Роберт Хайнлайн - Кот, проходящий сквозь стены

– Никаких дел. Только Пиксель.

– Ладно, поставим ему плошки в освежителе, запрем его и выпустим потом.

Так и сделав, мы отправились в постель. И это было восхитительно, а подробности никого не касаются!

Немного позднее Хэйзел заметила:

– Мы были вместе…

– Мы и сейчас вместе!

– Я имею в виду – Пикселя!

– Да, знаю. Он устроился на моих лопатках уже давно, но я был слишком занят, к тому же лорд почти невесом, поэтому я и не стал его сгонять. Ты не могла бы снять котенка с меня, чтобы не повредить ему, когда мы будем «расцепляться»?

– Конечно, могла бы. Но не спеши, Ричард, ты такой хороший мальчик!

Мы с Пикселем решили оставить тебя в этой позиции.

– Еще чего! Вам это не удастся!.. Любимая, ты как-то странно выразилась: «тридцать семь тертианских дней»… А какие же еще были дни?

Она серьезно посмотрела на меня.

– Ричард, для меня это длилось дольше.

– Я так и предполагал. Как долго?

– Около двух лет. Земных.

– Будь я проклят!

– Но, милый, пока ты болел, я возвращалась к тебе каждый день: тридцать семь раз я по утрам посещала твою палату в госпитале, в точности как и обещала! И ты меня всякий раз узнавал, улыбался, рад был видеть, но Лета тут же стирала из твоей памяти каждый момент, каждое событие.

Ежевечерне я удалялась и отсутствовала около трех недель по земному времени, но в тот же вечер Тертиуса (позднее) возвращалась назад. Это был довольно-таки трудный график для меня, но Гэй Десейвер совершала по два полета каждый вечер, отвозя и привозя меня. А на борту были либо две пары близнецов, либо Хильда со своей командой… Разреши мне встать, милый, я вместе с Пикселем загляну в освежитель.

Мы вскоре вновь поудобнее устроились в постели.

– Что же ты делала во время этих отлучек? Таких долгих?

– Выполняла «полевые задания» Корпуса Времени. Проводила исторические изыскания.

– Я все еще не разобрался, чем же занимается этот Корпус? Неужели с твоими «изысканиями» нельзя было подождать до тех пор, пока я не поправлюсь? Мы бы тогда занялись ими вместе. Но, может, я не гожусь для этого, может, мои мозги не так повернуты?

– И да и нет. Я и сама раньше просила прикомандировать тебя ко мне. А за это время я пробовала, Ричард, проследить, что же случится с нами после того, как мы организуем спасение Адама Селена?.. Компьютера Майка?

– И что же ты обнаружила?

– Ничего! Никаких чертовых следов нашего существования! Я установила, что после этого события пошли два временных канала, и я прочесала каждый из них на четыре столетия вперед. Я искала везде: на Земле, на Луне, в нескольких колониях и поселениях. И везде говорили, что мы были, что мы выиграли, или наоборот – не смогли и погибли. Правда, некоторые полагали, что нас вовсе и не было и что Адам Селен был человеком, а не компьютером…

– Ладно, но пока что мы тут наличествуем и иными, кажется, не стали?

Или это уже не мы?

– Не знаю. Я должна там порыскать еще. Я хотела закончить свои изыскания еще до твоего пробуждения, то есть выхода из «Полей Леты».

– А знаешь, маленькое существо, я о тебе неплохого мнения! Ты проявляешь интерес к своему мужу. Да еще к кошкам. Иногда и к другим людям. И… о, впрочем, дальнейшее уже не мое дело!

– Говори, мой миленький, а то я тебя защекочу!

– Не угрожай, я за это тебя прибью!

– Только рискни – я тебя закусаю! Послушай, Ричард, а я-то думала, ты забросаешь меня вопросами. Тем более что мы наконец одни. Неужели тебе не интересно, как старая карга Хэйзел блюла свое целомудрие в течение двух лет разлуки? А может, ты уже решил, что и вовсе не блюла, и из деликатности эту тему не трогаешь?

– Ну что ты несешь, негодница? Любимая моя, я же лунни, стало быть, у меня соответствующие взгляды на женские привилегии в вопросах секса.

Управляют леди, а мужчины смиряются. И так, наверное, к лучшему. Впрочем, если тебе не терпится похвастаться, – валяй, если же нет, давай переменим тему. Но только не предъявляй мне встречного иска!

– Ричард, ты способен разъярить именно тогда, когда наиболее здраво рассуждаешь!

– Ты что же, хочешь, чтобы я тебя допросил?

– Это было бы очень любезно с твоей стороны.

– Повтори мне это трижды.

– Повторяю трижды и трижды обещаю отвечать, не лукавя!

– Ты пыталась заглянуть в конец книги. А я хочу знать ее начало. И сократить расследование. Ты являешься членом семейства Лонгов? Да или нет?

Хэйзел задержала дыхание.

– Что заставило тебя так подумать?

– Не знаю точно. В самом деле, не знаю. Это сложилось из множества мелочей, каждая из которых ничего не значит и даже не осталась, может быть, в памяти. Но сегодня вечером, беседуя с Джейком, я вдруг это отчетливо понял. Я не ошибся?

Она вздохнула.

– Нет, ты не ошибся. Мне очень не хотелось взваливать на тебя это знание. Но сейчас я как бы в отпуске от семьи и даже почти не связана с ней. Впрочем, не считай это попыткой оправдания!

– Погоди, это не все. Джейк был одним из твоих мужей…

– Да. Но не забывай – я в увольнении!

– На какое время?

– Пока смерть нас с тобой не разлучит! Я же обещала тебе это в Голден Руле. Ричард, исторические записи подтверждают, что наш брак заключен во время важнейшего, «пикового» события… Вот почему я и попросила у семьи развода и получила отпуск-увольнение. Но он может оказаться и бессрочным.

Они это знают, как и я. Ричард, я провела здесь все тридцать семь тертианских ночей, но ни разу не ночевала в семье. Я жила у Ксии и Чоу-Му.

Они были добры ко мне… И ни разу я не возвращалась к Лонгам. Ни к одному из них – ни к мужчине, ни к женщине. Я хранила тебе верность так, как ее понимаю.

– А я не понимаю, зачем тебе понадобилась эта жертва? Я ведь понял, что ты еще и одна из жен Лазаруса Лонга. Пусть и в «отпуске», но все же жена. Супруга этого жестоковыйного старого хама! Эй! А что если он попросту ревнует ко мне? Черт возьми, это не только возможно, это же наверняка! Конечно! Он же не лунни, чтобы так просто примириться с «выбором леди»! К тому же он выходец из той культуры, в которой ревность не отклонение, а самая обычная психическая норма. Ну да, и как же я не понял раньше? Вот глупый ублюдок!

– Да нет же, Ричард!

– Точно, как в свином глазу!

– Послушай, Ричард, вся ревность испарилась из Лазаруса давным-давно, много поколений назад. Я же была за ним замужем тринадцать лет и имею основания быть в этом уверенной. Нет, милый, он просто неспокоен. Он тревожится. И обо мне, и о тебе, так как знает, насколько опасна наша миссия – не только для нас, но и для Тертиуса, а стало быть, и всей семьи.