Далекое лето - Ся Цзя

толще воды, в её непроглядных пучинах, превращаясь лишь в тёмные тени, которые дрожали вместе с волнами.

Сверху забрезжил свет – мелкие блики, точно множество мягких ладошек легонько касаются волн. Наконец, дом прорвался сквозь толстую стену морской воды, выскочил на поверхность, а затем и вовсе взмыл в воздух, из окон и дверного проёма наружу хлынули водопады.

Дом скользил над волнами глубокого синего цвета, по крыше стучали капли дождя, всё было похоже на сон.

Хайди помогла старику снять маску и акваланг, и они, словно рыбы, выброшенные на мель, упали на мокрый пол и принялись жадно дышать.

– Э-э-это… – Зубы Хайди дрожали, не давая ей толком выговорить ни слова, она только протянула руку, указывая то на небо, то на чёрную коробку рядом со стариком. Коробка по-прежнему гудела и мерцала.

– Ага, – кивнул старик.

– Вы… купили?

– Сам собрал… Конечно, большую часть деталей купил.

Его морщинистое смуглое лицо посинело от холода, но глаза сияли как у девятнадцатилетнего юноши.

Раз уж людям удалось поднять на воздух целый Гуланъюй, то чего удивляться, что можно и затопленный дом заставить взлететь со дна моря, вот только как он до этого додумался? Как собрал свой механизм?

– Дорого?

– Не то слово! Истратил все сбережения.

И всё ради этого, ради давным-давно покинутого крохотного домика? Откуда ему было знать, что такой старенький дом вообще сможет взлететь на воздух, а что, если бы он развалился, что, если бы весь по кусочкам обрушился в море, что тогда? И что теперь он планирует делать, куда полетит, тоже поднимется в небеса? Отправится в путешествие вокруг света?

Но Хайди почувствовала, что не стоит задавать все эти вопросы. В этот миг она ощутила, что повзрослела, и теперь могла понять многое, что не понимала прежде.

Она снова высунула голову в окно, дождь уже кончился, солнечный свет пробивался сквозь щёлочки меж густых облаков, а водная гладь сверкала золотом. Она даже увидела собственный кораблик, он одиноко качался на безбрежных волнах, точно маленькая песчинка.

Они взлетели уже очень высоко. Хайди снова подняла голову и посмотрела на небо и, хотя так и не увидела Гуланъюй, знала, что он тоже где-то здесь, прячется за низкой завесой из облаков.

Глядя на небо, она вспоминала своих родителей, старый дом на улице Справедливости, два, вспоминала огненно-красные пиростегии, брата и его друга, ту молчаливую бронзовую статую, вспоминала тысячи знакомых и одновременно чужих ей имён, вспоминала тот сон, что снился ей утром. Голова полнилась воспоминаниями, и она вдруг разрыдалась, слёзы лились по губам, точно морская вода, – горькие, солёные, терпкие.

– Не плачь, детка, не плачь. – Старик легонько погладил её мокрые волосы. Девочка зарыдала только отчаяннее, да так, что старик и сам стал утирать слезы.

Февраль 2012 года

От автора

Позвольте мне посвятить этот крошечный рассказ городу Сямынь, острову Гуланъюй, нескольким очень красивым старым домам, тем друзьям, которых я встретила там, а ещё всем кошкам на острове.

А ещё тому парню, что покинул нас молодым, чьего имени я до сих пор так и не знаю.

Пусть каждый сможет поэтически жительствовать на этой земле[18], между морем и небом.

Анна

遇见安娜

Я увидел Анну Су прохладным весенним днём и влюбился с первого взгляда.

Она явилась беззвучным духом. Босые ножки непринуждённо миновали тяжёлые от росы густые заросли. Она была легче самого слабого ветерка. Я же как обычно сидел в углу сада под самым высоким дубом. Слабые солнечные лучи пробивались сквозь листву и падали на густой куст угловатых примул прямо передо мной. При всей внешней обыденности это создавало атмосферу свежести и лёгкости. В руках у меня был угольный карандаш, а на коленях лежала доска для рисования и бледно-жёлтые листы бумаги. Мои руки, от запястий до самых плеч, были покрыты чёрными угольными пятнами. На мне была старая пижама, которую я уже давно не менял. Она была изрядно помята и так заляпана травой и грязью, что уже и непонятно было, какого она цвета. Вот каким, я думаю, меня и увидела в первый раз Анна: погрузившимся с головой в рисование примул худощавым парнем со сгорбленной спиной и в старой грязи.

Она подошла ближе и, тихо ступая по траве, встала между мной и цветочным кустом, будто пристроившаяся рядом ловкая птичка. Я уже и забыл, что обратило на неё моё внимание. Может, запах её тела? Слегка тёплый, слегка влажный, он смешался с ароматом мяты, лавра или же свежего граната. В таком дурмане биение её сердца всколыхнуло мелкие волны, которые одна за одной мягко накатывались на меня. Или это всё было лишь в моем воображении? Я лишь почувствовал, что атмосфера вокруг меня начала меняться. Я глубоко вдохнул и поднял голову. Анна стояла прямо передо мной. Она была одета в свободный, слегка грубоватый, очевидно, связанный вручную тёмно-зелёный свитер. Под косыми лучами солнечного света её щёки окрасились в ярко-розовый цвет, и на мгновение мне показалось, как будто от всего её тела исходит сияние.

Так мы и смотрели друг на друга, долго не произнося ни слова. Тишину нарушал ветер. Он доносил до нас непрерывное гудение бесконечных микрокамер, которые в мельчайших подробностях фиксировали наше положение, движения, выражение лиц, звуки и даже запахи. Данные преобразовывались в голограммы, которые мощным информационным потоком растекались по всему миру на экраны к миллиардам людей. Я всё представлял себе, как они сидят в грязных захламлённых комнатках, едят дешёвые полуфабрикаты из биоразлагаемых контейнеров и наблюдают за тем, как я и Анна смотрим друг на друга поверх примул. Вырывавшиеся из Их ртов влажные и тяжёлые потоки воздуха проходили сквозь наши призрачные образы, заставляя слабые пучки частиц дрожать, как лёгкие огоньки свечей на ветру.

Немного погодя Анна наконец сделала шаг вперёд, и в этот момент словно весь мир затаил дыхание.

– Что ты рисуешь? – слегка наклонив голову, спросила она голосом настолько прекрасным, что сложно описать.

Моё сердце забилось быстрее. Анна говорила, стоя всего в трёх шагах от меня. Так близко, что я чувствовал, как моё дыхание проходит сквозь её грубый свитер и касается обнажённой кожи. У меня захватило дух от одной мысли об этом, и я был не в силах ответить на её вопрос.

Анна даже не изменилась в лице. Наверное, она уже привыкла к самым разным реакциям людей, которые видят её вживую. Она лишь сделала ещё шаг вперёд и наклонилась, положив ладони на свои тонкие и нежные колени. Она