Николай Дубов - Колесо Фортуны

- Он же мог выстрелить!

- Немцы не могли вести прицельного огня во время осады. Они лупили по Парижу наобум, для устрашения...

Вот мы уже пришли, и, я надеюсь, деловая обстановка сельсовета вернет тебя на землю из заоблачных высей ненаучной фантастики...

Ивана Опанасовича в сельсовете не было. Секретарша сообщила, что председатель с утра уехал в область, а потом позвонил оттуда и сказал, что переводчика того американца уже выписали из больницы, они скоро приедут вместе и чтобы передать это председателю колхоза.

Она передала...

- Мы подождем в кабинете, - сказал Федор Михайлович. - Там прохладнее...

Однотумбовый стол председателя, на котором не было ничего, кроме телефона, прошлогодняя стенгазета и плакат, призывающий выполнять поставки яиц и молока, не смогли вырвать Юку из восемнадцатого столетия.

- А все-таки я считаю, что он сыграл положительную роль! - убежденно сказала Юка.

Окончательно решить вопрос, положительным или отрицательным был таинственный граф, не удалось - к сельсовету с грохотом подлетел милицейский "ИЖ".

- А, товарищ лесовод! - сказал Кологойда, увидев Федора Михайловича. Привет, привет! И вся компаша в сборе? - оглядел он ребят. - Ну, пока головы нет, начнем с вас, поскольку вы всех знаете... Такое дело, ребята: жила тут у вас старушка, которая делала глечики и в Чугунове продавала...

- Бабушка Лукьяниха? - сказала Юка. - Так она и сейчас живет.

- Уже не живет, поскольку вчера померла.

- Ой! - Глаза Юки наполнились слезами. - Как же?

Почему?

- Вскрытие показало инфаркт. А вот почему у нее был инфаркт, неизвестно. Может, просто от старости, а может, и еще от чего... Известно только, что перед смертью она вроде как сильно засуетилась... Вы ничего такого не замечали, не слышали? Ничего тут с ней не случилось?

- Что-то было... - раздумчиво сказала Юка. - Ей что-то привиделось... Она мне рассказывала, как служила у помещика Ганыки и всякие ужасы про их род и про Старого барина...

- Старого барина? - подался вперед Кологойда. - Какого барина?

- Ну, про отца последнего помещика. А утром на следующий день я увидела, как Лукьяниха бежит от развалин - даже грибы все растеряла. Она прямо умирала от страха. И сказала, что ей явился Старый барин...

Только никакого барина там не оказалось - я сбегала, посмотрела. Видно, ей после того разговора просто померещилось...

- Привидение, - лукаво подсказал Толя.

Кологойда предостерегающе поднял ладонь в сторону Толи.

- А потом?

- Потом она про это не хотела даже говорить и ужасно сердилась.

- А что, если... - сказал Федор Михайлович, - что, если ей не померещилось, и увидела она не привидение, а Ганыку?

- Откуда тут может взяться Ганыка? - сказал Аверьян Гаврилович.

- Из Соединенных Штатов. Выяснилось, что американский турист мистер Ган - это Ганыка, сын последнего помещика.

- Неужели?!

- Дядя Федя его разоблачил! - сказал Антон. - Разговаривал, разговаривал, а потом - р-раз! - и припер к стенке. Тот признался. Даже руки кверху поднимал...

- Интересная получается карусель! - сказал Кологойда. - Выходит, товарищ директор, барин может оказаться и в колхозе?.. Раз такое дело, давайте, ребята, припомните, какие у того барина были контакты с Лукьянихой?

- Никаких контактов не было! - твердо сказал Сашко. - Я бы знал.

- Были! - закричала вдруг Юка. - Мне же Галка сегодня утром рассказала!.. Она их вместе видела!

Только когда началась эта история с Ганом-Ганыкой, у меня все из головы вылетело...

- Какая Галка? - спросил Кологойда.

- Нашей хозяйки дочка, Галка Удод.

- А ну, давай сюда ту Галку! Только быстро!

Если во дворе и поблизости никого не было, Галка на кур и теленка кричала толстым, грубым голосом, какой бывает только у пропойц: "Куды? От шоб тоби повылазыло!.. А шоб вы повыздыхалы!.." На самом деле пропойного баса у нее не было, она была очень застенчивой девочкой, с людьми знакомыми разговаривала мягко и так тихо, будто не говорила, а шелестела, при незнакомых замолкала вовсе и заливалась краской от одного взгляда на нее.

На призыв Юки Галка подбежала, но, узнав, что ее требуют в сельсовет, вспыхнула и уперлась точь-в-точь как "дурне теля", на которого она орала у себя во дворе.

- Та я не пиду! Не хочу! Та шо я там не бачыла?

- Да иди же, тебе говорят! - рассердилась Юка и за руку втащила ее в кабинет. Увидев, кроме Кологойды, незнакомых мужчин, Галка потупилась и замолчала.

- Так ты, значит, и есть Галя Удод? - сказал Кологойда. - Ну, здорово!

Глядя в окно, Галя пошевелила губами.

- Что ж ты стала, понимаешь, за километр, да еще и шепчешь. Подойди ближе.

Галка не тронулась с места. Тогда Юка уперлась руками ей в спину и заставила сделать несколько шагов вперед. На висках у Галки выступили капли пота, а на глазах слезы.

- Ну вот, еще реветь вздумала!..

Галка отвернулась к окну и заморгала, прогоняя слезы.

- Что мы тебя, съедим, что ли? Вот же сидят ребята, ничего не боятся. А ты чего боишься?

- Я стыдаюсь, - прошелестела Галка окну.

- Да чего тебе стесняться? Ты только расскажи нам, что видела, и иди себе до дому... Вот Юка говорит, ты видела, как американец разговаривал с Лукьянихой.

Видела?

- А-ага, - кивнула окну Галка.

- Вот и расскажи, как все было.

- Я вранци пишла до лесу... Шоб лысычок набпаты... А там идет той дядька, американец...

- Подожди, когда это было?

- Та ще в субботу.

- Почему же ты раньше никому не рассказала?

Галка безмолвствовала.

- Так. А что было дальше?

- Я як побачыла, то и сховалась... За колоду... Там колода така велыка лежыть...

- А почему ты спряталась?

- Злякалась...

- Чего испугалась?

Галка сначала пошептала окну, потом еле слышно прошелестела:

- Вин дывыться...

- Так что? Все люди смотрят.

Ответа не последовало.

- Ну ладно. Так ты, значит, спряталась, а все-таки подсматривала?

- Бо як бы вин до мэнэ, то я б побйгла...

- Ага! А он к тебе не пошел?

- Не... Бо тут як раз Лукьяныха... Бона теж лысычки збырала... А вин став и дывыться... А вона як побачыла, так упала на колина и руки до нього простягае, наче молыться... А вин шось довго, сердыто так говорыв...

А вона все молылась... А вин знову говорыв и говорыв.

А тоди шось достав и дав ей... И знову шось довго говорыв... А тоди вона пишла, така малэнька та согнута...

И вин пишов... А тоди я побйгла до дому...

- А все-таки почему ты только сегодня рассказала обо всем?

- В чем дело? Что случилось?

"Волга" подкатила к сельсовету бесшумно, появление Ивана Опанасовича и переводчика было полной неожиданностью. Всю дорогу Иван Опанасович находился в прекрасном расположении - переводчик выздоровел, едет за мистером Ганом, и все, слава богу, обошлось благополучно. Он сказал переводчику, что позвонил в Ганыши, чтобы предупредили председателя колхоза Голованя.