Александр Чернобровкин - Журнал «Приключения, Фантастика» 6 92

— В свадебное путешествие.

— Чье?

— Твое и мое. Она согнулась внутренне, но не сломалась, а предпочла отказаться от награды.

— Я не могу быть твоей женой.

— Потому что работала против меня на Менрайта? — как бы между прочим спросил я.

Она испуганно дернулась.

— Ты знал?!

— Конечно, — спокойно ответил я. — Мне всегда подозрительны случайные знакомства. И кроме тебя никто не знал, что я полечу прогуливать Тука на дальний берег залива.

— И тебя не смущает, что я… что ты мог погибнуть из-за меня?

— Погибнуть я мог только из-за собственной глупости, — сказал я и добавил: — Но надеюсь, ты больше никогда не будешь работать против меня. Одно дело — случайный знакомый, другое — муж.

И она сломалась.

Потом были слезы и объяснения в любви. Потом было еще кое-что. После этого «кое-что» мы лежали расслабленные в кровати, Иолия смотрела на меня счастливыми глазами и поила прямо из горлышка бутылки. Пить лежа неудобно, ахлуа стекало по подбородку, капало на грудь. Иолия весело смеялась и вливала еще и еще, не забывала и сама отхлебнуть. Когда расправились с бутылкой, она спросила:

— Где мы проведем медовый месяц?

— Только не на Яунии, потому что…

— …у тебя не хватит денег? — закончила за меня Иолия. — У меня есть деньги, хватит на пару месяцев.

— …потому что, — продолжил я, — у меня есть восемь миллионов, позаимствованных у владельца казино «Черная дыра», и надо на какое-то время затеряться, пока с жертвы не спадет пыл мстительности. Поэтому мы погостим годик у одного моего знакомого мультимиллионера, мечтающего стать нищим, поможем ему в этом тяжком деле. Тебя устраивает медовый месяц длиной в год?

— Полностью!

А меня частично. Кинслер спикировал, кинслер имеет право отдохнуть. Но сомневаюсь, что меня хватит на год спокойствия.

Панфилов Владислав

МАТЬ

Мать была несчастна. Она похоронила Мужа и Сына, и Внуков, и Правнуков. Она помнила их маленькими и толстощекими и седыми и сгорбленными. Мать ощущала себя одинокой березкой среди выжженного Временем леса. Мать молила даровать ей Смерть: любую, самую мучительную. Ибо она УСТАЛА ЖИТЬ!.. Но приходилось жить дальше… И единственной отрадой для Матери были Внуки ее Внуков, такие же глазастые и пухлощекие. И она нянчилась с ними и рассказывала им всю Жизнь, и Жизнь своих детей и своих внуков… Но однажды Гигантские Слепящие Столбы выросли вокруг Матери, и она видела, как сгорали заживо ее праправнуки, и сама кричала от боли плавящейся кожи и тянула к Небу иссохшие желтые руки и проклинала его за свою Судьбу. Но Небо ответило новым свистом разрезаемого воздуха и новыми вспышками Огненной Смерти. И в судорогах, заволновалась Земля, и миллионы ДУШ вспорхнули в Космос. А Планета напряглась в ядерной апоплексии и разорвалась вдрызг…

Маленькая розовая Фея, покачиваясь на янтарной веточке, уже в который раз щебетала своим подружкам о том, как много лет назад, пролетая на другой конец Вселенной, она заметила голубовато-зеленую, сверкающую в лучах Космоса небольшую Планету. — Ах, она так чудесна! Ах! Она так прекрасна! — ворковала Фея. — Я весь день летала над изумрудными полями! Лазурными озерами! Серебристыми реками! Мне было так хорошо, что я решила совершить какое-нибудь Доброе Дело! И я увидела Мальчика, одиноко сидящего на берегу усталого пруда, и я подлетела к нему и прошептала: «Я хочу выполнить твое Заветное Желание! Скажи мне его!» И Мальчик поднял на меня прекрасные темные глаза: «У моей Мамы сегодня день рождения. Я хочу, чтобы Она, несмотря ни на что, жила вечно!» — Ах, какое благородное желание! Ах, какое оно искреннее! АХ, какое оно возвышенное! — пели маленькие Феи. — Ах, как счастлива эта Женщина, имеющая такого благородного сына!

