Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

— Ты! — закричал он.

Его массивное красное тело выпрямилось как раз тогда, когда газ уложил на пол все его окружение. Он качнулся и потянулся ко мне, борясь с действием газа. Газ должен был свалить его мгновенно, но он продержался, пока я не обрушил ему на голову пистолет. И когда я привязывал его к стулу, его глаза, налитые смертельной злобой, не отрывались от меня. Только закрыв за собой дверь, я улучил момент, чтобы снова взглянуть ему в лицо и увидел, что он все еще в сознании.

— Что ты за человек? — сорвались с моего языка непрошеные слова. — Кто ты?

— Я — ОН, который будет править вечно, который никогда не умрет. Освободи меня.

В его словах была такая сила, что я почувствовал, как меня тянет к нему помимо воли; его круглые глаза почти гипнотизировали меня. Я был как в тумане, может быть из-за того, что кончилось действие наркотиков. Я потряс головой и быстро заморгал. Но другая часть моего «я» была по-прежнему начеку и не поддавалась влиянию этой великой силы великого зла.

— Долгое правление, но не очень приятное. — Я улыбнулся. — Разве ты сможешь сделать что-нибудь с этими ужасными солнечными ожогами?

Лучше нельзя было сказать. Это чудовище было начисто лишено юмора и привыкло, надо думать, к рабскому почитанию. Сначала он завыл совсем по-животному, потом разразился речью, бешеным потоком безумия, которое бушевало и клокотало вокруг, пока я делал последние приготовления, чтобы закончить эту темпоральную войну.

Это было безумием, но безумием организованным, которое множится и заражает окружающих. Тело у него было искусственное: я видел теперь шрамы и следы пересадок, да и сам он это говорил. Сфабрикованное тело, трансплантированное, краденое, с искусственным скелетом — тело, красноречиво говорившее о складе ума того, кто предпочел жить в такой страшной оболочке.

Есть еще такие, как он, но он лучший экземпляр, он единственный… Было очень трудно уловить смысл того, что он говорил, но я запоминал, что мог, чтобы разобраться впоследствии. Одновременно я отвинчивал вентиляционную решетку, сыпал в воздушную систему свои порошочки и вообще готовился подбросить песочку в механизм этой сатанинской мельницы.

Он и его сторонники были уже однажды уничтожены в прежней истории. Он сам сказал мне это. Каким-то неведомым путем они получили еще один шанс захватить власть во вселенной, но этот номер вновь не пройдет. Меня, Скользкого Джима ди Гриза, грабителя-одиночку без постоянного адреса, уже не раз призывали для важных дел, и я всегда добивался успеха. Теперь меня попросили спасти мир. Раз нужно, я сделаю.

— Они не могли выбрать лучшего человека, сказал я не без гордости, оглядывая гигантские установки темпоральной лаборатории, аккуратно усыпанной распростертыми телами. Гигантская зеленая закрученная пружина темпоральной спирали как будто улыбалась мне, и я, улыбнувшись, обратился к ней.

— Сначала суну бомбы в механизм, а потом ты меня подвезешь! — воскликнул я удовлетворенно, делая нужные приготовления. — Надо уничтожить аппаратуру и оставить здешних психов местным властям. Хотя красномордым, пожалуй, стоит заняться специально.

Все правильно. Я только удивился, что я медлю. А ждал я, наверное, возможности прикончить его в пылу борьбы — не могу я хладнокровно убить даже самого безжалостного убийцу. Хотя на этот раз Придется. Подведя себя к пониманию этого, я переставил переключатель гаусс-пистолета на разрывные заряды и заглянул в первую комнату.

Удобный случай представился значительно раньше, чем я рассчитывал. Рассыпая удары, на меня обрушилась огромная красная туша. От толчка я покатился к противоположной стене, извиваясь и пытаясь прицелиться.

Быстро двигаясь, он включил рубильник и рванулся к концу темпоральной спирали.

Пули тоже быстро двигаются. Мои со свистом вылетели из гаусс-пистолета и взорвались у его тела. И тут он исчез, брошенный в чужое время — вперед или назад — не знаю, потому что аппаратура начала мерцать и растворяться, пока я бежал к ней. Явится ли он по назначению мертвым? Думаю, да — ведь я пользовался разрывными зарядами.

Действие некоторых наркотиков проходило — пальцы боли и утомления начали стучаться на окраинах моего сознания. Пора уходить. Немедленно забрать снаряжение и сматываться. В отель, затем в больницу. Небольшой отдых, пока меня будут штопать, даст мне время обмозговать, что предпринять дальше. Технология этого века может оказаться достаточно развитей для создания темпоральной спирали, а ведь у меня в том черном ящике по-прежнему заперта память профессора. Денег, вероятно, потребуется очень много, но всегда есть масса способов их раздобыть.

Болезненно пошатываясь, я побрел наружу.

Я нес с собой чемоданчик-дипломат с самыми обыкновенными вещами: гранатами, газовыми бомбами, взрывчаткой, носовыми фильтрами и парой пистолетов — стандартный джентльменский набор. Выпрямившись и развернув плечи — одним словом, весьма воинственно — я зашел в контору военно-морского казначейства. Держался я так хотя бы для того, чтобы поддержать честь мундира — новехонького, сверкающего золотом, усеянного нашивками мундира командора флота Соединенных Штатов.

— Доброе утро, — сказал я звонко, затворяя за собой дверь и незаметно запирая ее зажатым в руке инструментом.

— Здравия желаю, сэр.

Сидевший за столом хмурый старшина говорил достаточно вежливо, но было ясно, что внимание его всецело занято работой — бумагами, аккуратно сложенными на столе, — и всякие незнакомые офицеры должны дожидаться своей очереди. Подобно тому, как любая армия держится на сержантах, всеми флотами управляют старшины.

Моряки сновали по всевозможным военно-финансовым делам, и в дверном проеме напротив я увидел раскрытую пасть стандартного казенного сейфа. Я положил чемоданчик на стол старшины и распахнул его.

— Я читал в газетах, что военные, когда просят дотации, всегда округляют сумму вверх до следующего миллиона или миллиарда долларов. Это меня восхищает.

— Да, да, сэр, — пробормотал старшина, щелкая клавишами калькулятора и явно не интересуясь ни моей способностью читать, ни комментариями прессы.

— Я думаю, вам будет интересно побеседовать со мной. Так или иначе, но мне в голову пришла мысль: нужно поделить деньги. При такой свободе обращения с ними у вас должна быть целая куча лишних — для меня. Именно поэтому я и собираюсь вас застрелить, старшина.

Что ж, это привлекло его внимание. Я подождал, пока его челюсть совсем не отвисла, а глаза едва не стали вылезать из орбит, и нажал на спуск длинноствольного пистолета. Он издал звук «шуф» и вздрогнул в руке, а старшина хрюкнул и скрылся с глаз под столом.