Экспедиция «Велес» - Екатерина Витальевна Белецкая

костюмы для витра у них дурацкие, — тут же нашел недостаток Скрипач. — Хотя для второго уровня… ну да, это я придираюсь, конечно.

— Нормальные костюмы, — махнул рукой Ит. — Сойдет. Перебьемся.

— Куда мы денемся, — согласился тогда Скрипач.

* * *

Точки входа в систему у всех игроков выглядели практически одинаково, с минимальными различиями, которые заключались лишь в незначительных деталях. Всегда была опушка летнего, солнечного леса, состоявшего преимущественно из светлых, нарядных берез и молодых елочек; опушка, вдоль которой шла узкая, почти неприметная тропинка, постепенно уходящая в лес, между стволов деревьев. Вела эта тропинка к почти одинаковым домикам, точнее, к небольшим, вросшим в землю избушкам, покрытым дранкой, с подслеповатыми маленькими окошками, и со всеми атрибутами, которые обычно представляет себе человек, когда его воображение рисует ему старинную избушку, стоящую на отшибе, в лесу. При домиках, разумеется, находились в обязательном порядке колодцы со студеной чистой водой, имелись жердяные изгороди, и были даже небольшие огородики, с непременной морковкой, петрушкой, и репой. Внутри самих домиков стояли деревянные столы, лавки, и, конечно, там были печи, беленые, чистые, и с полатями. При входе в «Хоровод» игрок, после обязательного приветствия системы, попадал внутрь такого домика, и уже оттуда начинал своё очередное путешествие или приключение. Чтобы добраться до точки сохранения, следовало выйти на улицу, в лес, пройти по тропе, и дойти до перекрестка, где располагались нужные указатели. Там же, на перекрестке, брались задания, либо можно было через потайной портал попасть в зону дополнительных квестов, правда, основные задания «Хоровода» были настолько обширными, что дополнительные квесты брали обычно только тогда, когда требовалось, например, подождать свою команду, или хотелось чего-то не совсем обычного, в стилистке, отличающейся от стиля «Хоровода».

Тот же «Чебурашка» оказался настолько неожиданным, кто Скрипач, решивший провести там вечерок, во время следующего входа затащил с собой Ита, такое сильное впечатление произвела на него локация. Это был тёмный, нуарный Питер середины двадцатого века; дожди, одиночество, таинственный сумрак дворов-колодцев; хмурые, неприветливые люди; торжественный и загадочный центр города, и неприглядные окраины. А уж образы… одна только старуха Шапокляк чего стоила. Экзальтированная, хитрая, худая, бледная женщина, после ряда квестов с её участием оказалась самой настоящей вражеской шпионкой, и в следующих квестах, пусть коротких, но более чем напряженных, предполагалось пусть и частичное, но раскрытие целой шпионской сети, которая прорастала сквозь город, как бледная поганка. Крокодил Гена и сам Чебурашка в этой игре были людьми. Первый — давно и глубоко во всём и во всех разочаровавшийся немолодой человек, добрый, но страшно одинокий, второй — провинциальный юноша, светлый, наивный, и восторженный, который ещё не успел пропитаться тоской и безнадегой окружавшего его города, и потому совершающий порой добрые поступки, граничащие едва ли не с глупостью. Игроку в этих квестах отводилась роль незримого помощника, который направлялся на помощь главным героям, вот только очень быстро выяснялось, что Шапокляк и её сообщники о возможности подобной помощи вполне себе предупреждены, и потому задания, казавшиеся на первый взгляд несложными, быстро обрастали деталями и подробностями, разобраться с которыми оказывалось делом отнюдь не простым.

Основная локация «Хоровода» представляла собой вариации на тему огромного количества сказок, и если начиналось всё с Афанасьева (в дело, разумеется, пошли все три тома), то продолжалось Пушкиным, Аксаковым, Одоевским, Гаршиным, Бажовым… с учетом того, что каждая сказка была превращена в сложное, многоуровневое задание, «Хоровод» становился игрой более чем увлекательной, и состоял не только из боевки или поисков тех же сокровищ, но и нёс в себе глубочайшую эмоциональную составляющую. Квест по Гаршину «О жабе и розе», например, рисковали проходить далеко не все, потому что первые отважившиеся неделю потом, по их же собственным словам, приводили мысли в порядок. Да, этот квест заставлял задуматься. О высшем предназначении, например. О жизни и смерти. О величии момента, и о бессилии зла.

— Умные ребята были разработчики, — заметил как-то Скрипач. — И талантливые. Респект.

— Одоевский особенно хорош, — согласился Ит. Это было на втором году игры, до Пушкина и Бажова они в тот момент ещё не дошли. — Такого я не ждал. Так что да, согласен на счет респекта. Это сильно.

Так что с «Хороводом» всё было более чем достойно. Но лишь до того момента, когда в «Хороводе» появился новый, причем обязательный к прохождению квест, который назывался «Сказка о Тени», или просто «Тень», и который не имел отношения к настоящим, лежащим в основе квестов «Хоровода», сказкам. Ит, знавший сказки Сонма более чем хорошо, и успевший изучить их варианты в данной части Сферы, отлично знал, что ни в фольклоре, ни в авторских сказках такой сюжет не присутствовал. Да и не мог присутствовать. Однако — «Тень» была, и как-то избежать этот квест не представлялось возможным. Потому что «Хоровод» просто не пропускал игрока в область других заданий, если тот не проходил «Сказку о Тени».

А главный вопрос заключался в том, что, по общему мнению, пройти этот квест было нельзя.

* * *

Сказительница возникла на тропинке, едва Ит вышел из леса на опушку, и возникла она ровно в том же месте, где появилась в прошлый раз — в непосредственной близости от большого муравейника. Ит, тяжело вздохнув, остановился, сказительница тут же воззрилась на него строгим, не обещающим ничего хорошего, взглядом.

— Остановись, путник, — произнесла она. — Остановись и послушай. Хочешь, я расскажу тебе сказку о Тени?

— Стою, — кивнул Ит. — Стою и слушаю.

Глаза сказительницы чуть сузились, кажется, она улыбнулась — однако понять это было невозможно, потому что нижнюю часть её лица скрывала маска, богато расшитая, и украшенная бисером и кисточками.

— Жил был на белом свете мудрый и сильный правитель, — тихо произнесла сказительница. — И было у него желание — чтобы не было ему равных, ни до, ни после, ни в какие времена. Всех он решил превзойти и всех превозмочь, долго боролся он и сражался, и остался у него единственный конкурент. Один-единственный, но не давал он покоя правителю, и решил правитель, что конкурента он должен извести. Задавай вопрос, путник.

— Почему непременно извести? — спросил Ит. — Может быть, этого конкурента можно было, например, отправить в дальнюю страну, и жил бы он там, никому не мешая.

— Верный вопрос, — обрадовалась сказительница. — Не хотел конкурент уезжать, не желал другой страны, ему нужна была та, где жил мудрый правитель.

— Ясно,