В оранжевом от звезд и комет Космосе мчались раскаленные куски разорвавшейся Планеты. И на одном из черных обломков сидела Мать, застывшая в Отчаянии и Бессмертии…

Полное Прорицание о Грядущем Конце Света

Уважаемый читатель! Впервые в мировой практике в результате ряда гиперэкстрасенсорных сеансов связи с Высшими Сферами Мироздания получено и дешифровано Паяное Прорицание о Грядущем Конце Света. Прорицание с документальной точностью воспроизводит цепь событий, которые приведут к гибели Земную Цивилизацию. Скрупулезное описание всех катастроф, эпидемий, войн, казней, преступлений должностных лиц, землетрясений, наводнений (с точнейшими указаниями мест и дат), инфернопроникновений и разъяснения подлинной сути таких аномальных явлений, как телекинез, полтергейст, вампиризм, зомбирование… от наших дней вплоть до 2000-го года изложено в первом Полном тексте Прорицания, полученного Свыше. Несмотря на (пространный, большой объем Прорицания все события в нем изложены предельно четко, ясно, доступно — никакого тумана, полунамеков и недомолвок, свойственных лжепророкам и горе-вещунам. Одновременное принятие текста Прорицания тремя экстрасенсорами четвертого предела повергло психоприемников в шок, До сих пор не установлено, что именно заставило Высший Разум Вселенной направить землянам данную информацию — страшную, жестокую, но, судя по всему, объективную. Столь мощный и направленный информационный психоимпульс наблюдался в XX веке лишь однажды — за четыре дня до падения Тунгусского «метеорита». Предлагая Вашему вниманию текст Прорицания, Комиссия категорически не рекомендует его лицам с неустойчивой психикой и ослабленной нервной системой. Ознакомление вышеозначенных с хроникой грядущих событий может привести к тяжелым последствиям.

Вы можете заказать Прорицание, выслав почтовым переводом 41 руб. по адресу: 111123, Москва, а/я 40, Петухову Ю. Д. или 109417, Москва, Метагалактика. Внимание! В целях пресечения спекулятивного распространения текста высылается не более одного экземпляра по одному адресу.

Кудряшов Алексей

СКАЗКА ОБ ИСКУШЕНИИ

— Помни, Люци: наша главная цель — истребление не людей, а ДОБРОДЕТЕЛИ. Уничтожь ее — и люди сами убьют себя. — Я знаю. Учитель. — И еще. Остерегайся Старца, его Небесной канцелярии. Только хитрость может ослепить их. — Я понимаю это. — Тогда действуй, мой мальчик. И да поможет тебе Тень Великого Предка!

В пятницу после обеда я наконец-то вплотную занялся очерком. То есть заперся у себя в каюте, распаковал пишущую машинку, вставил чистый лист бумаги и сверху крупно напечатал:

«ИЗ ЖИЗНИ ОТДЫХАЮЩИХ. ОЧЕРК.»

Название я придумал давно. Его, собственно, и придумывать не надо было. А вот с текстом вышла неувязка. Никак не придумывался текст. Кость в горле у меня этот треклятый очерк. Три дня осталось, а готово еще только одно название. Не идет текст, и все. Забыло меня вдохновение. Конечно, я славно проводил время и без этого капризного гостя, но, боюсь, редактор меня не поймет. Да я и сам виноват: нечего было предлагать. Обошелся бы он как-нибудь и без моей паршивой писанины. Я вздохнул тяжко и задумался. Надо было начинать. На размышление ушло всего минут пять. Я склонился над машинкой и бойко застучал по клавишам. Получилось следующее: «Шел по морю корабль. Корабль был туристический, и плыли на нем мы пятнадцать советских студентов. Счастливые победители конкурса, устроенного японской фирмой «Мун» совместно с нашим Интуристом. Нам достался главный приз — двухнедельный круиз по экваториальной части Тихого океана». Я напечатал точку и остановился. Все это ерунда. Только первое предложение и можно оставить. Второе, правда, тоже куда ни шло, но меня в нем одно слово смущает. Черт его разберет, как правильно — «туристический» или «туристский». Я опять тяжко вздохнул и отодвинул машинку. Терпеливо просидев на месте еще пятнадцать минут и ничего не надумав, я поднялся, накинул на плечи пиджак и отправился на палубу подышать свежим воздухом. На палубе никого не было. Вернее, почти никого. Сгустившиеся тучи и накрапывающий дождик прогнали всех моих сотоварищей в каюты. Но я сказал «почти никого», потому что два героя все-таки остались. Укрывшись под тентом, Андрей с Борькой самозабвенно играли в шахматы. Они даже не заметили, как я подошел. Взглянув на доску, я сразу смекнул, что дела черных (то есть Борьки) плохи. Ему грозит мат в несколько ходов. В принципе, этого и следовало ожидать: Андрей с первых же дней нашего знакомства показался мне рассудительнее и серьезнее взбалмошного Борьки. Я закурил и стал наблюдать, как будут развиваться события. А события развивались даже быстрее, чем я предполагал. Андрей остроумно пожертвовал пешку. Борька, не мудрствуя лукаво, «съел» ее и тем самым подписал себе смертный приговор. Андрей в ответ двинул ладью, и я понял, что жить Борьке осталось не более двух ходов. Дальнейшее меня уже мало интересовало. Я покинул теплую шахматную компанию и не спеша пошел к себе, чтобы снова помучиться над очерком. У двери, ведущей вниз, я задержался, докурил сигарету, прицелился и бросил ее в урну. Она чудом повисла на самом краешке чаши. А уходить ох как не хотелось! Я подумал, что очерк еще пару минут подождет, облокотился о поручень и стал смотреть, как дрожит за бортом океан.