Евгений Лотош - Серый туман

Евгений Лотош

Серый туман

24.11.1561, понедельник

— И все-таки я не согласна.

— С чем, Ната?

— С тайной.

Наталья порывисто поднимается со скамейки. Зябкий и сырой предзимний ветер дергает подол ее длинной, до щиколоток, юбки, выдергивает из-под крапового берета непослушную каштановую прядь, забирается за отвороты легкого пальтишка. Под старыми изношенными ботами хлюпает грязь, перемешанная с гнилыми опавшими листьями. Однако молодая женщина не обращает на холод и слякоть никакого внимания.

— Понимаешь, Джао, нельзя оставлять такие вещи лишь для себя, — твердо заявляет она. — Да, ты вырос на юге, где совсем другие понятия об эгоизме и смысле жизни, но ведь ты добровольно приехал в Ростанию. Ты сумел понять, что наш путь, путь народной справедливости, куда лучше и достойнее. Так пойми же и то, что сила – любая сила! — прежде всего должна служить народу. Особенно такая, как… как…

— Как сила Хранителей, — подсказывает мужчина.

— Пусть так. Вы должны передать ее людям. Обязательно!

— Конкретно кому?

— Что?

— Кого именно ты имеешь в виду под «людьми»? Я ведь не могу выйти на улицу, схватить за рукав первого встречного и начать рассказывать ему все подряд, верно? Меня в лучшем случае матом обложат, а в худшем можно и по морде схлопотать. Так с кем мне говорить?

— Ну… — девушка колеблется. Собеседник смотрит на нее с легкой полуулыбкой. — Ну, скажем, Народному Председателю. Вы же можете с ним встретиться?

— В любой момент. Ты согласилась бы, чтобы мы передали свое могущество Железняку? После всего, что о нем прочитала в самиздате и наших материалах?

— Он умер восемь лет назад!

— Но Хранители появились еще при его жизни. Окажись на месте Болека Славовича другой человек, сила вполне могла оказаться в руках Железняка. И тогда, вполне возможно, тиран здравствовал бы до сих пор. Ната, пойми – наша организация существует уже двенадцать лет, и мы очень внимательно наблюдаем за теми, кто стоит у власти. Железняк – не монстр, прилетевший из космоса. Он родился и вырос на нашей планете. И люди, которые его окружали, в том числе Майский, до сих пор у власти и никуда не делись. Возможно, они не такие хладнокровные убийцы, как Железняк, но в остальном ничем не лучше. Нашу силу они обратят не на улучшение жизни людей, а на уничтожение Сахары. И когда Народная Республика установится и там, людям на всей планете станет жить куда хуже. Впрочем, я повторяюсь, да и говорим мы не о том. Ната, тебе следует подумать о себе. Прямо сейчас.

— Ты серьезно говорил… насчет засады?

Джао стремительно поднимается со скамьи, шоколадно-черная кожа южанина матово поблескивает в сгущающихся сумерках. Он нависает над девушкой высокой черной башней и осторожно, словно боясь раздавить, обнимает ее.

— Да, тебя ждут возле общежития. Тебе даже с подругами не получится проститься. Но пока я с тобой, Ната, тебе ничего не грозит.

Наталья обмякает в его объятиях и шмыгает носом.

— А кто настучал? — беспомощно спрашивает она. — Ведь все же проверенные ребята…

— Самиздат довольно плотно контролируется общаками. Среди твоих «проверенных ребят» два известных нам сексота. А ты в последнее время слишком большую активность развела. Тебя решили показательно выпороть, чтобы другим урок преподать. Ната, мне очень жаль, что приходится заставлять тебя делать выбор в стесненных условиях, но так уж сложилось.

— А если я откажусь? У меня ведь диплом на носу…

— Мы сделаем все, чтобы ты не пострадала слишком сильно. Мы можем смягчить последствия, но из института тебя отчислят наверняка, да и из Молстропа выгонят. В любом варианте диплом тебе уже не светит. Но мы не сможем защитить тебя полностью. Ната, почему ты колеблешься? Ты хочешь счастья для всех и каждого, а мы предлагаем возможность его дарить. Почему ты отказываешься от своей мечты?

— Я… — Молодая женщина слегка отстраняется и смотрит на мужчину снизу вверх. — Я не знаю. Все так неожиданно. Меня ведь никто никогда особенно не замечал, и в активистках я никогда не ходила. А тут такое… Я не справлюсь, Джао, я точно не справлюсь.

— Робин не ошибается. Справишься. А я тебе помогу.

— Кто такой Робин?

— У-у… сложная история, в общем. Узнаешь, когда согласишься.

— Я… я должна подумать. Еще немного…

Она высвобождается из объятий мужчины и, съежившись и засунув руки в карманы, медленно идет по пустой аллее в сторону выхода. Джао несколькими размашистыми шагами догоняет ее и пристраивается рядом.

— Сложись все иначе, тебе дали бы достаточно времени на раздумья, — негромко говорит он, так что слова едва слышны сквозь порывы ветра. — Ты бы успела сдать все экзамены и защитить диплом. Но из-за СОД мы вынуждены действовать быстро. Вся подготовка уже завершена, дело за тобой. Прости, что так получилось.

— Джао, но если я соглашусь, то что с тетей Фимой? Она меня тоже забудет?

— Да, к сожалению. Но ведь вы с ней не виделись уже больше четырех лет, с тех пор, как ты поступила в институт, а письма… Нет, вы не так уж и близки, если не сказать хуже. Робин никогда не отбирает тех, кто сильно привязан к родственникам.

Девушка съеживается еще сильнее и невольно ускоряет шаг, словно хочет сбежать от спутника. Впереди метрах в пятидесяти в сумерках загорается тусклый фонарь над воротами парка. От них по аллее быстро шагает группа – четверо мужчин в теплых осенних пальто и низко надвинутых мягких шляпах. Джао всматривается в них и внезапно резко тормозит. Его рука опускается на плечо спутнице, вынуждая остановиться.

— Что? — встревоженно спрашивает Наталья. — Что-то не так?

— Ната, у тебя еще меньше времени на решение, чем я предполагал. Вон те ребята – из СОД. Вероятно, тебя кто-то проследил сюда.

Девушка охает, прижимая руки ко рту.

— Ната?

Четверо быстро приближаются.

— Вадзима Наталья Константиновна? — резко спрашивает один из них, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. — Служба Общественных Дел. Вы арестованы за хранение и распространение нелегальной литературы. Молодой человек, вы тоже задержаны для выяснения личности. Идите за нами.

Двое мужчин обходят мужчину с женщиной с боков, так что те оказываются в кольце.

Джао поворачивается к Наталье и кладет руки ей на плечи.

— Время для окончательного решения, Ната, — тихо говорил он. — Соглашайся.

Та бросает на людей в пальто ненавидящий взгляд, потом переводит глаза на Джао. Ее растянувшиеся в натужной улыбке губы заметно дрожат.