Кристофер Сташеф - Волшебник и узурпатор

— Не спорю, — согласился Гар. — Поскольку был обязан обратить на них самое пристальное внимание. Но, как ни старался, не заметил и намека на сильную власть!

В голосе Гара слышались досада и разочарование.

— Зато я заметила, с каким почтением все взрослые относятся к старшим по возрасту, — улыбнулась Алеа. — Впрочем, и молодежь тоже, хотя порой позволяет себе дерзить.

— Ну, это типично для подростков. — Гар слегка вздрогнул, вспомнив себя в юные годы. — Они попеременно исполнены то уважения, то дерзости.

— Это непременная часть взросления, — согласилась Алеа. — Но взрослые здесь все такие кроткие и не слишком-то одергивают подростков.

— Ты права, — подтвердил Гар. — И судя по всему, подростки их слушаются.

С этими словами он посмотрел, расплывшись в дурацкой ухмылке, на проходившую мимо женщину с корзиной в руках. Она остановилась у столба на краю деревенского луга, бросила что-то в прикрепленную на столбе коробочку и пошла дальше.

— Интересно, что она туда бросила? — удивился Гар, не отводя глаз от столба.

— Мне показалось, будто кусочек металла, — ответила Алеа.

— Мне тоже так показалось. — Гар нахмурил брови. — Похоже на одну из тех медных бляшек, которыми нас снабдил Геркаймер.

— Похоже на них, — ответила Алеа. — Сдается мне, у этих людей есть что-то вроде сбора пожертвований в помощь бедным.

— Интересная мысль, — согласился Гар. — Только вот бедных я здесь не увидел — если, конечно, не причислять к ним все местное население. Но даже если они и бедны, то попросту этого не замечают.

— Тогда, может, пожертвование в пользу церкви?

— Тоже не исключено, — согласился Гар, поразмышляв с минуту. — Черт! Я не усну, пока не узнаю, что это такое!

— Давай поговорим об этом за ужином, — предложила Алеа. — Посмотрим, может, до чего-нибудь и додумаемся.

— Что ж, посмотрим, — ответил Гар, и его лицо вновь приняло юродивое выражение. — К нам опять покупатели.

Алеа подняла глаза и увидела, что к ним бегут около дюжины ребятишек. Она улыбнулась им, села, расправила юбку и жестом пригласила детей последовать ее примеру. Гар тем временем вновь принялся дуть в свою дудочку.

Дети застыли на месте, широко вытаращив от любопытства глаза.

— Вы не расскажете нам историю? — попросила старшая девочка.

— С удовольствием, — ответила Алеа и пригласила их сесть на траву. — Сядьте и слушайте.

Дети послушно сели. С другого конца луга их заметили две женщины и мужчина и тоже подошли поближе в надежде услышать что-нибудь интересное.

— Давным-давно, в одной далекой земле, — начала Алеа, как того требовала традиция, — была одна страна, за которой следили, не спуская с нее глаз, боги, а жили они в волшебном дворце на небе. Дворец этот назывался Асгард. А королем среди них был бог по имени Один и... что тебе?

Одна девчушка подняла руку.

— А кто такой король? — спросила она.

Глава 6

— Ну... — Алеа на мгновение умолкла, сбитая с толку вопросом, затем нашлась:

— Это человек, который отдает приказы всем остальным.

— Зачем? — спросил кто-то из ребятишек.

Алеа попыталась придумать подходящее объяснение, но ей ничего не приходило на ум.

— Потому что ему больше нечем заняться. Кроме того, все остальные боги были детьми Одина и потому прислушивались к его словам.

— Ага, — сказал один ребенок, обдумывая услышанное, и тоже задал вопрос:

— У этого Одина было много детей?

— Очень много, — ответила Алеа. — Но эта история об одном из его сыновей, боге грома по имени Тор. А у Тора был друг, которого звали Локи.

Взрослые нахмурились, а один из детей поинтересовался:

— Три бога-мальчика? Не слишком ли много?

— А сколько их должно быть? — изумленно спросила Алеа.

— Ну, например, один бог-мальчик на небе и одна богиня-девочка на земле. Этого вполне достаточно, — ответил ребенок, а взрослые согласно закивали.

— О! — только и произнесла Алеа и принялась лихорадочно соображать. — Понимаете, эту историю сочинили давным-давно, до того, как люди поняли, что к чему. Тогда им казалось, что богов и богинь много. Как бы то ни было, однажды утром Тор проснулся и...

— Разве у Тора не было мамочки? — поинтересовалась маленькая девочка.

— Мамочки? — недоуменно переспросила Алеа. — Конечно же, была. Жена Одина, Фрейя. Но эта история не про нее.

— А почему? — спросил большой мальчик. — Мама — это очень важно.

— Ну конечно, и я знаю много историй о Фрейе и других богинях Асгарда. — растерянно ответила Алеа. — Хотите послушать одну из них?

— А о чем эта история? — спросил пятилетний ребенок.

— О том, как Тор ходил в Етунхейм — страну великанов, — сказала Алеа.

Ответом были дружные возгласы «ух ты!», и слушатели наперебой закричали:

— Да! Хотим послушать о великанах!

— Ну, хорошо. — Алеа собралась с духом. — Однажды утром Тор проснулся и обнаружил, что пропал его волшебный молот Мьельнир. Он спрашивал всех вокруг, но никто не мог ему помочь. Однако сторож богов видел какого-то великана, и тогда стало ясно, что молот украл один из великанов.

— Что значит «украл»? — спросила маленькая девочка.

На мгновение Алеа задумалась, затем объяснила.

— Это значит без разрешения взять чужую вещь.

— О-о-о-о! — раздался дружный возглас.

— Ну и проделки! — крикнул кто-то из толпы.

— Еще какие проделки! — покачал головой один из взрослых. — Наверное, все остальные жители Асгарда собрали отряд и заставили великана вернуть молот!

— Нет, — возразила Алеа. — Потому что тот жил с другими великанами в своей собственной стране. Это был другой народ, а не просто другая деревня.

— Даже если и так, соседи того великана могли заставить его вернуть молот обратно!

— Нет, — покачала головой пожилая женщина. — Они, наверное, не знали, что среди них есть вор.

— Знали! — сказала Алеа. — И даже гордились этим!

— Надо же! — возмущенно воскликнула какая-то женщина.

Алеа решила, что слушательница права.

— Какие ужасные люди — гордиться такими вещами! — сказал один мужчина.

— Эти великаны просто чудовища. Как можно поощрять воровство? — возмутился другой.

Алеа заметила, как одна женщина озабоченно посматривает на своих детей, и почувствовала ее тревогу. Сидящий рядом с ней мужчина взглянул на рассказчицу и Гара, как будто размышляя, не прогнать ли их из деревни. Неужели эта история настолько двусмысленна, что родители забеспокоились за своих чад?

Да — если здесь не знают, что такое воровство и все так добры друг к другу. Кому же хочется, чтобы появились доселе неизвестные понятия грабежа и войны?