Джек Вэнс - Тшай планета приключений.

Зал пустовал. Пленники ждали в молчании. Едва различимые аккорды то привлекали слух, то ускользали от сознания. Янтарные блики света — преломленные, растянутые, с размытыми радужными краями, плавали по стенам, по лицам, переползали с пола на фигуры людей.

Послышался удивленный резкий выдох Траза — редчайшее событие. Рейт обернулся. Траз протянул руку: «Смотри!»

В нише, почтительно-задумчиво наклонив голову, стоял Хельссе. В черных одеждах ванхмена и коротко остриженный, он поражал новой, странной внешностью, ничем не напоминавшей любезного молодого человека, встретившего Рейта в Синежадентном дворце. Рейт посмотрел на Зарфо: «Мне сказали, что он умер!»

«Я тоже так думал! Мы положили его под навесом для покойников, но к утру тела уже не было. Такое случается — в город наведываются ночегончи».

Рейт позвал: «Хельссе! Узнаёте Адама Рейта?»

Хельссе повернул голову, посмотрел на Рейта. Конечно же, перед ними был ванхмен — как Рейт мог так долго заблуждаться? Хельссе медленно приблизился с застывшей полуулыбкой на лице: «Вот и все — вашим подвигам приходит бесславный конец».

«Ситуация не внушает оптимизма, — согласился Рейт. — Не могли бы вы нам помочь?»

Хельссе приподнял брови: «Почему бы я стал вам помогать? Ваша нескромность, ваша невоспитанность внушают мне отвращение. Из-за вас меня подвергли бесчисленным унижениям. Ваша приверженность идеям «культа» смехотворна. Захват звездолета с гроссмейстером на борту делает вашу просьбу неоправданной и абсурдной».

Рейт задумался на пару секунд: «Могу я поинтересоваться, почему вы здесь находитесь?»

«Можете. Я здесь нахожусь, чтобы передать информацию о ваших поступках и намерениях».

Рейт снова поразмышлял: «Значит, этим поступкам и намерениям придается достаточное значение?»

Хельссе безразлично пожал плечами: «По всей видимости».

В зал вошли четыре ванха — четыре грузные черные тени замерли у противоположной стены. Хельссе подтянулся, расправил плечи. Другие ванхмены перестали болтать. Рейт подумал: «Каково бы ни было, в целом, отношение ванхменов к ванхам, хозяева вызывают у них немалое почтение».

Пленников подозвали поближе, выстроили в ряд перед ванхами. Прошла минута полного молчания и бездействия. Потом ванхи обменялись быстрым стаккато приглушенных звуков, следовавших один за другим с одинаковой скоростью — примерно два раза в секунду. Слуги, по-видимому, не понимали этого языка. Снова наступила минута молчания. Наконец ванхи обратились к переводчикам, разразившись последовательностью триолей, напоминавших ксилофонные трели — скорее всего, упрощенных или элементарных звуковых символов.

Старейший из ванхменов выступил вперед, прислушался, повернулся к пленникам: «Кто из вас предводитель пиратов?»

«Никто, — сказал Рейт. — Мы не пираты».

Один из ванхов издал последовательность вопросительно звучавших аккордов. Рейту показалось, что он узнал интонации гроссмейстера. Ванхмен неохотно вынул небольшую клавишную гармонику и сыграл на ней, с невероятной сноровкой, ответную последовательность аккордов.

«Объясните ему также, — сказал Рейт, — что мы сожалеем о причиненном беспокойстве. Обстоятельства вынудили нас вылететь, пока он оставался на борту».

«Тебя сюда привели не оправдываться, а отвечать, — сказал ванхмен. — После передачи информации с вами обойдутся согласно заведенному порядку».

Гроссмейстер снова вопросительно загудел и зазвенел, ванхмен снова пробежался пальцами по клавишам. Рейт спросил: «О чем он спрашивает, что вы ответили?»

Старший переводчик сказал: «Говорить разрешается только тогда, когда к тебе непосредственно обращаются».

Хельссе вышел вперед, тоже вынул электрическую гармонику и набрал длинную последовательность аккордов. Рейта охватило чувство тревожной безнадежности. Он полностью потерял контроль над развитием событий. «Что говорит Хельссе?»

«Молчать!»

«По крайней мере, сообщите ванхам, что мы руководствовались вескими причинами и можем их разъяснить».

«Если потребуются дополнительные показания, тебе об этом скажут. Слушание почти закончено».

«Нам не дали возможности говорить!»

«Молчать! Твоя назойливость невыносима!»

Рейт повернулся к Зарфо: «Скажи ванхам что-нибудь! Что угодно!»

Зарфо надул щеки, указал рукой на ванхменов и произвел несколько одинаковых чирикающих звуков. Старший ванхмен строго погрозил ему пальцем: «Тихо! Ты мешаешь».

«Что ты сказал?» — спросил Рейт.

«Я сказал: «Неправильно! Неправильно!» Все, что я умею».

Ванх-гроссмейстер протянул черную руку в направлении Рейта и Зарфо, исполнил короткую сердитую пьесу для расстроенного духового квинтета с колоколами. Голосом, срывающимся от крайнего раздражения, старший ванхмен сказал: «Ванхи желают знать, где именно планировалось пиратское нападение — точнее, кем и когда было задумано похищение звездолета».

«Вы неправильно переводите! — протестовал Рейт. — Вы объяснили ему, что мы не пираты?»

Зарфо снова заверещал по-ванхски: «Неправильно! Неправильно!»

Ванхмен поморщился: «Конечно же, вы пираты — или последние идиоты». Повернувшись к ванхам, он стал нажимать на клавиши, твердо намеренный настоять на своем. Рейт, уверенный в лживости переводчика, обратился к Хельссе: «Что он говорит? Он объяснил им, что мы не пираты?»

Хельссе игнорировал Рейта.

Зарфо взорвался внезапным хохотом, зажал себе рот ладонью. Все люди обернулись в полном изумлении. Зарфо наклонился к Рейту и пробормотал ему на ухо: «Помнишь знахаря-дугбо? Ущипни Хельссе за нос».

Рейт сказал: «Хельссе!»

Хельссе перевел на него строгий взгляд. Рейт быстро шагнул вперед, ущипнул его за нос. Хельссе окаменел. «Объясните ванхам, что я — человек с Земли, с планеты людей, — сказал Рейт, — и что я захватил звездолет только с целью возвращения на свою планету».

Деревянными, сопротивляющимися пальцами Хельссе набрал последовательность трелей и пассажей. Другие ванхмены сразу же всполошились — что свидетельствовало о правильности перевода. Они стали протестовать и выдвинулись вперед, чтобы заглушить инструмент Хельссе, но их остановил оглушительный короткий удар колокола: гроссмейстер желал расслышать сообщение Хельссе.

Хельссе продолжал играть, закончил.

«Объясните им также, — сказал Рейт, — что ванхмены исказили мои слова и что они вообще постоянно искажают информацию исключительно в своих целях».

Хельссе играл. Остальные ванхмены опять разразились протестами, но ванхи снова заставили их молчать.