Проклятие Матери гор - Ростислав

ничегошеньки о них не знаем! Я первый, прознавший о них хоть что-то, и у меня есть ценнейшие артефакты, свидетельствующие об их существовании. Ну да ладно, я, кажется, немного отвлёкся.

Как раз там я впервые услышал о проклятии Матери Гор. Поначалу я считал эту историю мистификацией, но один из ряда вон выходящий случай, свидетелем коего я стал, убедил меня в обратном.

Это произошло в одном селении, несколько южнее Утнодока, в живописном местечке: представьте себе громадные пастбища, раскинувшиеся на склонах гор. Я приехал туда, как всегда, заинтересовавшись руинами. Они находились на вершине горы, кою местные жители – в основном пастухи и охотники – называли Голова Вождя. Гора и впрямь чем-то напоминала голову великана с пышными усами, а развалины древней крепости на ее вершине выглядели подобием царского венца. Пик этот стоял особняком, в центре долины; у подножия его протекала небольшая речушка, а к руинам вела длинная полуосыпавшаяся каменная лестница.

Меня встретили очень хорошо: шультейк, то есть староста, по имени Волох накрыл стол, созвал гостей, и меня попотчевали ячменным пивом, ржаными лепешками, вяленой рыбой, жареной бараниной, медом горных пчел – и множеством интересных историй.

Но когда я признался, что хочу исследовать руины на Голове Вождя, все разом приумолкли и нахмурились. В недоумении я принялся расспрашивать их о причине такого поведения. Наконец шультейк нехотя поведал мне следующую историю.

– Однажды, – молвил он, – годка уж три тому назад, пришла к нам женщина… девушка. Молодая и весьма пригожая собой. Попросилась на ночлег, но мы, согласно нашим обычаям, усомнились в ее, так сказать, порядочности. Спросили у нее: «Кто такова, откуда и есть ли кто из уважаемых людей, может, из соседних сел, кто поручится за тебя?» (Замечу, у горцев Утнодока женщины, можно сказать, бесправный народ). В ответ девушка сказала: «Я путешественница. Мне нужно только лишь пристанище на ночь». Всех изумил этот ответ: как так-то, женщина одна – и путешественница? Некоторые даже зашептались, что, дескать, ведьма это… Впрочем, не это важно. Важно вот что. До меня был шультейком Як – старый бездетный дядька. Много жен он поменял, и только последняя – Аинн – родила ему долгожданное дитя. Мальчику тогда исполнилось лет пять. Конечно, чего греха таить, Як с Аинн были скверными людьми: жадными, нечестными, жестокими. Решили они надругаться над путницей – завели ее в сарай и там… ну… избили… Пат, слуга ихний, такие ужасы рассказывал – что они всю ночку над нею и так и сяк, а потом и вовсе зарезали – вслепую, топором, порубили, будто зверя какого.

Но что странно – Пат клялся всеми богами, – гостья за все время не издала ни звука, а утром Як, заглянув в сарай, обнаружил… пустоту.

Исчезла, значит, таинственная гостья, без следа, исчез и мальчик-то шультейков. Бросились искать их – говорили же, колдунья она, ведьма, – унесла мальца-то! Глядь, а он стоит на вершине Головы Вождя, на самом краю стены, окружающей крепость, и глядит куда-то вдаль. Подойдешь к нему, он и говорит: «Она ушла, она ушла туда», – и кажет рукой на север.

Так и стоит он там, ибо нельзя снять его оттуда: любой человек, попытавшись схватить его, теряется, будто с ума сходит. Три года уж. Завтра, ежели хотите, можете сами посмотреть. Страшное зрелище.

– А что же с Яком сталось? – спросил я у Волоха.

– Прогнали мы их. Что с ними сталось, нам неведомо. И поделом. Навлекли, лиходеи, на нас гнев Матери Гор. Мы, дурни, уже потом поняли. Старики нас просветили. Никакая это не ведьма, а Матерь Гор.

Вот так в первый раз я услышал о Матери Гор.

Как же выглядела Матерь Гор? Никто не мог ответить на этот вопрос вразумительно. Пат видел ее мельком, в темноте, а вблизи только залитые кровью останки. Як с Аинн вообще мало что помнили – так были пьяны. Высокая женщина в темном платье до земли и с длинными, густыми черными волосами – единственные приметы незнакомки.

Я поинтересовался, пробовали ли они, так сказать, снять заклятие?

– Пробовали, а как же, – с грустью отвечал Волох. – Были монахи из Храма Великого Таба, что в Утнодоке. Были и эйхатны, и всяческие шарлатаны – никто не помог. Зато бабы наши теперь в почете, это уж точно, после такого-то.

Как только рассвело, я пошел в то злосчастное место. Постараюсь точнее передать то, что я увидел, ибо это воистину устрашающее и необычное зрелище.

Мальчик – почти голый, в одних только подштанниках, – стоял на краю стены, вытянутый, точно стрела. Как смог он забраться на высоту в два человеческих роста – уму непостижимо. Я с превеликим трудом вскарабкался туда, хотя подо мной осыпались камни, а крутой обрыв, внизу коего плескалась река, кружил голову.

Приблизившись, наконец, к несчастному и отдышавшись, я всмотрелся в него.

Повторяю – ребенок находился на самом краю стены, он буквально висел в воздухе. Облик его поразил меня в самое сердце – мальчик, именно мальчик, ребенок – был… стар. Круглое личико сморщилось, щеки покрыла жесткая щетина, волосы поседели, тело исхудало, обнажив ребра. Никак не отреагировав на меня, не повернув головы, не дрогнув, он проговорил тихим голосом: «Ты слышишь?». От неожиданности я вздрогнул так, что чуть не упал, и спросил: «Что… слышу?» – «Ее. Она там, она ушла туда». И указал на север своей маленькой худой рукой. Меня прошиб пот, я застыл, вцепившись в камни. Ветер дико завывал в руинах. Спустя минут пять, немного придя в себя и исполнившись жалости, я сказал: «Пойдем со мной, мальчик». – «Она там, – повторил он. – Там…»

Я подполз к нему, попытался до него дотянуться, и…

До сих пор не понимаю, что со мной произошло, но я словно… заснул.

Странные видения посетили меня. В том состоянии – меж явью и сном – я видел ускользающие, размытые картины своего прошлого, какие-то кровавые сцены (должно быть, события той злополучной ночи), еще что-то…

Видел, как падаю со стены, качусь, поднимая тучи пыли, как бреду куда-то. День сменялся ночью, а я будто плыл или… летал, – ничего подобного мне в жизни не довелось испытать.

Я пришел в себя в совершенно незнакомой местности. Оказалось, что каким-то неведомым, немыслимым способом я очутился гораздо севернее, в диких, малоисследованных землях за Сумрачными Горами…

Тут Грогар прервал Лёлинга, воскликнув:

– И