Генри Каттнер - Кем я одержим

Одновременно погас и разум Стюарта. Последний взгляд на сияющую, торжественную улыбку Кэри — и облака забвения стерли ее лицо.

Он не умер. Какая-то его часть, его тело лежало на холодных плитах зала Айзиров: теперь этот зал был полностью лишен жизни. Но сам Стюарт висел в пространстве, где-то между жизнью и смертью.

Нежно, как ласка, его коснулась мысль Защитников:

— Вы сильный человек, Дерек Стюарт. Пока жив человеческий род, ваше имя не будет забыто людьми.

Ценой огромного усилия он разбудил свой разум.

— Что с Кэри? — спросил он.

Молчание, полное теплоты. Потом голос ласково сказал:

— Разве вы забыли? Когда умер Айзир, умерла и Кэри. И вы, Дерек Стюарт, никогда больше не вернетесь в свое тело. Вы помните об этом?

Приступ неожиданного возмущения потряс бестелесный разум Стюарта.

— Выйдите из моего разума! — яростно сказал он, обращаясь к двойному голосу. — Что вы знаете о людях? Я сражался за человеческий род, но что я выиграл для себя самого? Ничего! И Кэри… Убирайтесь из моего мозга и дайте мне умереть. Что вы знаете о любви?

Удивительно, но его слова вызвали мягкий смех.

— Любовь? — сказал двойной голос. — Любовь? Вы разве не угадали, кто мы?

Смущенный разум Стюарта сформулировал вопрос:

— Мы были знакомы с человечеством, — сказали голоса, — мы были людьми тысячу лет назад. Настоящими людьми, Дерек Стюарт. И мы знали, что такое любовь.

Он почти угадал ответ:

— Значит, вы…

— Одновременно мужчина и женщина, — тихо сказал голос. — Человеческий род еще помнит легенду о Джоне Старре и Лорне, которые бросили вызов Айзиру.

— Джон Старр и Лорна!

— В те времена, когда мы были людьми, мы сражались с Айзиром. Мы работали с ними над механизмом энтропии, который сделал их такими, какими они стали, и нас тоже.

Когда мы увидели, что они собираются сделать со своей мощью, мы стали с ними бороться. Но их было пятеро, и они были сильнее за счет своей жестокости, и нам пришлось бежать… А они усилились на своей планете Азгард и изменились за тысячелетие.

Мы тоже изменились, но по-другому. Теперь мы более не люди, но мы и не чудовища, как Айзиры. Мы много раз познавали провал и горечь неудачи, Дерек Стюарт, но помнили о человечестве. А что касается любви…

— Вы знали вашу любовь, — с горечью сказал Стюарт, — она ваша навсегда. Но Кэри…

Кэри умерла.

Голоса стали совсем тихими.

— Вы пожертвовали большим, чем мы. Вы отдали вашу любовь. И ваше тело. Мы же…

Молчание. Потом женский голос сказал:

— Есть одно средство, Джон. Но нелегкое для нас.

— Кэри умерла, — мысленно сказал Стюарт.

— Айзир взял из ее тела жизненные силы. А ваше тело было полностью сожжено энергией, которую мы в него влили, так что никто не может оживить его… если кто-то, кто является больше, чем человеком, не поддержит нас.

— Лорна…

— Мы можем ненадолго разделиться, Джон. Когда-то мы делали это. И теперь снова должны стать двумя, чтобы спасти этих двоих. До изменения…

— До какого изменения? — настойчиво спросил Стюарт.

— Как изменились мы, так изменитесь и вы, если наши жизни будут поддерживать ваши. Энтропия сыграет и для вас тоже. И я думаю, что это хорошо. Человеческий род будет нуждаться в руководителях. И мы можем быть полезными — Джон и я, и более надежными, если снова найдем контакт с человечеством.

Через некоторое время — через тысячелетия — круг замкнется. Джон и я снова станем свободными. И вы с Кэри тоже.

— Но Кэри… будет ли она по-прежнему Кэри? — спросил Стюарт.

— Да, это будет именно она. Освобожденная от гибельного влияния Айзира, поддерживаемая моей силой, как вас будет поддерживать Джон. Вы снова станете самим собой, перед вами будут все миры, а также… у вас будет убежище между звездами…

Голос мужчины говорил:

— Лорна, Лорна…

— Ты знаешь, что мы должны это сделать.

Стюарт смутно осознал гигантскую высоту свода над собой. Он тяжело потянулся. Он снова был наделен собственным телом и лежал в зале Айзира, опустошенном сражением, потолок которого терялся где-то в высоте. Он повернул голову.

На эстраде, рядом с ним, лежала девушка, окутанная своими длинными волосами.

Девушка пошевелилась и вздохнула.