Эллис Питерс - Неугомонная мумия

Эмерсон без сил опустился на кровать:

- Неужели на сегодня мало?! Ты же обещала, Амелия... Что ты задумала на этот раз?

Я рассказала ему о происшествии в лавке Абделя, в завершение предъявив обрывок папируса.

- Как видишь, Абдель лгал, утверждая, что у него нет папирусов. Вообще-то это коптские письмена, но...

Эмерсон брезгливо оттолкнул клочок:

- Вот именно! Уолтера не интересует язык коптов!

- Знаю, Эмерсон, но...

- Тебе не следовало ходить к этому жирному мошеннику.

- Я обещала Уолтеру поискать манускрипты...

- Но это не...

- Где есть один обрывок, там должен быть и целый папирус. Я ведь говори...

- А я тебе говорил...

- Эмерсон!

- Амелия...

- Эмерсон!

К этому времени мы вскочили на ноги и вопили так, что стены тряслись. Впрочем, я вопила громче. Гм... еще и ногами топала, в запале со мной такое случается. Ну и ладно, не стану я извиняться: Эмерсон и святого выведет из себя.

Я замолчала и виновато глянула на мужа. Он с угрюмым видом принялся кружить по комнате. Из-за двери как ни в чем не бывало долетало мирное, чуть шепелявое гудение Рамсеса.

Наконец Эмерсон остановился. Надо отдать ему должное: отходит он так же быстро, как и распаляется.

- Дорогой, я пообещала Абделю, что мы придем к нему в лавку сегодня ночью.

- Очень опрометчивое обещание. Вот скажи, с какой стати мне тащиться черт-те куда из-за этого старого мерзавца, а? Между прочим, ночами порядочные люди не шастают по улицам, а...

Его глаза выразительно сверкнули, но я сделала вид, будто ничего не заметила.

- Абдель вне себя от страха. Думаю, он связан с грабителями.

- Разумеется, связан, дражайшая моя Пибоди. Все торговцы древностями якшаются с грабителями.

- Ты не понял, я имею в виду конкретных грабителей, Эмерсон. Помнишь, вы с Уолтером обсуждали невиданный поток древностей, хлынувший на рынок? Ты тогда сказал, что в игру вступил какой-то новый игрок, настоящий гений преступлений...

Я с изумлением услышала в своем голосе восторженные интонации.

- Ничего такого я не говорил! Лишь предположил...

- И Абдель входит в эту банду! Он терзается, что упомянул при мне какого-то "хозяина". Наверное, это и есть Гений Преступлений... Будем называть его так.

Эмерсон язвительно захохотал.

- Живописно, но неубедительно! Ты опять даешь волю воображению. Что-то не верится, будто злодеи в твоем присутствии стали вдруг делать такие признания. Ты уверена, что правильно поняла?

- Во-первых, Абдель не знал о моем присутствии. А во-вторых... интересно, чем ты слушаешь, Эмерсон? А во-вторых, они говорили на жаргоне.

- Ну хорошо... Согласен, Абделя вовлекли во что-то более серьезное, чем его обычные темные делишки. Но твое предположение, будто толстяк состоит в какой-то гипотетической банде, - это всего лишь предположение, не более. И этот твой Гений Преступлений... Пибоди, у тебя редкий дар возводить фантастические теории на пустом месте. А зданиям без фундамента свойственно падать, дорогая моя. Так что, прошу, сдерживай свое буйное воображение и оставь в покое бедного мужа.

Пришлось подбавить в голос смирения.

- Эмерсон, а что, если я права? Вдруг мы сумеем поймать этих подлых людишек? У нас ведь есть шанс. Неужели это не стоит небольшого неудобства?

- Гм-м...

О, этот многозначительный звук был максимальной уступкой, на которую я могла рассчитывать. А потому дискуссию пришлось отложить, тем более что вернулось наше чадо и с важным видом оповестило родителей, что первый урок арабского прошел успешно. У меня не было ни малейшего желания посвящать Рамсеса в наши планы. Он бы тут же объявил, что пойдет с нами, да еще прихватит Бастет, а его мягкотелый отец согласился бы с блаженной улыбкой.

Увы, предусмотреть все не в силах даже такая смекалистая особа, как Амелия Пибоди. Следовало припрятать обрывок папируса прежде, чем его увидел Рамсес. Он накинулся на древний клочок с видом оголодавшего зверя. Я со вздохом разрешила ему взять папирус, попросив быть поаккуратнее. Рамсес послал мне взгляд, полный праведного негодования.

- Прости, мой мальчик, я знаю, что с древностями ты всегда обращаешься аккуратно. Но, откровенно говоря, не понимаю, зачем он тебе. Не научил же дядя Уолтер тебя еще и коптскому?

- Дядя Уолтер не знает коптского, - надменно ответствовал Рамсес. - Я просто хочу проверить на практике, насколько далеко я продвинулся в изучении этого языка. Как тебе, наверное, известно, мамочка, коптский язык - это модифицированный древнеегипетский, хотя копты использовали греческие буквы.

Я закатила глаза. Ладно бы только муж читал лекции по египтологии, так нет, родное дитя тоже вздумало поучать, да еще в столь самодовольной форме!

Рамсес сел за стол, рядом примостилась Бастет. Ребенок и кошка склонили головы над папирусом, причем у животного вид был не менее заинтересованный, чем у нашего сына.

Внезапно дверь, ведущая в соседнюю комнату, затряслась под градом ударов. Кулачищи у Джона огромные, а своей силы он не осознает, вот и приходится каждый раз опасаться, как бы дверь не слетела с петель. Однако сейчас этот грохот доставил мне невероятное наслаждение, он звучал заманчивее самой сладкой музыки.

Я пригласила Джона входить. Молодой человек застенчиво переступил порог, и Эмерсон согнулся в пароксизме хохота. На Джоне была униформа лакея, которую он, видимо, привез из Англии: бриджи до колен, медные пуговицы и все такое... Должна признаться, в этом наряде он и впрямь выглядел довольно нелепо. Залившись румянцем, Джон недоуменно посмотрел на Эмерсона.

- К вашим услугам, сэр и мадам, - объявил он. - Приношу свои извинения, что не мог выполнять свои обязанности на протяжении прошедших дней, и почтительно благодарю мадам за то внимание, которое она мне оказывала.

- Хорошо, хорошо, - выдавил Эмерсон. - Ты уверен, что выздоровел, мой мальчик?

- Полностью выздоровел, - заверила я супруга. - А теперь, Джон, постарайтесь никогда не снимать фланелевый пояс и следите за тем, что вы пьете и едите.

Тут я невольно покосилась на Рамсеса, проглотившего утром подозрительное лакомство. Впрочем, за нашего сына можно не опасаться: через его пищеварительный тракт прошли газетные листы, волчьи ягоды, ластики, чернила, костяные пуговицы и такое количество сладостей, которое могло бы свалить буйвола, а у мальчика даже расстройства желудка ни разу не было.

Джон спросил, какие будут распоряжения.

- Пока никаких. Почему бы вам немного не прогуляться, Джон? Вы не видели города, да и гостиницы тоже.

Рамсес тут же подскочил:

- Я с Джоном!

- Ну, не знаю...

- А как же папирус, сын мой? - спросил Эмерсон.

Рамсес взял шляпу и направился к двери.