Александр Бруссуев - Радуга 1

— Понимаешь, тут дело такое получается, — начал Аполлинарий. — Меч ты, безусловно, получишь. Но для этого придется ехать под Выборг.

— Это почему?

— Саша, наша сотрудница, отвезла его к себе на дачу. Хотела упражняться в тайне от всех.

— Темнишь, Аполлинарий, — хмыкнул Сатанаил. — Я бы его сразу почувствовал. Есть у меня такое качество, даже дар, можно сказать.

— Она его еще ни разу не доставала. Хотела выходных дождаться.

— Ох, и любишь же ты все усложнять! — позволил себе высказаться Куратор. — Ближе к вечеру я буду на месте. Часов в семь, скажем. Перед сумерками. Идет?

— А что с Машенькой?

— Ничего. Жива-здорова. Спит. Отдам ее с рук на руки.

Однако сразу после десяти утра Саше Матросовой позвонила сама дочка.

— Мама, ты прости меня, пожалуйста, — сказала она. В ее тоне, правда, раскаяния было не так уж и много. — Я всю ночь провела в Исаакие. Мне устроил экскурсию этот странный и неприятный на вид человек, друг твоего шефа, как он сказал. Он, конечно, некрасивый, но говорит интересно. Наверно, я должна была тебе позвонить? Он сказал, что ты уехала на срочное задание. А у меня телефон что-то сел. Ночные экскурсии — это так здорово! Жаль, тебя не было. Спасибо огромное твоему начальнику. Ты когда вернешься? Мне тебя дома ждать?

— Все нормально, Машенька, — ответила Саша, силой сдерживая слезы. — Оставайся на месте. Тебя заберет через десять минут Аполлинарий, начальник мой. Он на Олега Борисова похож.

— Знаю-знаю, — обрадовалась Маша. — Инженер Гарин. А что с тобой случилось? Ты собираешься плакать?

— Да, — сказала Саша и вытерла тыльной стороной ладони собравшуюся в краешках глаз влагу. Словно получив разрешение, слезы потекли по щекам, оставляя за собой темные разводы туши.

— А что случилось? Мама, не плачь, — моментально расстроилась Маша. — Когда ты приедешь, я всю посуду вымою. И даже, даже полы во всех комнатах, кроме кухни.

— А с кухней что?

— Так ты же сама еще только вчера там помыла!

— Ладно, Машенька, — сказала Саша. — Я плачу потому, что ты у меня есть. Ты — мой самый дорогой человек на свете. Жди Аполлинария, только никуда не уходи.

— Я тебе очень люблю! — ответила Маша.

Аполлинарий молча вышел и вернулся в офис со свертком в руках. В нем что-то позвякивало металлом. Осторожно уложил все это в продолговатую холщовую сумку и отдал Саше.

— Поезжай к парням, вот передашь — Шурик заказал, — сказал он. — Вам сегодня предстоит здорово потрудиться.

— Что это было? — спросила Саша.

— Просто демонстрация силы. Предупреждение, так сказать. Ты уж прости меня.

— За что?

Аполлинарий налил себе коньяку, выпил и прикрыл рукой глаза. Саша не пыталась его торопить.

— Все это — не просто так, не случайность и не совпадение. Мы лучше потом с тобой переговорим. Этого Сатанаила нужно исключить из списка наших угроз. Я сам вряд ли справлюсь. Придется вам. Вот за это и прости, что перекладываю дело на ваши плечи.

— Аполлинарий, ты же самый лучший из всех нас! — воскликнула Саша и засмущалась, словно невольно сказав не то. — Я не к тому, чтобы ты сам поехал разбираться. Я просто …

— Я понимаю, Александра Александровна. Не стоит объясняться. Видишь ли, голубушка, мы с ним — одинаковые. Почти, хочется верить. Он мое поведение просчитает. Вы же — непредсказуемы. Это шанс, потому что в любом случае он от нас теперь не отстанет. Вы уж там постарайтесь! О Машеньке не беспокойся, я за ней уже иду и присмотрю до твоего возвращения.

Саша пошла на выход, но уже в самых дверях Аполлинарий ее окликнул:

— Александра Александровна! Такое дело: возвращайтесь только живыми! Это приказ! Кешу он не касается. Может помереть, если захочет.

— Это как? — удивилась Саша, даже ладонями всплеснула.

— А вот так! — жестко ответил Аполлинарий, сделав страшные глаза и надув ноздри. Однако, уже через две секунды он засмеялся мелким хохотом, полностью превращаясь в своего двойника, инженера Гарина. — Шутка! Александра Александровна! Шутка! Видела бы ты себя со стороны!

