Олдос Хаксли - Обезьяна и сущность

- Вот здорово! - восклицает она и поворачивается к остальным: - Пошли, ребята, позабавимся.

Они обступают доктора Пула, поднимают его, вопящего благим матом, с земли и опускают ногами вперед в полузасыпанную могилу директора пивоваренной корпорации "Золотое правило". Толстушка придерживает доктора, а мужчины начинают сбрасывать сухую землю в могилу. Вскоре он зарыт уже по пояс.

На звуковой дорожке крики жертвы и возбужденный смех палачей понемногу стихают; тишину нарушает голос Рассказчика.

Рассказчик

Жестокость, сострадание - лишь гены.

Все люди милосердны, все убийцы.

Собачек гладят и Дахау строят,

Сжигают города и пестуют сирот,

Все против линчеванья, но за Ок-Ридж.

Все филантропии полны - потом, а вот НКВД - сейчас.

Кого травить мы станем, а кого жалеть?

Тут дело лишь в сиюминутных нормах,

В словах на целлюлозе и в радиокрике,

В причастности - иль к яслям коммунистов, иль к первому причастию,

И лишь в познанье сущности своей

Любой из нас перестает быть обезьяной.

На звуковой дорожке - опять смех вперемешку с мольбами о пощаде. Внезапно раздается голос вождя:

- Отойдите! Мне не видно.

Могильщики повинуются. В наступившем молчании вождь смотрит вниз, на доктора Пула.

- Ты разбираешься в растениях, - наконец говорит он. - Почему б тебе не выпустить там корешки?

Слушатели одобрительно гогочут.

- Что же ты не расцветаешь хорошенькими розовыми цветочками?

Крупный план: страдальческое лицо доктора Пула.

- Пощадите, пощадите...

Его голос забавно срывается; новый взрыв веселья.

- Я могу быть вам полезен. Могу научить, как получать хорошие урожаи. У вас будет больше еды.

- Больше еды? - с внезапным интересом переспрашивает вождь, потом свирепо хмурится: - Врешь!

- Нет, клянусь всемогущим Господом! Слышен возмущенный, протестующий ропот.

- Может, в Новой Зеландии он и всемогущ, - отчеканивает вождь, - но не здесь - с тех пор, как случилось Это.

- Но я же в самом деле могу вам помочь.

- Ты готов поклясться именем Велиала?

Отец доктора Пула был священнослужителем, да и сам он регулярно посещает церковь, однако сейчас он горячо и прочувственно клянется:

- Клянусь Велиалом. Клянусь именем всемогущего Велиала. Все присутствующие делают пальцами рожки. Долгое молчание.

- Выкапывайте.

- Но, вождь, это же нечестно! - протестует толстушка.

- Выкапывай, сосуд греха!

Тон вождя настолько убедителен, что все начинают яростно копать, и не проходит и минуты, как доктор Пул вылезает из могилы и, покачиваясь, останавливается у подножия мавзолея.

- Благодарю, - с трудом выдавливает он; колени его подгибаются, и ботаник теряет сознание.

Слышен всеобщий презрительно-добродушный смех. Наклонившись со своего мраморного постамента, вождь протягивает девушке бутылку:

- Эй ты, рыжий сосуд! Дай-ка ему хлебнуть вот этого, - приказывает он. - Он должен очнуться и встать на ноги. Мы возвращаемся в центр.

Девушка присаживается на корточки рядом с доктором Пулом, приподнимает безжизненное тело, опирает болтающуюся голову доктора о запреты на своей груди и вливает в него укрепляющее.

Наплыв: улица, четверо бородачей несут вождя на носилках. Остальные, увязая ногами в песке, плетутся сзади. Тут и там, под навесами разрушенных заправочных станций, в зияющих дверных проемах учреждений, видны груды человеческих костей.

Средний план: доктор Пул, держа в правой руке бутылку, движется нетвердой походкой и с большим чувством напевает "Энни Лори". Он выпил на пустой желудок - а ведь желудок этот принадлежит человеку, чья мать всегда была ревностной поборницей трезвости, - и крепкое красное вино подействовало быстро.

За красотку Энни Лори

Я и жизнь свою отдам...

В конце заключительной фразы в кадре появляются две девушки-могильщицы. Подойдя сзади к певцу, толстушка дружески хлопает его по спине. Доктор Пул вздрагивает, оборачивается, и на лице его внезапно появляется тревога. Однако улыбка девушки успокаивает его.

- Я Флосси, - сообщает она. - Надеюсь, ты не держишь на меня зла за то, что я хотела тебя зарыть?

- О нет, нисколько, - уверяет доктор Пул тоном человека, который говорит девушке, что не возражает, если она закурит.

- Я ведь ничего против тебя не имею, - уверяет Флосси.

- Разумеется.

- Просто захотелось посмеяться, вот и все.

- Конечно, конечно.

- Люди ужасно смешные, когда их зарывают в землю.

- Ужасно, - соглашается доктор Пул и выдавливает из себя нервный смешок. Почувствовав, что ему недостает смелости, он подбадривает себя глотком из бутылки.

- Ну, до свидания, - прощается толстушка. - Мне нужно сходить поговорить с вождем насчет надставки рукавов на его новом пиджаке.

Она снова хлопает доктора Пула по спине и убегает.

Доктор остается с ее подругой. Украдкой бросает на нее взгляд. Ей лет восемнадцать, у нее рыжие волосы, ямочки на щеках и юное стройное тело.

- Меня зовут Лула, - начинает она. - А тебя?

- Алфред, - отвечает доктор Пул. - Моя мать - большая поклонница "In Memoriam", - поясняет он.

- Алфред, - повторяет рыжеволосая. - Я буду звать тебя Алфи. Вот что я скажу тебе, Алфи: не очень-то мне нравятся эти публичные погребения. Не знаю, чем я отличаюсь от других, но мне не смешно. Не вижу в них ничего забавного.

- Рад слышать, - отвечает доктор Пул.

- Знаешь, Алфи, ты и в самом деле счастливчик, - после короткого молчания заключает она.

- Счастливчик? Лула кивает:

- Во-первых, тебя вырыли, такого мне видеть не приходилось; во-вторых, ты попал прямо на обряды очищения.

- Обряды очищения?

- Да, завтра ведь Велиалов день. Велиалов день, - повторяет она, заметив на лице собеседника недоумение. - Только не говори мне, будто не знаешь, что происходит в канун Велиалова дня.

Доктор Пул отрицательно качает головой.

- Но когда же у _вас_ происходит очищение?

- Ну, мы каждый день принимаем ванну, - объясняет доктор Пул, который успел еще раз убедиться, что Лула этого явно не делает.

- Да нет, - нетерпеливо перебивает она. - Я имею в виду очищение расы.

- Расы?

- Да разве же, черт побери, ваши священники оставляют в живых младенцев-уродов?

Молчание. Через несколько секунд доктор Пул задает встречный вопрос:

- А что, здесь рождается много уродов?

Лула кивает.

- С тех пор, как случилось Это, когда Он пришел к власти, - она делает рожки. - Говорят, раньше такого не было.

- Кто-нибудь рассказывал тебе о воздействии гамма-излучения?

- Гамма-излучения? Что это?

- Из-за него-то у вас и рождаются уроды.

- Ты что, хочешь сказать, что дело тут не в Велиале? - В ее голосе звучит негодование и подозрительность; она смотрит на доктора Пула, как святой Доминик на еретика-альбигойца.