Надя Яр - Джеремия

— Готова, — сказал Джереми. — Я могу отличить тело женщины от тела ребёнка, Висмарин.

— Физически готова. Душевно — ещё нет. Вам надо подождать.

Джереми вопросительно поднял брови.

— Десять лет. Хотя бы пять, — поправился Висмарин, увидев выражение лица Джереми. — У вас же вечность впереди, зачем спешить?

— Висмарин, мне не хочется ждать.

— Понимаю… — после паузы сказал улели.

Джереми не нравилось то, что было в его лице.

— Нет, не понимаешь. Ты думаешь, я поддаюсь похоти. Ты меня плохо знаешь. Скажи, зачем ты привёз её сюда, ко мне, если знал, что она ещё не готова к браку?

— Она сама со мной полетела. Она увидела твой бой в сети и всё решила для себя. Если бы я отказался взять её с собой, я только лишил бы себя возможности в случае чего помочь ей. Остановить её я не мог, да и был бы не вправе. Она любит тебя, Джереми. Ты её не спугнёшь, что бы ты ей ни сказал.

Джереми сидел, не думая ни о чём. Эта проблема стояла перед ним, как необработанная глыба. Он пытался увидеть в ней верную форму. Вмешательство Висмарина раздражало его, но голос рассудка, как всегда, перекрыл глухое нежелание покоряться чужой воле. Есть причины подождать. Однако…

— Я подумаю над тем, что ты сказал, Висмарин. Пока что я подожду.

Что-то внутри него — или вне него — тихо, упорно советовало ему не ждать. Об ожидании пожалеет и он, и Вилена. За этим чувством стояло что-то большее — нехорошая перспектива. Опасность. Он чуял её краем мысли, как в озере чуял ногами подводные скалы. Он не видел очертаний скалы, но знал: что-то ему предстояло.

Утром он стоял на пороге комнаты, не отрывая глаз от её ресниц, носа, её растрёпанных волос на подушке. Он смотрел и смотрел на чёрные локоны, пока Вилена не проснулась и не открыла глаза. Его взгляд встретил её взгляд. Она солнечно улыбнулась.

Позже, в одном из тупиков лабиринта, Джереми высоко поднял фонарь, осветив большую нишу, и девушка ахнула.

— Я нашёл её… нашёл здесь, в этой нише, мраморную глыбу и начал её обтёсывать. Когда я увидел, что получается, то сначала хотел просто бросить работу. Немного позже я действительно бросил и оставил её здесь. Ей не место среди людей.

Он именно это хотел сказать. Среди людей; видимо, ей всё же было отведено какое-то место в мироздании.

— Здесь она и сидит, уже полгода, — добавил он. — Не жалуется.

Вилена присела на корточки и заглянула в неземное лицо каменной девы.

— Это принцесса Итимар?

— Кто?

— Наша бывшая принцесса, дочь королевы Симар. Теперь она — королева гитов. Люди зовут её Итамари. Твоя статуя лицом похожа на неё.

— Она не моя, — сказал Джереми. — Итимар — жалкий отблеск вот этой дамы. Эта женщина — Ариель. Она намного хуже, чем худшая гитовская королева.

— Она очень красивая, — сказала Вилена. — Джереми, она прекрасна, как сама весна, а ты оставил её здесь. Почему ты начал работу над статуей, если она тебе так не нравится?

— Я не знал, что это, в камне, она. Я думал…

И что же думал? Ничего. Ему было интересно. В этом камне была женская фигура, и ему хотелось вынуть её на свет, из мрамора, из лабиринта. У него никогда ещё не было женщины.

— Может, вынесешь её наверх? Можно и не работать над ней больше, оставить так. Вавилоняне любят такие неоконченные фигуры.

Вилена провела ладонью вдоль тела статуи, снизу вверх, по руке, голове и венчающей её короне. Она была беспечна, как ребёнок.

— Все любят Ариель. Она для того и создана.

— Не все. Ты не любишь её, — счастливо сказала Вилена и показала статуе язык.

— Не люблю, — подтвердил Джереми.

Они плавали в озере, а потом Вилена спросила:

— Тебе нравится моё тело?

— Да, — сказал Джереми.

Она лежала на спине с закрытыми глазами, вытянув ноги и прикрыв грудь ладонями. Джереми любовался ею.

— Но оно же несовершенно, — сказала Вилена. — У меня слишком длинная талия, острые коленки и очень маленькая грудь. Она ещё вырастет, но намного больше не будет.

Джереми пришёл в замешательство. Всё это было так, но совсем не казалось ему недостатками. Он искал подходящий ответ, но не нашёл. Вместо слов он приподнял её ладонь и поцеловал маленький твёрдый сосок.

— Ой, — сказала Вилена.

Джереми вскочил и прыгнул в воду. Когда он наконец вынырнул и вылез на берег, Вилена бросила в него горстку песка.

— Это что? — спросил он.

— Ты зачем ушёл?

Он пожал плечами.

— Не уходи, — попросила она.

Джереми сел рядом с ней на песок.

— Послушай, — сказала она. — Я хотела тебе рассказать. Если бы я не родилась в Сообществе, я была бы похожа на Итимар. У меня было бы такое же тело. У всех женщин-cide одинаковые тела. Мужчины ещё различаются ростом и шириной плеч, а женщины, все как одна, прекрасны и совершенны. Когда cidai начали вступать в Сообщество, девочки у них стали рождаться разными. Как у людей: есть тоненькие, кругленькие, всякие… У меня чёрные глаза, а раньше такого не бывало.

— Рад за вас, — сказал Джереми.

— Когда шла война, — продолжала Вилена, — за нас воевали наёмники-люди. Это были почти сплошь мужчины. Они думали, что мы, улели, во всём точно такие, как люди. Это потому, что мы… не вели себя, как cidai, а были больше похожи на людей. Иногда наёмники ухаживали за улели, в основном мужчины за девушками, хотя бывало и наоборот, а улели тогда не знали, что они насовсем жениться не хотят. У нас если женятся, то навсегда, а люди могут на время, даже на одну ночь. Бывало, улели влюблялись в людей и занимались с ними любовью, а потом эти люди нередко уходили от них, иногда даже на следующее утро! Улели оставались одни. Как бы замужем, но как бы и нет, ну и не вдовы.

— Придурки, — сказал Джереми.

— Почему? — возмутилась Вилена. — Они ж не знали, что люди такие непостоянные…

— Нет, эти наёмники — придурки. Безответственные му…жики.

— Ага. И вот теперь многие из тех улели ездят по Вавилону и ищут своих мужей. Иногда находят, а те снова женаты, на другом человеке.

Она замолчала и уставилась на него. В её чёрных глазах нельзя было прочесть ничего. Как сливы.

— Мне не придётся тебя искать? — спросила она. — Ты меня не оставишь?

— Я никуда не уйду, — ответил он.

Он не оставил бы её. Она, так думал он, была как молоко с мёдом, сладкое, тёплое, в чёрной обсидиановой чаше. В его комнате она сидела, положив ноги на подоконник, и листала Книгу Часов. Не читала — рассматривала иллюстрации. Джереми любовался кругленькими длинными бёдрами в шёлковых колготках, едва прикрытыми крохотной чёрной юбкой. И её острые коленки. Смотрел бы и смотрел.