Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев

А белые братья, которых в бою пострадало гораздо меньше, уже тащили из своей Башни лампы на верблюжьем жире и расставляли их вдоль длинной постройки, опоясывавшей двор.

Все было красиво, как в сказке. В небе горели звезды, а по бокам двора — лампы. Одна лампа еще стояла прямо возле шейха. И всюду слышался радостный смех и слова благодарности — Отцу Света и шейху…

Мне теперь стало ясно, почему во время этой битвы черных братьев не истребляют полностью — шейх в конце просто всех лечит.

Я поискал глазами Ибрагима, он тоже был исцелен, но просто сидел на коленях и мотал свою чалму, развязавшуюся, когда я бил его по голове. На меня он даже не глядел.

Я все смотрел и смотрел по сторонам, и сама Вселенная сейчас казалась мне прекрасной, как никогда…

Но вскоре я заметил, что Вселенная сегодня прекрасна не для всех.

Мумин, тот паренек, который заикался, так и не встал. И я увидел, что голова у него размозжена в кровавое месиво.

И в тот же момент Нус громко провозгласил:

— Наш брат Мумин пал в вечной битве! И ныне — он в Раю, с Отцом Света. Великая радость, братия, и великий праздник. Ибо Мумин Каменщик сегодня ночью соединился с Великим Источником, чтобы пить из него вечно.

Грянули благодарственные крики — все праздновали смерть Мумина, который теперь свободен от оков этого злого мира, и я тоже праздновал. Я даже позавидовал Мумину, ведь я тоже мог умереть, я мог быть сейчас в Раю…

Я вдруг осознал, что смерть — это совсем не страшно, если умирает праведник. И от этого на моих глазах появились слезы радости. Я был свободен от всякого страха! Та ночь после побоища была самой счастливой ночью моей жизни. Я тогда не знал, не понимал, что именно тогда я впервые по-настоящему коснулся тех черных бездн, что лежат за пределами мира, тех бездн, в которые человеку заглядывать не следует. Но глаза мои были закрыты пеленой, мой возлюбленный шейх вел меня, и он сделал тьму светом для меня, он очаровал меня…

Что я мог тогда знать?

А чудеса тем временем продолжались. Тело Мумина унесли, раздался призыв к молитве, и вся братия села во дворе, залитом светом звезд и ламп, на положенные места. И мы свершили молитву, сегодня ночью на ней предстоял сам шейх.

А потом устады сели рядом с шейхом, возле мегалита — Нус по правую руку от шейха, а Шамириам — по левую.

Повисла тишина, только слышно было, как воет уже по-ночному холодный ветер, огибая стены и Башни обители и разбиваясь о горы за монастырем.

— Несколько братьев оставили нас, — громко и распевно произнес шейх, и голос его разорвал тишину подобно грому, — Но пути их различны. Наш брат Мумин ушел к Отцу, он умер, как мученик.

Шейх замолчал, и мюриды вновь стали выкрикивать славословия.

Когда они прекратили, шейх продолжил:

— Нас оставил также и брат Джафар Скала, из белой Башни Света. Сегодня утром он окончил свое обучение и ушёл в мир — нести свет Отца и сражаться за истину против зла и лжи.

Многие завертели головами, кто-то вроде на самом деле заметил отсутствие брата Джафара Скалы. Но только не я, я этого паренька не знал, я вообще не знал почти никого из Башни Света по именам.

— Однако не он один окончил свое обучение, — сказал шейх, — Еще двое братьев готовы оставить свой дом. Их обучение окончено. И я вижу — они готовы. Искандер Гроза горцев, Якуб Большой брат — встаньте.

Названные шейхом юноши поднялись на ноги — оба оказались мюридами из белой Башни.

— Вот, я дал вам все, что мог, — произнес шейх, — Я дал вам свет Отца, а большего вам не даст никто. Идите, и унесите свет в своих сердцах. Да благословит Отец Света ваши шаги!

Мы прочли молитву в честь покидающих нам братьев, потом им принесли мечи, и оба юноши опоясались ими. Потом оба подошли и поцеловали шейху руку, поблагодарив его за учение, и оба же — обнялись с Нусом, своим устадом. Искандер Гроза Горцев при этом радостно улыбался, а вот Якуб плакал.

Интересно, куда они пойдут? Вроде бы — куда захотят. Так говорил мне шейх, когда вез меня в обитель, он говорил, что закончив обучение — шаэль свободен служить кому он пожелает и идти куда он хочет.

— Но и еще один покинет нас сегодня, — сказал шейх, — Ибрагим Косой глаз, встань.

Ибрагим напряженно поднялся.

— Я не смог очистить тебя от зла, Ибрагим, — грустно проговорил шейх, — Я пытался, но грехи твои слишком велики. Ты пытался убить своего брата Илу. Дважды. И все твои покаяния — были притворными. Я знаю, зачем ты делал то, что делал. Ты делал это из страха. Это могло бы оправдывать тебя, но не оправдывает, ибо в основе любого греха лежит страх — оружие Творца и шайтана против верующих. Здесь в этом святом месте — нам не нужен страх. Ты слишком долго был старейшиной, Ибрагим, и это сделало твое сердце черствым. Ты стал полагаться не на Отца Света, а на свой ум, ты возгордился. И следом за гордыней в тебя пришел страх. Я не смогу тебе помочь. Тебе придется уйти, Ибрагим. Ты не можешь быть в святом месте. Ступай в мир и растворись в нем, как делают все грешники. Искандер и Якуб проводят тебя до ближайшего оазиса, чтобы ты не пострадал в пути. Ибо смерти мы тебе не желаем. Прощай.

На этот раз повисла тишина, в честь Ибрагима не было ни славословий, ни молитв.

Ибрагим, видимо, знал порядок, он просто кивнул, стараясь не смотреть на шейха, а потом побрел в черную Башню — наверняка чтобы снять свои одежды мюрида, переодеться и забрать свои вещи, с которыми он пришел в обитель.

На меня Ибрагим тоже вроде бы не смотрел, хотя наверняка я этого сказать не мог — Ибрагим же был косой, так что пойди разберись, куда он глядит…

Я испытывал противоречивые чувства. Значит, Ибрагима просто изгнали? Но в тот момент и в ту волшебную ночь я не держал на него зла. Шейху виднее, шейх знает, как его наказать. Это —