Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

— Мальчики, начинайте собираться, — сказала она. — Мы скоро уезжаем.

И мы поехали. Отец Флавии был сельскохозяйственным инспектором, и она провела свои юные годы, разъезжая с ним, и очень хорошо ориентировалась на местности. Она стала нашим проводником, показывала нам дорогу между горами, держась подальше от ферм и городов. Мы проезжали мимо мелких арендаторов или лесорубов, больше никого мы не встречали на своем пути. В конце концов мы достигли центрального плато и были близки к нашей цели.

— Там, — объявила Флавия, — равнина, принадлежащая маркизу де ла Роза.

— Где? — спросил я, глядя на бегущие до горизонта рощицы и поля, холмы и леса.

— Везде. Это все его. Сотни тысяч гектаров. Нужно сказать, что большинство наследных аристократов жестоко обращаются с крестьянами, маркиз — счастливое исключение. Вот почему так важно иметь его союзником.

— Считайте, что мы его уже завербовали, — ответил я ей. — Боливар, остановись, не доезжая до входа.

Впечатляющие перекрытия из огромных камней возвышались по обе стороны дороги, образовав высокую арку, украшенную декоративной резьбой, с гербовым щитом в центре. Я покопался в холодильнике и достал ведерко для льда. У него было фальшивое дно.

— Для тебя, моя драгоценная, — сказал я Ангелине, надевая ей на палец кольцо с бриллиантом в 400 каратов. Она издала всхлипывающие звуки, которые усилились, когда я застегнул на шее ожерелье. — Я сохранил их для подходящего случая.

— Это великолепно!

— Вы очень подходите друг к другу. У меня еще есть пара-другая безделушек, чтоб поразить нашего хозяина.

Этими безделушками были: рубиновое кольцо с камнем величиной с голубиное яйцо, под стать ему заколка к моей шляпе. Близнецы в восторге захлопали, а Флавия застыла в шоке. Я надеялся, что и маркиз будет ошеломлен.

— Вперед, навстречу судьбе! — приказал я, и мы элегантно проехали через ворота.

И дальше — по ровной дороге посреди зеленых лугов, сменяющихся ухоженными парками и садами. Последний спуск среди цветущих деревьев вывел нас к аллее парка с фофанами, еще один поворот, и мы оказались перед домом. Или дворцом, замком — как угодно. Впечатляющим, если не сказать, чуть кричащим. Башенки, колонны, гектары окон, ряды амбразур. В дверях появилась причудливо одетая фигура и остановилась, ожидая с достоинством нашего прибытия.

— Маркиз? — спросил я, потрясенный.

— Его дворецкий, — сказала Флавия. — Назовитесь, и представьте ему титул, если у вас есть.

Были ли у меня звания! Дюжина, если не больше, столько, сколько могло изобрести мое пылкое воображение. Я раздумывал только пока Джеймс открывал дверцу машины, и вот я уже величаво выступал навстречу дворецкому, который спускался по ступенькам, чтобы приветствовать меня.

— Я полагаю, что это резиденция его высочества Гонзалеса де Торреса, маркиза де ла Роза?

— Это…

— Прекрасно. Я сомневался, правильный ли у меня адрес. Один замок так похож на другой. Передайте вашему господину, что прибыл граф ди Гриз с сопровождающими.

— Добро пожаловать! Следуйте за мной, пожалуйста. — Он провел нас внутрь и что-то шепнул слуге, который опрометью выскочил из комнаты. Мы прошли за ним по холодным коридорам, буквально утопая в дорогих коврах, к деревянным двухстворчатым дверям, которые он с глубоким поклоном растворил и хорошо поставленным голосом произнес мой титул и имя. Я высоко поднял голову и вошел. Маркиз подходил ко мне, протягивая руки. Статный мужчина с чуть посеребренными висками, мускулистый и сильный, с походкой атлета. Я пожал протянутую руку и слегка поклонился.

— Добро пожаловать, граф, добро пожаловать, — сказал он с некоторой долей искренности.

— В нашем мире принято называть по имени, поэтому, если изволите, то Джим.

— Конечно же, это более интеллигентно. Значит, вы прибыли с другой планеты? Вас можно поздравить — вы отлично владеете нашим языком. Мне ваш титул показался незнакомым.

— Но ваш, разумеется, известен во всей галактике. Я бы ни за что не осмелился беспокоить вас, если бы ваш родственник не передал со мной рекомендательное письмо.

Я протянул ему послание от Джорджа. Мы были представлены маркизе. Ее внешность мне показалась вполовину менее выразительной, что, как я заметил, очень обрадовало Ангелину. Пока остальные знакомились с де Торресом, — он настоял на том, чтобы его так называли, — я присел с большой флягой чудесного вина. Я попал туда, куда нужно.

— Полагаю, что вам известно о делах вашего троюродного кузена: он принимает участие в движении сопротивления.

— Я не знал этого, но мне приятно слышать, что Джордж против этого чудовищного Запилота, который просто разлагающийся кусок падали.

Он продолжал с большим энтузиазмом перечислять пороки правителя, а я старался запомнить самые сильные оскорбления.

— Я так понял, что вы никогда не виделись с Генерал-Президентом.

Я потягивал вино и молчал, тогда он начал по второму кругу. Я понял, какого ценного сторонника мы приобрели, и сочувственно кивал, соглашаясь с его словами а потом сделал свой выпад:

— Все, что вы рассказываете, очень похоже на правду, слухи об этом достигли и мира Солисомбры много световых лет тому назад. То, что мы обнаружили, очень встревожило нас, но самое отвратительное, что преступления совершаются во имя демократии, которую мы все приветствуем и высоко ценим. Я знаю, что, делая глоток вина, нужно подумать о кровяном давлении, эти два слова равнозначны. Конечно, все люди вашего класса имеют небезосновательные сомнения в целесообразности замены наследственных прав избирательной урной. Но такой способ избрания очень действенен. Особенно, когда представители голубой крови начинали сами кампанию. И были избираемы.

Маркиз поднял свою аристократическую бровь, но был слишком хорошо воспитан, чтобы вслух подвергнуть сомнению мои слова.

— Все это правда, де Торрес, если вы хорошо обдумаете, то убедитесь сами. Тот факт, что аристократия правила и до появления выборов, совсем не означает, что власть кончается после выборов. Это значит, что люди интеллигентные, с твердым характером, имеют больше шансов стать во главе государства, чем пустоголовые зазнайки и выскочки. Я не знаю, как тут у вас, но в пашем мире есть парочка так называемых знатных господ, совсем не приспособленных даже для чистки моего хлева.

Он согласно кивнул:

— У нас такая же проблема. У нас тоже есть такая порода людей, которых я не хочу принимать у себя. Я даже не желаю загрязнять воздух, произнося их имена вслух.

— Значит, мы мыслим одинаково! — я поднял свой стакан, он присоединился ко мне, и мы опустошили их, и я с удовольствием наблюдал, как их наполняют снова. — Следовательно, я начинаю свой добровольный опыт в политике, чтобы выручить вас и ваших людей. К следующим выборам президента должно быть два кандидата, и я со всем присущим мне мастерством и знанием прослежу, чтоб был выбран более достойный.