Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Спасти чужого

Поля закончились. Началась более тенистая часть пути – среди запущенных виноградников, а потом вдоль апельсиновых рощ. Неизменными оставались лишь белая дорога и пыль, ровным слоем оседающая на пропотевшей одежде, оружии и лошадиных шкурах.

Ярдах в пятидесяти от основного отряда двигался небольшой авангард под командованием Фернандо. Арьергард из трех рейтаров Алехандро замыкал шествие. Две повозки – с вещами отряда и церковная – находились в середине построения.

К клетке с ведьмой солдаты без нужды старались не приближаться, рядом ехали лишь Пабло с Одноглазым Родриго. Этим было плевать и на суеверия, и на магию. Их больше пугал пустой кошелек и отсутствие бутылки красного «Азоллы» за ужином.

Отцы Даниэль и Рохос сидели на телеге, правя лошадьми, а отец Августо не погнушался взобраться в седло. Улучив момент, он подъехал к Раулю и попросил о беседе. Капитану ничего не оставалось, как согласиться.

– Я хотел поблагодарить вас, сын мой, за ту услугу, что вы оказали Церкви, – начал клирик.

– Для нас честь сопровождать вас, – произнес капитан вязнущие на зубах слова.

Собеседник тонко улыбнулся:

– Я совсем не об этом, а о том, что вы остановили брата Рохоса от греха.

– Разве убить еретичку грех? – изумился командир.

– В данном случае – да.

– Она ведь все равно уже мертва. – Рауль оглянулся на клетку. – Белый балахон при ней. Так какая разница? Днем раньше. Днем позже.

– Вы не правы. Смерть ведьмы без мук, через которые должна пройти ее душа, без очистительного пламени, через которое она должна получить прощение Спасителя, приведет к тому, что ее дух так и останется темным, а суть – заблудшей до самого Судного дня. Умри она сейчас, и вина за оставшуюся тьму легла бы на брата Рохоса.

– И что бы с ним стало?

– Ничего, – пожал плечами слуга инквизиции. – Но на суде Спасителя с него бы строго спросили за то, что он не отправил душу в райские кущи.

– Она раскаялась?

– Нет, – поджал губы отец Августо. – Но у нее еще есть время одуматься. Я не лицезрел вас вчера на молитве, – он изменил тему. – Нет-нет! Я ни в коем случае не порицаю вас, сеньор. И верю, что вы истинный сын Церкви и дитя Спасителя. Отрадно видеть, что военные в наше смутное время еще не зачерствели.

– Даже если перед ними еретичка?

– А вы испытываете к ней жалость? – опасно прищурился священник.

– Ну что вы, – не дрогнув, солгал Рауль. – Я всего лишь пытаюсь сделать так, чтобы она не умерла здесь, у меня. Многие верят, что если ведьма умрет, всему отряду будет сопутствовать неудача. Вы не представляете, насколько суеверны солдаты. Я не хотел бы иметь под своим началом перепуганных людей, во всех бедах обвиняющих темную душу.

– Они ошибаются. Но она, воистину, представляет серьезную опасность.

– Даже сейчас? – капитан заставил каурого жеребца идти помедленнее.

– Нет. Пока она под нашим присмотром.

– Она действительно обладает даром магии?

– К проклятой магии, сеньор! – уточнил отец Августо. – И ее возможности велики.

– Если в ней это есть, то как же вы ее сдерживаете?

– Святой ошейник не дает ей пользоваться проклятой силой. И снять его может только чистый душою клирик.

Насчет чистоты души некоторых клириков Рауль бы поспорил, но не с инквизицией.

– Вы не верите мне? – по-птичьи склонил голову священник.

– Отчего же? Истина...

– Истина ведома только Спасителю, сын мой. Об этом в своем трактате писал еще Лучеце Визари. Святой человек. Мы лишь надеемся, что верно исполняем Его волю.

– И инквизиция?

– Инквизиция в первую очередь. Мы не звери, – он кротко вздохнул. – И, как и вы, ведомы долгом. Перед Ним, верой, страной и людьми.

«Вот-вот, – подумал Рауль. – Именно в такой последовательности. Да и то не всегда».

– Но Святой суд редко ошибается, – уже не столь кротко сказал отец Августо. – Ни один виновный не ушел безнаказанным.

– Боюсь, святой отец, инквизиции придется приложить много сил, чтобы выловить еретиков, расплодившихся на этой земле.

– Все в воле Спасителя. Мятеж устроили безбожники, и их покарает огонь небесный, а не земной. Вопреки расхожему мнению – костров на всех не хватит. Иначе придется полностью вырубить леса королевства.

– Но для этой колдуньи на площади Святого Варнабы огонь припасен.

– Совершенно верно. Таких грешниц, как она, следует только сжигать.

– Если не секрет – что она совершила?

– Продала душу Искусителю.

– Неужели она столь глупа, что колдовала?

– Именно.

Один из догматов Церкви гласил, что никто, кроме выбравших служение Спасителю, не может творить волшебство. А те, кто не совершил постриг и не надел рясу, не способны пользоваться магией, если только не заключили сделку с тьмой. Значит, женщина была именно из таких...

– Вы ведь знаете о Хуэскаре?

– Разумеется, – кивнул Рауль.

Самый южный город провинции оказался самым стойким к ложной вере. Жители вовремя догадались закрыть ворота и развесили еретиков на стенах. Армия баронов взяла Хуэскар в осаду, и горожанам пришлось несладко. Особенно когда подвезли бомбарду.

Поначалу осажденные надеялись на армию, но та, встретив неожиданно ожесточенное сопротивление, увязла в холмах на западе и дралась за каждый ярд земли, продвигаясь вперед слишком медленно. Началась блокада, с постоянными штурмами, обстрелами и казнями тех, кто пытался оставить город. Жители Хуэскара выстояли и даже смогли организовать вылазку, дать отпор полкам баронов, отбросить их от стен почти на половину лиги. Это случилось как раз в тот день, когда Шестой жандармский полк, а также сводные Первый и Эскаринский, маршем прошли от Тузеро и взяли осаждающих в клещи, разорвав их наспех выстроенную оборону, рассеяв ошеломленного противника. А затем добив уцелевших.

– Она жила в Хуэскаре. И помогла победить в той битве. Благодаря ей, жители смогли устроить вылазку. Ее дар уничтожил все орудия мятежников.

Рауль обернулся и задумчиво посмотрел на клетку.

– Даже не знаю, что сказать, святой отец. Я предполагал, что она из числа тех, кто стоит за новую веру.

– Вы ошибаетесь. Это чужая всем подлинным слугам Спасителя женщина в тот день была на стороне истиной веры.

– Очень странно все это слышать. – Рауль пожал плечами. – Что заставило ее сделать это?

– Она откликнулась на общем молебне, великом стоянии перед знаком Спасителя, когда горожане просили помощи и призывали уничтожить грешников. Колдунья вызвалась и расправилась с досаждавшей городу и его укреплениям артиллерией в считанные минуты.

– То есть ведьма оказала помощь, когда ее попросили?

– Выходит, что так. – Отец Августо был задумчив точно так же, как его мул. – Кто знает о планах Искусителя лучшего его самого? Возможно, это существо хотело посеять в душах осажденных сомнения. Эти зерна могли бы упасть на благодатную почту.