39. Противостояние

Кеша, поблескивая стеклами очков, дисциплинированно выполнял все инструкции Шурика: копал, стругал, красил и мёл. Сам Шурик тоже не выказывал никакого уныния, деловито и вдумчиво подготавливая поле битвы, под названием Земля. Шелестел камышом залив, журчал переливом неширокий и неглубокий ручей, в лесу деловито трещали сойки. Поневоле и Саша успокоилась, полностью отстранившись от неприятного случая с дочкой — та еще по дороге позвонила и отчиталась, что встретилась с Аполлинарием.

Они расположились таким образом, что Куратор мог приблизиться только с одного направления, если, конечно, не решится добираться до меча вплавь: за спинами, отрезая достойные пути отступления, была большая вода. Но Сатанаил вряд ли будет как-то изгаляться, ему бояться-то нечего, пусть его опасаются.

— Вот у меня дед служил в войсках НКВД на войне, — сказал, вдруг, Кеша. — До самой Победы где-то в заградотряде. С медалями вернулся, даже со «Славой», с ранениями и настроением жить среди людей.

— Ты это к чему? — спросил Шурик.

— Почему-то с девяностых годов раздулось в народе мнение, что заградители только и делали, что своих отступающих бойцов отстреливали миллионами. Маньяки какие-то, — продолжал Кеша. — А вспомнилось мне это потому, что у нас этот залив будет заградотрядом. В смысле, отступать нам некуда.

— Не хотелось бы тебя огорчать, но ты в шоу работаешь «осветителем». С безопасного расстояния, — сказал Шурик. — Щелкнул тумблером — и свалил, пока менты не нагрянули.

Кеша в ответ только вздохнул.

— А что там было с твоим дедом? — поинтересовалась Саша. — Я тоже думала, что все там были палачи и садисты.

— Палачи и садисты преемственно служат в лагерях и тюрьмах. Они за боевые заслуги награды не имеют. Им за выслугу лет премии дают, да за «особые отличия». А вот ты попробуй представить себе, что во время боя бедных героев передовой лупят с двух сторон: немцы, в смысле — фашисты, и наши, в смысле — заградители. Что будет дальше?

— Ничего, всех поубивают и в плен возьмут, — пожала плечами Саша.

— Правильно, а заградителям этим потом и с немцами, и с недобитыми нашими перестреливаться. Оно им надо? По инстинкту-то самосохранения? Они же на войне, где главная цель, помимо победы, остаться в живых. Вот дед и воевал вместе с «штрафниками», а не против. Выявляли, конечно, паникеров и трусов — дело житейское. Тут и медали, — задумчиво проговорил Кеша. — Товарищи, может, я с вами останусь. Пригожусь, ей богу!

— Да ты просто герой, Кеша! — обрадовался Шурик. — А кто тогда шайтан-машину запустит? Саше — нельзя, она тут главная. Я на подстраховке, так как опыта поболее твоего имею, ветру доверять нельзя. Остаешься только ты, наша самая главная надежда. Облажаешься — нам всем кранты.

— Да понимаю, понимаю, — махнул рукой Кеша. — Здесь столько странного нагородили, интересно посмотреть все это в действии. Оборотни, Тесла, Мёбиус!

Действительно, весь предполагаемый путь Сатанаила к мечу представлял собой старательно замаскированные ямы с осиновыми кольями, петли с серебряными нитями и тому подобное. Правда, все ловушки были при детальном рассмотрении несерьезными: ямы — неглубокими, колья — неострыми, петли — хлипкими. Упрятаны они были на славу, но и только.

Саша привезла с собой в свертке от Аполлинария пять серебряных клиньев, острых и увесистых. Их выложили поблизости с внушительными молотками и тремя осиновыми досками, расположенными в форме креста: одна поперек двух.

— Почему пять серебряных кольев? — удивилась Саша.

— Но ведь оборотень — мужчина, в смысле самец, — ответил Шурик, а Кеша, не выдержав, рассмеялся.

— Ладно, ладно, — поднял руки кверху Шурик под недоуменным взглядом Саши. — Пятый — для хвоста. Должен же быть хвост?

Кеша, получив напутствия товарищей, отправился в Выборг. У него в машине было в достатке водки, коньяку, пива и даже денег, только оружия не было. Для установления контакта с персоналом, выбранной вблизи порта электрической подстанции, этого должно было вполне хватить. Оружие, даже самое современное, не могло помочь в достижении консенсуса с любыми случайно приблудившимися ментами, вневедомственными охранниками и прочими зомби. Поэтому приходилось уповать на случай.

Кеша для порядка все-таки поклянчил какой-нибудь маленький пистолетик из арсенала «людей в черном», чтоб «от одного нажатия на курок деструктурировал дезоксирибонуклеиновую кислоту в радиусе метра». На что Шурик ответил, что оружие, способное денатурировать белок не изобретено.

А Саша строго заметила:

— Чего это вы ругаетесь такими словами? Еще немного и найдется кое-кто, способный докопаться до кремний-углеродной составляющей каждого по-отдельности.

Кеша сразу запрыгнул в джип Шурика, сказал на прощанье «чао!» и умчался налаживать контакты с местным населением.