Генри Каттнер - Ось времени

Постепенно темнота в пещере стала сереть, как будто огоньки дерева растворялись в пыльном воздухе пещеры и насыщали тьму своим светом.

Становилось ясно, что мы находимся в овальной полости, окруженной темнотой шахты.

В сером полумраке я рассмотрел доктора Эссен, которая сидела, положив руки на толстый металлический лист, лежащий у нее на коленях. На листе были были натянуты провода, как струны — она как будто играла на них, перебирая пальцами. Звука слышно не было, но света становилось все больше и больше.

— Теоретически, — сказала доктор Эссен, — все это было разработано много лет назад. Но только сейчас, когда мы находимся в особом типе пространства, можно практически реализовать его возможности. Еще в 1941 году я опубликовала несколько статей по этому вопросу, по матричной структуре атомов. Тогда практическое применение моего открытия было невозможно. Только здесь, на оси времени, я могу проверить правильность своей теории.

Я создала матричную структура вещества, но период ее колебаний можно регулировать…

— Кортленду не обязательно все это знать, — проговорил Де Калб неожиданно весело. — В теории еще много такого, чего и я не могу понять. Мы направляемся в терра инкогнита — но я все же думаю, что обязательно попадем в город Лица.

Вопреки логике, мы пока выполняем правила игры, хоть и совершенно непонятным образом. Каким-то образом все сложилось так, что мы все четверо вошли в полость, где я видел нас спящими — неощутимые и невидимые ни для кого. Только в ультрафиолетовом свете можно было увидеть наши тела.

Мюррей может умереть. Но так как некронное существо выпадает из времени, возможно, полковник излечится. Некоторые яды в больших дозах могут быть и лекарствами. Возможно, долгая каталепсия вне времени вылечит Мюррея. Я думаю, что люди города предвидели такой оборот событий. Ты засыпаешь, Кортленд?

Да, я засыпал. Мягкий, монотонный звук, кого рай издавало вращающееся дерево, действовал на меня гипнотически. Но тогда я этого не понимал. Внезапно я захотел встать и уйти. Но тут я понял, что решение уже принято за меня.

Нервы мои напряглись, я вовсе не хотел пускаться в это сумасшедшее предприятие. Самоубийца нередко отказывается от своего решения в самый последний момент. Я напряг все силы и с трудом сдвинулся с места на четвервь дюйма. Тут же послышался голос Де Калба:

— Нет, нет, матрица пространства уже сформировалась.

Голова моя звенела. Серый свет, как паутина, слепил мои глаза. Сквозь него, где-то далеко во времени и в пространстве, я увидел какое-то движение. Это было…

Возможно, это были мы сами на другом конце замкнутого круга времени. Мы просыпались после своего путешествия длительностью в миллион лет. Но двигались только они. Я не двигался.

Я был запечатан во времени и в пространстве, и чувствовал, что мое сознание угасает, как пламя свечи, как иссякающий фонтан. Оно уходило от меня все дальше и дальше. Я погружался в небытие.

Следующее, что я должен увидеть, — подумал я откуда-то издалека, — будет лицо Эа, смотрящее в кроваво-красные сумерки конца мира. Затем пламя окончательно угасло, фонтан иссяк, и с тихим шорохом последние струи утекли куда-то в глубины моего мозга.

9. СТРАННОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ

Волны с тихим шепотом накатывали на таинственный берег. Должно быть, — подумал я, — это сон.

…? Сон?

Я не мог ничего вспомнить. Этот шепот был словами, но смысл их скользил по поверхности моего мозга, не оставляя ничего после себя. Я не видел ничего. Где-то вдали угадывалось шевеление, но для меня оно не имело никакого смысла. Ощущения. Разве что тепло и ничего больше. Только голос очень тихий — может быть, даже музыкальный инструмент.

Но слова произносились на английском языке. Разве что-нибудь могло удивить меня сейчас? Я был совершенно пассивен. Ощущения приходили и уходили обратно во тьму, оставаясь за стеной моих чувств. Какой мир? Какое время? Что тут за люди? Пока для меня это не имело никакого смысла.

— … ждать здесь так долго, — сказал чей-то печальный голос, такой нежный и мягкий, от которого у меня напряглись голосовые связки, как будто я хотел ответить ей. Затем голос изменился. Он стал умолять, — даже находясь в ступоре я понимал, что ни один человек не мог бы отказать обладательнице такого голоса ни в чем.

— Значит, теперь я могу уйти, Лорд? О, пожалуйста, позволь мне уйти! — ее английский язык был очень странным — с одной стороны архаическим, а с другой стороны — более сложным, чем язык моего времени. — Отдых в течении часа в Лебедином саду, — продолжал умоляющий голос, — и я снова приду в себя. — Послышался вздох, почти музыкальный.

— Мои волосы — взгляни на них, Лорд! Они совсем потускнели! Никакого блеска! Только один час в Лебедином Саду — и я снова могу служить тебе. Можно мне идти. Лорд! Можно мне идти?

Никто не смог бы отказать ей. Я лежал, зачарованный музыкой ее голоса. И тут как будто мне плеснули холодной водой в лицо — я услышал грубый мужской голос.

— Придержи язык. И не пытайся задобрить меня, называя лордом.

— Но уже столько времени прошло. Я умру! Я знаю, что умру! Ты не можешь быть таким жестоким. Я все равно буду называть тебя лордом. А почему нет? Ты ведь теперь мой Лорд. Ведь в твоих руках находится моя жизнь или… — Вздох ее мог разорвать любое сердце.

— Мои бедные волосы, — сказала она. — Звезды совсем покинули их. О, какая я стала страшная! Что будет, если он сейчас проснется и увидит меня такой! Лорд, позволь мне пронести один час в Лебедином Саду и…

— Успокойся, я хочу подумать.

Наступила тишина. Затем сладостный голос что-то пробормотал на незнакомом языке.

Мужчина сказал:

— Ты же знаешь правила.

— Да, Лорд, прости.

— Хватит дерзостей. Слушай меня. Когда этот человек проснется, приведи его…

— В Лебединый сад? О, Лорд Пайнтер! Я буду любить тебя вечно!

— Это не обязательно, — сказал хриплый голос. — Только приведи его туда, куда надо. Ты поняла?

— Я должна идти через весь город? О, я умру, не сделав и десяти шагов. Мои бедные туфли!.. О, Лорд Пайнтер, почему не прямая передача?

— Если тебе нужны новые туфли, ты получишь их. Я не хочу снова напоминать тебе, что это секретное поручение. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь случайно настроился на нашу частоту. Передатчик в городе настроен на…

Голос стих вдали, и вместе с ним стих голос девушки. Некоторое время стояла тишина, а затем послышался шум шагов и легкий женский смех, похожий на журчание воды в фонтане.

— Старый дурак, — сказала девушка и снова рассмеялась. Если ты думаешь, что я… — снова она заговорила на неизвестном языке.