Юрий Нестеренко - Приговор

охоты в том, чтобы максимально уподобиться своей дичи.

— Хорошо сказано, — оценил я. — Сама придумала?

— Вообще-то из отцовской книги вычитала, — честно призналась Эвьет.

— "Сочинение об искусстве ловчей забавы" Гумбольдта Троккенштерна,

оберхофягермайстера предпоследнего императора. Сам он, конечно, не

следовал своим советам столь буквально, а зря. Когда я иду босиком и

ощущаю ногами то же, что и зверь, я лучше понимаю его поведение. А

заодно чувствую любую веточку или сухой лист и знаю, что они не хрустнут

в самый неподходящий момент у меня под сапогом. Но, конечно, это все

работает, когда есть привычка и сноровка. А иначе просто исколешь ноги,

и все.

— Ладно, — улыбнулся я. — Иди, гроза лесной дичи, надеюсь на тебя

от всего желудка. Но, — добавил я серьезно, — если вдруг все же

нарвешься на каких-нибудь типов — пожалуйста, не геройствуй. Говори, что

у меня полно денег, и веди их прямиком сюда. А уж я им устрою горячий

прием, — я похлопал по куртке с той стороны, где лежал огнебой.

— Непременно.

Эвьет отсутствовала достаточно долго, чтобы я начал беспокоиться -

тем более что заняться мне было, в общем-то, нечем, а время в таких

случаях тянется медленно. Я старался занять его размышлениями на

отвлеченные темы — например, о том, каковы же все-таки стратегические

планы обоих кандидатов в доминантные самцы и у кого из них больше шансов

перегрызть глотку сопернику (а заодно и многим тысячам сподвижников

оного) — однако в голову мне то и дело лезли иные мысли. Например, о

том, что четвероногих хищников все-таки тоже не стоит недооценивать,

даже и в сытное летнее время. Животные нападают не только от голода. Они

могут защищать территорию или детенышей, рассматривая в качестве угрозы

простое пересечение невидимой человеком границы… Но уж не Эвьет этого

не знать, раздраженно напоминал я себе. Однако даже трехлетний опыт

выживания дает лишь ограниченное знание, возражал себе я. Предположим, в

том лесу не было медведей, а в этом есть… Ее знания не только из

личного опыта, вновь одергивал я себя. Она читала книгу

профессионального охотника, что-то ей рассказывали отец и брат… Да, но

одно дело — умозрительное знание в теории… А еще в незнакомом лесу

можно запросто забудиться. Но уж по сторонам света-то она сможет

сориентироваться, тем более в солнечный день, а значит, и выйти к

северной границе леса тоже. А там уже ориентир — мертвое село. И вообще,

она говорила, что хорошо чувствует направления… А еще можно

пораниться, поскользнуться, оступиться и подвернуть или даже сломать

ногу — человек ведь обладает таким несовершенным телом, способным

покалечиться буквально на ровном месте, даже убиться насмерть, упав

всего лишь с высоты собственного роста…

Да-что-за-черт-в-конце-концов!!! С каких это пор я беспокоюсь о ком-то,

кроме самого себя?! И, по сути, даже больше, чем о самом себе — не в

том, разумеется, смысле, что мне не мила жизнь и я готов ею ради кого-то

жертвовать (это абсолютно исключено), но просто, когда я иду по лесу

сам, то не думаю каждую минуту, что могу повредить ногу или нарваться на

медведицу с детенышем… Увы, ответ на вопрос "с каких это пор" был мне

известен достаточно хорошо. Нет, не с самого момента моей встречи с

Эвьет. Тогда я хоть и ощутил сочувствие к ней, но оно было вполне

абстрактным. С таким чувством проходят мимо больного животного, вовсе не

собираясь, однако, лечить его и кормить. Но по мере того, как я узнавал

личность Эвелины… Наверное, подобное происходило и с моим учителем.

Сначала ему действительно был просто нужен ассистент, чтобы мыть

реторты, подавать инструменты, следить за песочными часами во время

опытов, помогать монтировать экспериментальные установки — и не более

чем. Но потом снисходительное сочувствие сменилось уважением и дружбой,

которая возможна только между равными, несмотря на разницу в возрасте и

знаниях. История повторяется? Не хотел бы я, чтобы она и в самом деле

повторилась…

— Дольф!

Я вздрогнул. Эвьет появилась совсем не с той стороны, откуда я ее

ждал, и притом, в очередной раз, совершенно бесшумно. М-да, не хотел бы

я оказаться на месте ее дичи!

Даже если эту дичь зовут Карл Лангедарг.

В первый миг я обрадовался, что она, наконец, благополучно

вернулась, но тут же испытал и разочарование: никакой добычи при ней не

было. Однако девочка улыбалась во весь рот, и я понял, что в очередной

раз ее недооценил.

— Я завалила кабанчика, — подтвердила она мою догадку. — Пыталась

тащить, но он тяжелый. Идем скорей, пока его еще кто-нибудь не съел.

Она взяла свои сапожки, но обуваться явно не торопилась и понесла

их в руке; я пошел следом, ведя Верного в поводу. Низко нависавшие ветки

исключали верховую езду, но, по счастью, совсем уж непреодолимых

зарослей на нашем пути не было, и пройти с конем мы все-таки могли.

Минут через сорок мы добрались до добычи — пока еще и в самом деле не

тронутой никем крупнее муравьев.

— Ого! — воскликнул я, оценив размеры "кабанчика".

— Да он молодой еще совсем, — без всякого кокетства откликнулась

Эвелина. — Они вдвое больше бывают. Видишь, даже клыки еще толком не

выросли.

— Ты знаешь, что бывали случаи, когда вепри убивали взрослых,

сильных и опытных охотников? — я запоздало почувствовал, что мои тревоги

были все же не совсем беспочвенны — Так погиб даже один наследник

престола.

— Принц Зигмонд, — кивнула Эвьет. — Я слышала балладу об этом.

Удивительно, да? Из-за того безымянного кабана вся мировая история пошла

по-другому. Может быть, сейчас не было бы войны…

— Или она началась бы еще раньше, — возразил я. — Люди всегда

найдут повод убивать друг друга. Проблема в них, а не в кабанах. А тебе

все-таки не следовало так рисковать. Неужели в лесу нет зайцев? У тебя

ведь было время всего на один выстрел…

— Да ничего бы он мне не сделал. Смотри — он бежал оттуда, я стояла

здесь, за деревом, — баронесса сняла с плеча арбалет и прицелилась. -

Допустим, первая стрела бы его не убила, он бежит на меня… хоп, хоп -

и хоп!

В мгновение ока Эвьет дважды прыгнула вокруг ствола, уворачиваясь

от воображаемого кабана, и оказалась под низко растущим суком. В прыжке

она ухватилась обеими руками за сук — арбалет уже был у нее за спиной, я