Владимир Перемолотов - Повесть о Монахе и Безбожнике

— …а вот сегодня все в долг, — неожиданно закончил купец. Он что-то сделал со своей колдовской штукой. Прямо из груди колдуна к застывшему около кустов дьяволу Пеге потянулся ярко-алый луч. На мгновение Мовсию показалось, что в груди купца волей Кархи зажглось новое солнце. Божественный свет коснулся Того Самого Камня.

Дьявол закричал.

Вряд ли он испытывал боль, но Мовсий почувствовал возникший в нем ужас. Тоскливый ужас метался во Враге, словно слепорожденная мышь. Камень в руке вторил гулом, от которого дрожали ветки деревьев.

Преодолевая захлестнувший и его ужас Мовсий вздел меч и шагнул навстречу Злу..

Позади заверещал Старший Брат, но непонятно было чего хотел монах. Был ли это крик страха, отчаяния или злобы? Мовсий не понял — не до того было. Ужас давил на него словно ветер, но Император сделал еще шаг и тут…

Пега вспыхнул.

Сияние камня в его руке превратило его в свечу. Не выдержав Божественной правды, Тот Самый Камень взорвался, ослепив и оглушив их.

Дурбанский лес. Стена. Кусты.

Сергей лежал за кустами и тихонько взвизгивал, гася в себе хохот. Маскарадный костюм лежал рядом, давая лишний повод для смеха.

То, что туземцы, включая Самого Главного Туземца, переживали, как героическую трагедию он воспринимал как оперетту с кордебалетом. Точнее как театр теней.

Сравнение с театром теней было объективно ближе к истине, но чувство искрящейся легкости и веселья, что переполняло грудь, больше роднило происшедшее с опереттой.

Все кончилось!

Конечно, пришлось потрудиться. В ход пошло все, пригодился даже лунный камень, выигранный на спор у Чена, зато теперь нечистая сила, в каком бы виде её не воспринимали туземцы, была посрамлена. Оставалось только довершить дело и скрепит боевое братство Императорской печатью на пергаменте…

Но это уже дело Александра Алексеевича.

Имперский город Гэйль. Дворец эркмасса Гьёрга.

Пергамент лежал между ними, а привешенная на черном шнурке печать золотым блеском своим сулила богатство и удачу. Рядом стоял кувшин и два кубка.

— А Стена?

Купец-колдун несколько виновато улыбнулся.

— К сожалению мы не всесильны… Какое-то время она еще будет стоять. Ты же знаешь, что даже Карха не может сделанное обратить в несделанное, а развеивание чужого колдовства требует времени… Но мы будем стараться. Главное, что драконы теперь в безопасности…

Имперский город Гэйль. Монастырь Братства.

— А Стена? — спросил Средний Брат Така. — Что будет, когда она развеется? Такие как этот безбожник Шумон обязательно туда полезут…

Старший Брат вспомнил высокомерную усмешку колдуна.

— С Шумоном будет просто. Этот у нас полезет совсем в другое место, а что касается остальных… Пусть лезут… Там только таким и место. Если они не хотят спасение в Кархе, пусть подручные Пеги сломают им шеи. Этот купец показался мне опасным человеком.

— Человеком ли? — вслух подумал брат Така.

Имперский город Гэйль Дом Шумона Гэйльского.

Расчерченная на квадраты полей земля отвлекала от неба.

Эта картина что-то задевала в нем, заставляя вглядываться в себя, искать потаенный смысл, но Шумон старался отстраниться от этого. Он откинулся назад, улегся в гамак и прищурился, глядя в небо… Глаза привычно искали там драконов, но, похоже, что после вчерашнего переполоха на болоте еще не пришли в себя… Да и сам он, откровенно говоря, тоже был не в лучшем состоянии. В нем жили какие-то странные чувства.

То, что вчера он видел собственными глазами, вызвало у него огромные сомнения. Да, конечно это все было очень убедительно — не зря и Мовсий и Старший Брат исполнились после вчерашнего к заморскому купцу почтительного уважения, но эту убедительность нельзя потрогать руками. Она была вроде того дьявола Пеги, что он держал в руках у Парных холмов, и что пропал куда-то вместе со странным Коррулом-у-Нанной.

— «Ничего, — подумал книжник, — будет время поразмыслить… Старший Брат попритих — и то мне польза. Эх, с купцом бы переговорить»…

Снизу послышалось лошадиное ржание, потом шум шагов, дверной скрип, голоса. Шумон свесился посмотреть, кто приехал. Последний раз так заходили посланцы старшего Брата Атари.

Увидев его голову, человек внизу вскинул руку, одновременно приветствуя его и привлекая внимание. Книжник прищурился, узнал сотника одного из Императорских отрядов. — «Вспомнил, — удовлетворенно подумал экс-библиотекарь — Раз зовет, пойду… Лучше уж с ним, чем со Старшим Братом беседовать…»

— Император зовет тебя, Шумон Гэйльский! Пойдем!

Он посмотрел на лес, на небо, на поля, расчертившие землю на разноцветные клетки, и что-то сдвинулось в его голове. Несколько мгновений он смотрел на землю, потом перевел взгляд на Императорского вестника.

— Пойдем, — сказал он, — конечно пойдем… Все пойдут. Простой страж на одну клетку вперед, конь — крючком, а сотник — наискось и боком…

Конец14 октября 2003 г.(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});