Олег Языков - Хождение за три неба

Из приоткрытых ворот аббатства, негромко переговариваясь, вышли трое. Как мне показалось, они были типичными наемниками. Ну, знаете, поцарапанная и потертая кожа курток и безрукавок, потасканные, выцветшие до серого цвета сапоги, мечи в простых ножнах, неспешные и скоординированные движения, что еще… Вся манера поведения говорила, что это опытные, тертые в разных ситуациях люди. Они и повели себя как опытные воины. Разом, по-волчьи, повернулись к нам, потом один из них спокойно поднял откуда-то взявшийся арбалет и равнодушно выстрелил в меня. Нас разделяло едва ли более метров тринадцати-четырнадцати, целиться, считай, и не нужно. Я, не буду врать, несколько оторопел от такой деловитости… Впал в кому, короче…

А он не попал… Точнее, ему не дали попасть.

Моя черная дымка, мой хвост, любовно восстановленный на Задаче, бросил черный клубок тьмы навстречу тяжелой стреле. Она исчезла. А нападать сами мои темные доспехи пока не умели. Впрочем, тут было кому…

Лорд еще пластался в прыжке, как Олеся завопила: «Бо-о-й!!» Я повернулся, сделал подшаг и перекрыл к ней директрису арбалетной стрельбы своей дымкой. Олеся упала на колено под мою левую руку, и в ее руках медленно задергался автомат: «Га-а-х, га-а-х, га-а-х»… Плавно летели вверх отработанные гильзы, неспешно взад-вперед ходил затвор… Время как будто замедлилось, вокруг немного потемнело, или дымка вокруг меня сгустилась? Пули очереди ударили по кожаному колету наемника, его повело назад. Лорд прыгнул ему на грудь и взрезал когтями горло противника. Оставив в воздухе облачко кровавых капель, труп медленно заваливался за спины двух других наемников. «Эт-о-о ма-а-г!» заторможено заорал один из них.

Но я не был магом. Магом был Шурка. Пророкотав, что-то выскочило из его рогульки-артефакта, и на месте двух воинов завертелось белое пламя. Из него послышался дикий крик. Пламя опало, открывая одного воина улепетывающего к воротам аббатства. Вокруг него еще висел радужный пузырь амулета, пошедший от пламени фенриха клочьями. Второй наемник рассыпался жирной черной головешкой… Кот, поджав хвост, брызнул от волшебного пламени в кусты. И тут из ворот выскочило еще четверо. Один из них вскинул руку, и раздался гром.

Над нами пронесся тягучий громовой удар… В меня врезалось какое-то белесое марево… В ушах тонко запищало. Краем глаза я заметил, что Шурку снесло как от удара бревном. Как озарение мелькнула мысль — так у него же капсула! Моя капсула у врага! Справа от меня, прямо через кусты, пригнувшись к шее коня, проломился граф Фенриз. Без шляпы, в руке длинный кавалерийский палаш. Он что-то злобно визжал, скаля зубы. Маг противника чуть повернулся, улыбнулся, и на месте коня графа встало пламя. Конь дико закричал… Этой секундной заминки мне и хватило… Я неспешно поднял пистолет, тщательно прицелился и дважды нажал спуск. Вбитая тренировками, стукнула привычная «двоечка». Маг посмотрел себе на грудь, удивился, и упал ничком. Из огненного клубка вырвался взбешенный Фенриз. Видимо, у сына маркграфа с защитными амулетами тоже было все хорошо. За Фенризом, пригнувшись в седлах и выставив пики, из кустов вылетели два озлобленных кавалериста. Впереди, у старых ворот аббатства, залязгала острая сталь. Стрелять было нельзя…

Я повернулся к Олесе. Она невзрачной кучкой лежала в двух шагах от меня. У меня остановилось сердце… Упав на колени, я осторожно взял ее на руки. У Олеси чуть дрогнули ресницы. Под телом девушки, жутко оскалившись, лежала мертвая Леди…

— «Скаф», что с ней? Сделай же что-нибудь…

— Она попала под удар мага, вооруженного твоей капсулой… Её кошка своей силой, как могла, закрыла Олесю, взяла на себя часть заклинания… Поэтому девушка до сих пор и жива. Она умирает, Афоня… Я не могу ее спасти…

— Не-е-е-т!!! — я поднял к небу голову и завыл. — Проклятая планета, проклятые капсулы, проклятая война! Не-е-т! Шарик, ко мне!!

Перед воротами, там, где сейчас лязгало оружие, и умирали оставшиеся без мага наемники, с хлопком проявился Шарик.

— Одного живым, граф! Присмотри тут! — успел я крикнуть, устремляясь к шару. — В башню, в подвал, Шарик! Быстрее, быстрее, ну!

Миг — и мы в подвале архимага.

— А теперь слушай меня, «Скаф»… — я с ненавистью посмотрел на серебристый шар. — Тут была полноценная станция… Значит, есть еще уровни. И есть медцентр… Есть диагност и реаниматор. Ищи, «Скаф», ищи, как никогда не искал. Пошел…

«Скаф» немного повисел около меня, как будто ожидая других команд, а потом привычно заложил круг по терминалу. Я прижал Олесю к груди. Она коротко вздохнула. «Скаф» замерцал возле ничем не примечательного участка стены. Потом раздался глухой удар и на мраморный пол посыпались обломки камня. В стене появился неаккуратный пролом, за которым была темнота.

— А теперь — ищи медцентр, «Скаф»!

Глава 15

«Скаф» молча исчез в темноте. Подождав минуту, я, расшвыривая ногами обломки каменной облицовки, осторожно и неуклюже пролез в пролом. Каким-то шестым чувством здесь ощущалось большое пространство. В нем было тихо и темно. Пахло… пахло, пожалуй, не пылью, а запустением и отсутствием человека. Я поудобнее перехватил Олесю. Руки начинали ныть и затекать. Куда же идти? Вроде у Лома было направо и вниз… Вот черт! Ничего же не видно.

Вдруг по ушам резанул громкий и неприятный звук. Как от лопнувшей гигантской струны. Ну, вы знаете — так в фантастических фильмах в больших и темных помещениях с распредщита включается электрический свет. И из темноты проявляется очередная Мила Йовович с огромным пистолетом в руке, вся залитая чужой кровью, а напротив — огромная толпа молчаливых зомби. Привет от Андрюшеньки Круза, ага! Так вот, никого в зале не было, не переживайте. И так дела хуже некуда… Вон, вроде, лестничный марш проявился. Мне туда… Олеся едва слышно вздохнула. Сейчас, девочка, сейчас… На хромированных перилах из глубины марша появился резкий свет, и «Скаф» снизу крикнул мне: «За мной! Скорее!»

В медцентре было включено все освещение. Пыли на саркофагах медицинских камер не было. На входе я почувствовал небольшое сопротивление завесы из антисептического поля, продавил его плечом и почти бегом поднес Олесю к капсуле диагноста. Крышка была уже поднята, а пульт капсулы мелькал массой огоньков, плавно переходящих из красного в желтый, а потом и в зеленый цвет.

— Клади ее. Сейчас дам гель в реаниматор… Не забудь раздеть! А сам за мной, в хранилище, за расходниками!

Как я укладывал в заполняющий камеру и лопающийся небольшими пузырьками голубой гель Олесю, как бежал за охапками разноцветных кассет разнообразных медблоков, я уже и не помню в деталях… В голове билась одна мысль — «Успеть, успеть, успеть, успеть…» Четко помню только одно — я подключаю к реаниматору очередную кассету с лекарствами, а он начинает гудеть и плавно опускает свою крышку.