Он велел мне поспешить и привести тебя к нему.

Не говоря ни слова, Стивен Дрю помчался к пяти прыгунам, привязанным на некотором расстоянии от уступа. Он отвязал своего скакуна и запрыгнул в седло.

— Поехали быстрее, Лин Л'Лан! — крикнул он и коснулся пятками боков прыгуна. — Тако!

Мохнатое тело под ним опустилось, словно на пружинах, а затем длинным плавным прыжком взлетело над залитым солнцем песком. Потом приземлилось, словно на амортизирующих пружинах, сгруппировалось и снова плавно полетело вперёд.

Старый Лин Л'Лан скакал рядом с Дрю.

Старый марсианин ничего не говорил. Для марсианина речь — это не та вещь, которую можно использовать без необходимости. А Стивен Дрю был марсианином по образованию в достаточной степени, чтобы ему и в голову не пришло высказать вслух то острое беспокойство, которое его мучило.

Маленькое яркое солнце опускалось к северо-западному краю холмистой пустыни. С востока подул холодный ветер. Это было первое ледяное дуновение ночного ветра, налетевшего с той стороны Марса, что уже скрылась в тени. Призрачные песчаные вихри танцевали и скользили мимо всадников, словно блуждающие джины пустошей.

Два спешащих всадника поднялись на гребень холма. Впереди них с северо-востока на юго-запад через мертвенно-красную пустыню протянулась длинная тёмная полоса. Это был один из древних каналов. Покрытые пылью, утыканные шипами кусты тёмно-зелёных деревьев киан охраняли его берега, поднимаясь из тёмно-зелёной водяной травы, росшей вдоль канала.

Добравшись до канала, Дрю и старый Лин Л'Лан повернули на северо-запад. Прыгуны знали дорогу домой. Они весьма быстро двигались вдоль старого канала, по древнему каменному руслу которого медленно текла ледяная вода из-под снежной шапки далёкого южного полюса.

— Кра! — пробормотал Лин Л'Лан. — Смотри! Рабочие услышали новость и собрались здесь.

Губы Стивена Дрю сжались, а сердце пропустило удар от дурного предчувствия. Он пришпорил своего прыгуна.

Впереди, рядом с пыльно-зелёной растительностью канала, возвышались металлические здания рудника Дрю Траниум. В пустыне за обогатительным и плавильным заводами находились неглубокие карьеры. Но марсианские рабочие бросили свою работу. Теперь они собрались молчаливой толпой у металлического бунгало рядом с рудником.

Красные люди молча расступились, когда Стивен Дрю и Лин Л'Лан подъехали к нему. Дрю спрыгнул со своего скакуна и направился сквозь молчаливую толпу к своему дому. Западное окно пропускало лучи яркого красного солнечного света, который освещал лицо лежавшего в дальней спальне отца.

Сердце Стивена Дрю забилось сильнее. Лежавший в постели Джесси Дрю представлял собой жалкое зрелище.

Его здоровый, бодрый, добродушный и румяный отец внезапно превратился в странного старика с обвисшим, восково-белым лицом.

— Квис ило, нива? — выпалил Дрю, наклоняясь над кроватью. — Что случилось, отец?

Остекленевшие серые глаза Джесси Дрю смотрели на сына ошеломлённым взглядом. Его губы с трудом шевелились.

— Говори… говори по-английски, Стивен.

— Я забыл, отец, — сказал Дрю на земном языке. Он произнёс это с невнятным акцентом и неловко замялся, как будто не знал языка. — Тебе очень плохо? Я поспешу на Сиртис и приведу землянина-врача!

Затуманенные глаза Джесси Дрю с нежностью смотрели на загорелое, встревоженное юное лицо сына.

— Бесполезно, Стивен, — прошептал он. — Я ухожу — и быстро. Это сердце. Так бывает. Наказание за то, что я провёл двадцать лет на Марсе.

Его угасающий взгляд блуждал по высокой, стройной фигуре сына, одетого в чёрную кожаную одежду.

— У тебя никогда не будет «гравитационного сердца», Стивен, — пробормотал он. — Ты больше марсианин, чем землянин. И это меня сейчас сильно беспокоит.

— Не надо об этом сейчас, отец, — искренне попросил Стивен Дрю. — Я был счастлив здесь с тех пор, как себя помню, — его глаза заблестели.

— Да, потому что ты никогда не знал ничего, кроме Марса, — пробормотал пожилой мужчина. — Ты землянин, который никогда не был на Земле! Мне следовало отправить тебя на Землю много лет назад, чтобы ты получил образование. Я обещал твоей матери, что сделаю это, когда она умирала в этой самой комнате девятнадцать лет назад. И я не сдержал своего обещания. Я позволил тебе расти здесь, среди всех этих марсиан. Теперь ты говоришь по-марсиански и думаешь по-марсиански.

— Но я счастлив здесь, отец, — повторил Стивен Дрю. — Я доволен тем, что я марсианин.

— Я знаю, сынок, — прошептал пожилой мужчина. — Эти марсиане — прекрасный народ. Большинство землян не понимают, что за их неприступной внешностью скрываются стойкие и честные люди. Я всегда уважал их и никогда не притеснял и не обманывал, как это делали другие земляне. Я отдавал им справедливую долю прибыли от нашего рудника по добыче траниума. Да и они были верны мне в любой чрезвычайной ситуации. Но они сделали тебя одним из них — с того самого дня, как ты родился в этом доме.

— Но, — угасающий взгляд Джесси Дрю был устремлён на залитую закатным светом пустыню, — но ты должен был отправиться на Землю, Стивен. В конце концов, это мир твой родной мир, мир из которого пришли я и твоя мать. Мне следовало отправить тебя туда. Но я был эгоистом и хотел, чтобы ты был со мной.

У Стивена Дрю застрял комок в горле, но голос его прозвучал спокойно.

— Ты не эгоист, отец.

Джесси Дрю, казалось, не слышал его.

— Теперь уже слишком поздно, — пробормотал он. — Ты вырос землянином по внешности и происхождению, но марсианином во всём остальном. И когда ты отправишься на Землю, ты будешь чужаком в своём собственном мире!

— Я вообще не хочу возвращаться на Землю! — воскликнул юноша. — Я хочу остаться здесь, с тобой и моими друзьями — моим народом!

— Стивен, ты должен вернуться на Землю, — серьёзно сказал ему отец. — Я собирался уехать, и очень скоро. Но я умру…

Юноша сделал отчаянный жест отрицания, но его отец слабым голосом продолжал:

— Я умру, и тогда к тебе перейдёт право собственности на концессию на добычу траниума. И ты потеряешь её, если не отправишься на Землю.

Стивен Дрю уставился на него в недоумении.

— Я не понимаю.

— Прочти это телеаудиосообщение, — прошептал пожилой мужчина, дотрагиваясь до листка бумаги на кровати. — Оно пришло с Земли сегодня.

— Существует серьёзная опасность того, что ваша концессия будет аннулирована, — прочитал Стивен. — Настоятельно прошу вас немедленно приехать сюда.