Майкл Салливан - Полый мир

Ознакомительный фрагмент

— Всё так? — обратился Пакс к врачу.

Тот кивнул — казалось, с неохотой, — но Эллис признал, что, по крайней мере, «ацтек» — честный парень. Если он парень.

— В общем, убийца не профессионал.

— Сейчас профессионального убийцу и не сыщешь, — сказал Ча. — Это нам ничем не поможет.

— Не подскажете ещё что-нибудь? — попросил Пакс.

Эллис привстал на колено.

— Похоже, у него было плохое зрение. Он носил очки.

— Что вы сказали?

— Он или она… ну, я толком не знаю… А, неважно. Этот человек носил очки. Видите следы на переносице и тонкие полоски на щеках? Это от очков.

Пакс и Ча обменялись озадаченными взглядами.

— Секунду. — Эллис поставил на землю рюкзак, расстегнул боковой карман, достал свои очки для чтения и надел. — Вот. Очки. А если я их сниму, останутся небольшие следы, где они давят на кожу.

— Я понимаю, о чём вы, Эллис Роджерс, — объяснился Пакс, — но очки больше никто не носит.

Ча набрался смелости и придвинулся чуть ближе к телу, чтобы взглянуть самому.

— Я и не заметил. Да, вот, отметины на носу и какая-то полоска на лбу.

— От шляпы, — пояснил Эллис и указал на посредника. — Их, я смотрю, некоторые ещё носят.

Пакс улыбнулся, и Эллис ответил тем же.

— Так что вопрос: где очки со шляпой?

Ча с Паксом огляделись, но ничего не нашли.

— Возможно, их забрал убийца… Хотя нет, у него в руках ничего не было… Ах, да!

— Что такое? — спохватился посредник.

— У убийцы — я только вспомнил! — не было двух пальцев. На правой руке, по-моему.

— Так, получается, они интересуются проектом «Роя», скорее всего, раньше не убивали, и у них нет двух пальцев на руке. А жертва носила очки и шляпу.

Эллис пожал плечами.

— Говорил же, я вряд ли смогу чем-то помочь. — Ему было совсем плохо. Он передумал: кажется, его всё-таки стошнит.

— Вообще-то, пять минут назад мы знали куда меньше. Спасибо вам.

— Пожалуйста. Кстати, о времени, а какой сейчас год?

— Ой, конечно, — смутился Пакс. — 4078-й.

— Четыре тысячи… семьдесят восьмой? Это… больше двух тысяч… — Эллиса качнуло, и посредник придержал его за плечи.

— Простите, я не думал, что вас это так потрясёт.

— Нет-нет… то есть да, но не в этом дело. Просто мне нехорошо. Я лучше прилягу. — Эллис опустился на траву.

— Что с вами? — спросил Ча.

— Говорю же, больные лёгкие, — повторил он, уставившись в небо. — «Идиопатический лёгочный фиброз» называется. В моё время никто не знал, чем он вызван и как его лечить. Для меня, считайте, смертный приговор.

Ча подошёл ещё ближе и осмотрел Эллиса.

— Сейчас вам лучше?

— Лёжа — да. Получше.

— Встаньте.

— А надо?

— Да, — настоял Ча.

Эллис глянул на посредника, тот кивнул.

— Ча — очень хороший врач.

Эллис поднялся на ноги и пошатнулся. Мир перед глазами отправился в плавание.

— Хорошо, хорошо, садитесь. — Ча совсем отбросил страх и прикоснулся к его шее. — Кожа сухая и горячая. Когда последний раз что-нибудь пили?

— Вроде утром, так, пару глотков.

— И вы говорили, что шли сюда из леса? Миль пять или шесть, верно? Так вы сказали?

— Да.

— А потом потеряли сознание и лежали здесь на солнце?

— Ага, — кивнул Эллис.

— Больные лёгкие или нет, но сейчас у вас симптомы солнечного удара и обезвоживания.

— Правда?

— Поверьте, уж я знаю. Люди то и дело выходят наверх и даже не задумываются, как опасно настоящее солнце.

— Настоящее?

Но Ча уже обращался к Паксу:

— Дарвина нужно перевести в прохладное место и восстановить уровень жидкости и электролитов.

Врач стянул с шеи Эллиса флягу, отвинтил крышку и понюхал.

— Обычная вода, — пояснил Эллис.

— Тогда пейте, — приказал Ча.

— Меня сейчас вообще-то тошнит.

— Разумеется, вас тошнит. А если мы ничего не сделаем, скоро станет тяжело дышать. Пейте. Не большими глотками — по чуть-чуть.

Пакс встал и вытащил что-то из кармана сюртука.

— Ты куда? — удивился Ча.

— Домой. Вызовешь ИСВ? Подождёшь их?

— А ты уверен? Ты ничего об этом дарвине не знаешь.

— Предлагаешь забрать Эллиса Роджерса к себе?

— Всё, молчу.

Вспышка — и в воздухе загудел новый портал. Через него Эллис увидел комнату, а в ней — кровать, подушки и одеяла.

— Бери их, — сказал Ча и вместе с посредником взял Эллиса под руки. Всё вокруг закружилось в страшной пляске. В ушах зазвенело, и на полпути через портал Эллис вновь провалился в темноту.

Глава 5

Время перемен

Эллис проснулся с настоящим похмельем, хотя выпивкой его вчера никто не угощал. Его подмывало сразу выбраться из постели, но он себя пересилил. Не зная толком, что случилось и куда его забросило, он был рад побыть наедине после безумного полёта на торнадо в страну Оз. Сколько же он проспал? И сколько времени прошло после разговора с пульмонологом? С одной стороны, не больше суток, с другой — больше двух тысяч лет.

«Две тысячи! Как же так? Да Хоффман на целый порядок просчитался!» Неужели он просто забыл где-то ноль? Эллис до сих пор не мог поверить в то, что совершил. Наверное, то же чувствуют олимпийцы, когда с удивлением получают золото, и актёры, когда с потрясением выходят за «Оскаром», хотя в кармане уже лежит подготовленная речь; в глубине души все до конца сомневаются и не могут принять такое чудо. Но Эллис справился. Он попал в будущее. Только из-за ошибки Хоффмана — в очень далёкое.

Он собирался прыгнуть вперёд на два столетия — чуть меньше возраста США. Жизнь была бы другой, но не слишком чуждой ему, и, пожалуй, в целом мир остался бы прежним. Вместо этого Эллис преодолел столько же веков, сколько разделяли рождение Христа и интернета. Он был древним римлянином, привыкшим к рабам, роскоши конного транспорта и походам за водой, который вдруг очутился в эре компьютеров и сахарозаменителей. И с такой переменой лучше свыкнуться не спеша.

Кровать под Эллисом была очень удобной, судя по всему, без пружин. Наверное, это тот «космический» матрац, который вечно по телевизору рекламировали. К нему прилагались и подушки с простынями, причём явно не из хлопка — гораздо мягче. Впрочем, постельные принадлежности он разглядывал недолго: комната заслуживала куда большего внимания. Эллис смотрел «Комическую одиссею» и «Бегущего по лезвию», «Звёздный путь» и «Бегство Логана». Он знал, как должно выглядеть будущее: либо сплошь стерильный пластик, либо грязь да ржавчина. В этой комнате не было ни того, ни другого.