Джон Вэнс - Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

— Три?

— Дирдиры, часчи, ваннэки.

— А люди?

— «Люди»? — сомневающимся тоном произнесла она. — Не знаю. Возможно, они тоже прилетели издалека. Если так, на Тчаи сосуществуют четыре вида разумных существ. Но это случалось и раньше; наш древний мир не раз посещали разные удивительные создания. Зужма кастчаи никогда никого не приветствовали и не отвергали; они изучали, наблюдали, увеличивали свою коллекцию, пополняли музеи Вечности, собирали архивы.

Рейш стал по-иному воспринимать пнумов. Похоже, для них поверхность превратилась в огромный театр, на подмостках которого разыгрывались великолепные драмы длиной в тысячелетия: столкновения старых и синих часчей, вторжение дирдиров, за которым последовала высадка ваннэков, различные военные кампании, битвы, разрушения островков цивилизации, строительство городов, превращение их в руины, появление и исход целых народов. Так вот почему хозяева планеты терпели присутствие чужих рас! С их точки зрения, пришельцы вносили яркость и драматизм в историю Тчаи. Когда он поделился своими мыслями с девушкой, она лишь слабо махнула рукой: нет, лично ей совершенно безразлично, что происходит наверху. До Рейша внезапно дошло, как она воспринимает мир. Жизнь для Зэп-210 — что-то вроде скучного урока, который надо просто вытерпеть до конца. Страх ощущается лишь перед неизвестным; радость — за пределами понимания. С ее точки зрения, он резкий, грубый, хитрый, неприятный и непредсказуемый тип, от которого в любую минуту можно ожидать «неподобающего поведения». «Несчастное создание с изувеченной психикой», — подумал Адам. Но все же он помнил ее горячее тело, тонкие руки, обвивавшие его шею, когда они стояли по горло в воде. Кто знает, что таится в глубинах сознания девушки? В тихом омуте... Воображение рисовало соблазнительные картины. Каким-то шестым чувством она уловила его настроение и отодвинулась в тень, оставив Рейша в одиночестве.

Адам нашел новое развлечение: он придумывал смешные и необычные истории, пытаясь расшевелить девушку. Но Зэп-210, как принцесса из сказки, не умела смеяться.

Единственным, что доставляло ей удовольствие, были сладко-соленые вафли, служившие приправой к безвкусной пище. К несчастью, их запас истощился уже через день-два после того, как они взошли на борт баржи. Зэп-210 испытала настоящее потрясение.

— Наш рацион всегда включал дако. Всегда! Кто-то допустил нелепую ошибку.

Никогда раньше Рейш не слышал, чтобы чопорный выкормыш пнумов проявляла столько эмоций. Она стала угрюмой, равнодушной, нервной и раздражительной, отказалась от еды. Уж не содержит ли дако какого-то наркотика, вызывающего привыкание?

В течение трех-четырех дней она почти не разговаривала и держалась от своего спутника как можно дальше, словно считала его виновным в ее страданиях. Что ж, так оно и есть. Не ворвись он в ее серую жизнь, Зэп-210 продолжала бы монотонное существование, лакомясь дако. Постепенно ее плохое настроение рассеялось, она стала разговорчивей: казалось, девушка искала утешения, сочувствия, а может, даже его внимания? Немыслимая метаморфоза, но на Тчаи все было невероятно...

Они плыли дальше и дальше, от одного голубого светлячка к другому. Миновали цепочку подземных озер, тихие украшенные сталактитами гроты, потом почти трое суток скользили по прямому каналу, который закончился еще одной цепочкой пещер. Здесь вновь маячили одинокие островки желтого света — доки; опять показался канал. Путешествие близилось к концу. Даже невозмутимая команда баржи проявляла признаки оживления, пассажиры собрались на носу судна. Вернувшись из камбуза с едой, Зэп-210 печально объявила:

— Мы прибываем в Бажан-Гахай.

— А где это?

— На дальней окраине Северной торговой области. Мы проделали долгий путь. Все прошло спокойно, — добавила она тихо. Адаму почудилось, что в голосе девушки слышалось что-то вроде сожаления.

— Это место близко от поверхности?

— Здесь центр торговли с островами Станг и Хедаджа.

Рейш удивился.

— Мы забрались далеко на север!

— Да. Но зужма кастчаи могут поджидать нас и здесь.

Он с беспокойством посмотрел на далекий голубой огонек.

— Зачем?

— Не знаю. Возможно, нас оставят в покое.

Один за другим сияющие ориентиры проплывали над головой; Адам напряженно следил за ними и не заметил, как уснул.

Когда он открыл глаза, Зэп-210 вытянула руку:

— Бажан-Гахай.

Рейш поднялся на ноги. Впереди мрак рассеялся: на воде играли отблески далекого света. Канал постепенно расширялся; баржа величественно двигалась вперед. На носу закутанные в плащи темные фигуры четко вырисовывались на янтарном фоне. У Адама от волнения перехватило дыхание. Путешествие приближалось к концу. Уже стали видны стены туннеля — рифленые контрфорсы из необработанного камня — и размытое золотистое пятно выхода. А дальше над спокойной водой высились белые утесы. Зэп-210 медленно прошла вперед, сосредоточенно всматриваясь в освещенный солнцем пейзаж. Рейш почти забыл, как она выглядит. Прямой нос, неяркие губы, хрупкие черты. На бледном лице застыло выражение печали и страха. Девушка почувствовала на себе его взгляд и повернулась. Интересно, каким он видится ей сейчас?

Впереди лежало длинное извилистое озеро. Им открылась изумительно красивая картина. По матово-черной поверхности воды рассыпаны островки; огромные шишковатые колонны, белые и серые, поддерживали высокий сводчатый потолок. В полумиле впереди, под нависающим выступом, лежал док. Из невидимого отверстия в пещеру падал свет — словно золотой столб.

Рейш едва мог говорить от волнения.

— Солнце! — выдавил он наконец.

Баржа двигалась к доку. Адам осмотрел стены, пытаясь определить, как перебраться к расщелине. Зэп-210 тихо сказала:

— Ты привлечешь внимание.

Он сразу отступил к тюкам и снова стал изучать шершавую поверхность пещеры.

— Вверх ведет тропа.

— Конечно.

Адам оглядел дорогу, змеящуюся вдоль стены. Похоже, она заканчивалась у дока, до которого оставалось плыть четверть мили. Он повернулся к Зэп-210.

— Через минуту-другую мы пройдем возле вон того островка. Нам лучше слезть там. Я боюсь показаться в доке.

Девушка безразлично пожала плечами. Они прошли на корму. Баржа как раз приблизилась к цели: скоплению известковых глыб.

— Опускайся в воду. Не дергайся, не барахтайся, я удержу тебя на плаву, — сказал Рейш.

Она искоса посмотрела на него и молча повиновалась. Вытянув руки, чтобы не намокла кожаная папка, он скользнул в озеро. Баржа продолжала путь к тем, кто ожидал его прибытия.

— Хватайся за мои плечи, — велел он. — Держи голову над водой.