Райдо Витич - Зелёный патруль

— Сообразит, не дитя.

Он сообразил: сыпнул кремовых гранул — оказался классический черный чай.

— Во, сообразил. Если горячий — кнопочку на чашке вниз — прохладней станет.

Чиж глянул — правда у ручки чашки круглая маленькая пуговка есть. Большим пальцем повел — дым от чая пропал. Мужчина осторожно хлебнул — теплый. До конца опустил кнопку — ледяной, вверх поднял — опять дым пошел — кипяток.

— Прикольно, — оценил, только сейчас начиная верить словам женщины. — Значит, я в три тысячи восемьсот двадцать втором году?

— Зачем ты ему год сказала? — уставился Федорович на Русанову.

— А что скрывать? Парень крепкий, истерить не стал бы.

— И не стану, — заверил тот. — Но уточнений и объяснений попрошу.

— В порядке практических занятий, — отрезал капитан.

— Суров, — хмыкнула Стася.

Чижов, чай попивая, на них поглядывал: странные военные, субординация нулевая, отношения панибратские. Может любовники, муж с женой, сестра с братом? Хотя последнее отметается — не похожи.

— Бьюсь об заклад, наш новый товарищ сейчас думает, что за странные неуставные отношения между начальством и подчиненным.

— Он еще о жетонах думает: что за номерки на них, — хитро улыбнулся Иван, потягивая кофе. Николай юлить не стал, кивнул:

— Думаю.

— И к какому выводу пришел?

— Рано выводы делать.

— Хорошо, — оценил неторопливость мужчины капитан. — На счет номеров поясню. У меня девятка — мужчина, у Стаси — шесть — женщина. Есть еще восьмерка.

— Ни то, ни другое?

— Нет, восьмерка это ты — не местный, не из этого времени.

— А вы местные.

— Угу, — подтвердила Русанова. — Есть еще семерка — это временные жетоны, пропуск не более чем на сутки. Обычно экскурсантам выдают.

— Студентам, — добавил Федорович. — Школьникам.

— А буковки?

— "Буковки"! — хохотнул Иван. — И это заметил. Ничего память, подойдешь. С — старший комсостав. К — командирский состав.

— Капитан — старший?

— Майоров у нас нет, упразднены, как подполковники. Наш непосредственный начальник полковник Казаков. У него есть зам — так и зовут: зам полковника патрульной службы. Ерихонкин. Но он больше за матчасть и спецобеспечение отвечает. Все просто и четко. К чему мудрить?

— Н-да?.. Может и правильно. Восьмерок много или мне одному «повезло»?

— Июль, — пожал плечами капитан. Чиж подождал более внятного объяснения и не дождался. Стася усмехнулась:

— Он все понял, командир.

— А что не понятного? Выпуск курсантов проходит в апреле, из потока в сто двадцать человек на службу в зеленом патруле годны от силы пятеро. И групп у нас пять. Вот и считай.

— Сложно, — признался Николай.

— Чудак человек. Патруль — пять групп, каждая — семь человек. Работа у нас непыльная, но нервная, условия суровые, спецы нужны далеко не узкой направленности, опять же, чтобы и с ребятами в группе сошлись, и что делают, соображали и по психо-физическим данным соответствовали. Короче, чтобы нервы и физическое здоровье железное было. Переходы частые, в такую жо… порой попадаешь, что чуть слабину дай — весь патруль ляжет.

— Ты в горы ходил? — спросила Стася.

— Нет.

— Но что такое связка у альпинистов знаешь?

— Знаю.

— Вот и мы идем в связке. Окажись одно звено в ней гнилым — задание провалить можно, то есть, до вершины не добраться, а это никак нельзя. Плюс, понятно, всю группу подведет, а это тоже худо. Да что объяснять? Пару переходов и сам все поймешь.

— С чего вы решили, что я подойду?

— Мы не решали. Дали приказ: взять восьмерку и данные, время, место. Все.

— И ты взяла.

— Угу.

— Что-то я понять не могу, прикол в чем. Ну, взяли вы меня, ну, поверил я, ладно, что в будущее попал, ну, даже допустим, работать с вами соглашусь, хотя все равно пока не понимаю что и зачем вы делаете. Но это частности на данном этапе. Другое неясно — зачем меня из прошлого в будущее тащить, обучать здесь? Где гарантия, что я не взбрыкну, как лошадь, не напорчу вам что-нибудь, вообще смогу что-то воспринять, чему-то научиться? Как вообще можно из одного времени в другое перетаскивать?

— Как из воды. Из ванны в озеро, из озера в море. Легко.

— И давно?

— Что?

— Вытаскиваете?

— Проект старый, век уже. А на счет остального: обучаемость у тебя высокая, да и учиться особо нечему, нового для тебя мало. Главное ты понять должен — это не война, потому что воевать не с кем. И твоя задача «зеленку» обеспечить, а не как можно больше людей или рептилий положить. Мы не против жизни идем, а за нее, не флаг на цитадели водружаем, а исследуем ее, охраняем. Понятно?

— Нет пока, — признался честно.

— Поймешь.

— Надеюсь.

В дверь стукнули. Стася нажала панель и в комнату вошла молодая женщина в зеленом костюме. Глянула на мужчин и кивнула на выход:

— До свидания.

— Здравствуйте, Зоя Николаевна! — отвесил ей назидательно-насмешливый поклон капитан и, брякнув чашку на стол, пошел на выход. — Не скучай, вечером загляну, — бросил Стасе.

И вышел, Чиж за ним, оглядев новоявленную: строга и неприступна. Не женщина — танкер.

— Пойдем жетон получать и знакомиться с местом обитания, ребятами, — сказал Федорович. Чиж не понял приказ это или предложение и несколько терялся от непонимания, как себя вести со старшим по званию?

— Не тушуйся ты, — махнул тот ладонью. — Мы «зеленые», у нас все не так, как в других подразделениях. А почему, объяснять долго. Ну, представь, попали мы на Ватерлоо или в гущу Мантинейской битвы, неслабо подрались, спины друг другу прикрывали, одно задание выполняя, хлебнули выше головы, вернулись. Что мне после рявкать и к ноге вас как собак ставить? Главное не забывайся, а остальное чушь. Короче слушай расклад: мы — патруль, нас пять групп. Зеленый лабиринт на жетоне. За нами идут четыре группы зачистки — ну, это тоже крутые ребята. Лабиринт синий. Три группы статисты — голубой лабиринт и самые отчаянные — трассеры. Две группы, оранжевый лабиринт. Запомнил? Запомнил. Теперь по цвету жетона ориентироваться сможешь.

— Трассеры, зачистка — кто это?

— В двух словах: трассеры прокладывают трассы во времени, зачистка — уборка, если наследили. Погиб кто или, например, оставил монтировку в мезозое.

— Или пулю в лобной кости мамонта, — улыбнулся Чижов.

— Во, — кивнул Федорович. — Плохая работа группы зачистки. На этот случай, кстати, до сих пор им кивают. Только ребята не причем, история старая, еще первых подразделений, тогда сдуру лучивики применяли, это потом их из-за таких проколов вовсе отменили. И правильно, а то следили много, убирать не успевали. Пулевые отверстия еще рубцуются, а ожоговые, после лучевиков — нет. Да и опасные штуки. Кому в руки попадут — вопрос, вот и убрали вовсе из вооружения центра. Потом уже расширились, сбоев меньше стало, порядка больше. Но, да, все с опытом приходит.