Джек Вэнс - Тшай планета приключений.

«Конечно, я хочу вернуться на Землю».

«Бред, да и только, — буркнул Аначо. — Ты либо спятил, либо стал жертвой мистификации. Неужели ты не можешь здраво рассуждать? О твоем плане можно говорить и спорить без конца, но он невыполним. Космический корабль — не ножницы для ногтей, его не купишь за гроши в палатке базарного торговца».

Рейт с горечью напомнил: «Мне это известно лучше, чем кому бы то ни было!»

Аначо продолжал бесцеремонно-безразличным тоном: «Почему бы не обратиться на большой космический завод в Сивише? Продается практически все — были бы цехины».

«Таких денег у меня нет», — сказал Рейт.

«Поезжай в Карабас. Там цехины гребут лопатой».

Траз презрительно хмыкнул: «Сказки для идиотов! За кого ты нас принимаешь?»

«Где это, Карабас?» — спросил Рейт.

«Карабас? В заказнике дирдиров, на севере Кислована. Удачливые старатели с крепкими нервами порой возвращаются оттуда богачами».

«Сорвиголовы, шулеры и убийцы!» — прорычал Траз.

Рейт спросил: «Как эти люди, каковы бы ни были их достоинства и недостатки, приобретают цехины?»

Аначо поднял брови с высокомерным пренебрежением: «Как обычно: выкапывают друзы хризоспина».

Рейт погладил ладонью подбородок: «Цехины добывают? Я полагал, что их выпускают дирдиры или кто-нибудь еще».

«Твое невежество невероятно! Можно подумать, ты и вправду свалился с другой планеты!» — заявил Аначо.

Рейт опустил уголки губ в скорбной гримасе: «Неужели? Действительно, такой пробел в познаниях трудно объяснить помешательством!»

«Хризоспин, — пояснил Аначо, — кристаллизуется на поверхности только в Карабасе, в «Черной зоне», где в почве встречаются соединения урана. В полностью сформировавшейся друзе содержатся двести восемьдесят два кристалла того или иного оттенка. Пурпурный цехин, самый редкий, по стоимости соответствует ста прозрачным, малиновый — пятидесяти прозрачным; изумрудные и голубые цехины встречаются чаще и ценятся меньше, цехины сердоликовой и молочно-белой окраски — еще меньше. Это известно даже Тразу».

Траз поднял глаза, выпятив нижнюю губу: «Даже Тразу?»

Аначо и ухом не повел: «Гораздо важнее другое. Есть какие-нибудь свидетельства того, что за нами наблюдают? Адам Рейт может ошибаться».

«Адам Рейт не ошибается, — возразил Траз. — Выражаясь твоими словами, это известно даже Тразу».

Аначо поднял брови: «Каким образом?»

«В трактир только что зашел какой-то тип — обрати внимание».

«Лохар пришел выпить пива — что в этом особенного?»

«Это не лохар. Он следит за каждым нашим движением».

Аначо присмотрелся — и замер, слегка раскрыв рот.

Рейт тайком изучил незнакомца. От типичного лохара он отличался более хрупким телосложением, более плавными движениями и осторожными манерами. Аначо тихо произнес: «Парень прав. Смотри: он пьет, не закидывая голову назад, а наклонясь к кружке... Однако притворяется лохаром. Подозрительный субъект».

Рейт пробормотал: «Кто может нами интересоваться?»

Аначо издал короткий язвительный смешок: «Ты думаешь, наши подвиги прошли незамеченными? События в Ао Хайдисе привлекли внимание всей планеты».

«И что же — на кого работает шпион?»

Аначо пожал плечами: «Он выкрасил кожу в черный цвет, это мешает распознать происхождение».

«Хорошо, нужно выяснить, кто он такой, — Рейт задумался на минуту. — Я пройдусь по базару и вернусь кружным путем в старый город. Если шпион за мной увяжется, пропустите его вперед и незаметно следуйте за ним. Если он останется здесь, пусть один из вас тоже останется, а другой идет за мной».

Рейт вышел, направился к базару. У павильона торговца-журвега он задержался, разглядывая вывешенные на продажу ковры — по слухам, их ткали безногие дети, похищенные и изувеченные журвегами. Рейт мельком оглянулся в сторону гостиницы, но шпиона не заметил. Пройдя еще немного, он остановился у прилавков-стеллажей отталкивающе уродливых женщин из племени ниссов, предлагавших мотки плетеной кожаной веревки, сбруи для двуногих скакунов и серебряные кубки — примитивно украшенные, но привлекающие безыскусной тяжеловесностью. Слежки не было. Рейт перешел к противоположному ряду прилавков, где дугбо разложили музыкальные инструменты. «Если бы я взял на Землю ковры журвегов, серебро ниссов, инструменты дугбо, — думал Рейт, — мне больше никогда не пришлось бы считать деньги!» Обернувшись через плечо, он увидел Аначо, тоже бесцельно слонявшегося от прилавка к прилавку метрах в пятидесяти позади. По всей видимости, дирдирмену не удалось ничего узнать.

Продолжая неторопливую прогулку, Рейт заинтересовался некромантом-дугбо — сгорбленным жилистым стариком, сидевшим на корточках за лотками с бесформенными бутылями, кувшинами с целебным бальзамом, усиливавшими телепатическую связь «камнями приобщения», приворотными палочками, стопками наводящих порчу иероглифов-проклятий, нанесенных тушью на красную и зеленую бумагу. Над некромантом парила дюжина феерических воздушных змеев — старый дугбо незаметно управлял ими так, что они распевали на ветру тихим заунывным хором. Некромант протянул Рейту амулет, но Рейт отказался тратить деньги. Старик разразился невнятной отрывистой бранью и заставил воздушных змеев метаться с визгливыми нестройными воплями.

Рейт прошел дальше — на краю рынка расположились табором дугбо. Девушки в длинных шарфах и черных юбках с лиловато-розовыми и охряными воланами приманивали журвегов, лохаров и серафов, но дерзко насмехались над стыдливо-надменными ниссами — те молча торопились пройти мимо, задрав носы, выгнутые подобно серпам из полированной кости. За табором начиналась широкая равнина, а за ней — далекие холмы в темно-золотых бликах и черных тенях уже привычного света Карины 4269.

К Рейту подтанцевала девушка из табора, звеня серебряными побрякушками на талии, обнажив в улыбке гнилые зубы: «Чего ты ищешь, ненаглядный? Устал, обиделся на мир? Зайди в мою палатку — забудься, отдохни».

Рейт отклонил приглашение, быстро отступив на пару шагов — прежде, чем ловкие пальчики бежавшей мимо маленькой девочки успели забраться в его поясную сумку.

«Что тебя смущает? — спросила девушка. — Смотри: разве я не хороша? Кожа блестит серафским воском, я надушилась дурманной водой — пойди, найди еще такую!»

«Твои достоинства несомненны, — отвечал Рейт. — Тем не менее...»

«Тогда давай поговорим, Адам Рейт — мы можем рассказать друг другу много странных историй...»

«Откуда ты знаешь, как меня зовут?» — насторожился Рейт.

Девушка распугала шарфом, как назойливых насекомых, снующих вокруг младших сестер: «Кто в Смаргаше не знает Адама Рейта, вечно блуждающего в гордом одиночестве, как принц-илант, вечно думающего глубокую думу?»