Александр Бруссуев - Радуга 1

Добравшись до комнаты с надписями на стенах, он выключил фонарь и минут пять простоял в полнейшей темноте, не мало не беспокоясь о мраке, мягко сжавшем его в своих щупальцах. Вообще-то, у каждого щупальца есть жало, способное ранить прямо в сердце, но Ванька об этом не думал. Он растворялся в Вечной Ночи, в небытии и безвременье. Это было даже приятно, так наверно чувствует себя младенец в утробе матери.

Да что это я, совсем с ума сошел! — прошептал он. — Поколения меня осудят, не говоря уже про корешей. Вот черт! Прости Господи.

Иван включил фонарь и достал свой телефон. Нынче телефоны не всегда служат только средством коммуникации. Можно еще, например, по ним время узнавать, музыку слушать, кино смотреть, записывать на диктофон слова сержанта в мышиного цвета форме перед тем, как он тебя ударит. Много всего.

Он вернулся в усыпальню величайшего из людей и, не делая от входа ни шага вперед, начал методично фотографировать, ориентируясь на луч света своего Maglight'а. Закончив, Иван старательно проверил снимки: что-то получилось, вполне достойное качество, потом можно будет попробовать разобраться.

На поверхность он выбрался, когда там стояла уже глубокая ночь. Звезды перемигивались, шумела где-то Ладога, предвестница восхода солнца, коварная Венера, до своих 48 градусов еще не добралась. Да ее вообще видно не было, может и нету ее вовсе, байки это все. Как известно из Гоголя Луну делают в Гамбурге, причем очень худого качества. Где же делают Венеру, Астарту, былую комету — предвестницу конца света, рогатую Афину Палладу, Люцифера, Баал-зевула или, как там еще называли эту подлую планету? Пес его знает, может в том же Китае.

Иван благополучно добрался до покрытой росой машины и, не потревожив покой спящего рыбацкого стойбища, поехал домой. У него прибавилось дел. Как известно, самые беззаботные — это нищие. Ваньша с сегодняшнего вечера перестал быть среднестатистическим гражданином. В его рюкзаке покоились килограмм пятнадцать золотых изделий в слитках, мягких и податливых на нажатие ногтем, как свинец. Их он взял из той комнаты, что была перед усыпальницей. Вообще, там было много полезных вещей, но вряд ли когда-нибудь у него поднялась бы рука на произведения искусства. Разве что на это колье, так прекрасно гармонирующее с кольцом Людмилы.

Он не был большим спецом по драгоценным металлам, но степень пластичности слитков должна была приближать золото к чистому виду, лишенному примесей. Это, вероятно, имеет вполне высокую цену. Единственная загвоздка — что дальше-то делать? Как легализоваться?

37. Сатанаил-куратор, его методы

Сатанаил вообще-то не питал никаких ложных искушений по поводу визита в «Дугу». Их главарь держался очень спокойно, что говорило об уверенности в своих силах. Пробиться внутрь, где у этих подлых человеческих ренегатов, безусловно, хранилище можно, но, наверно, нельзя. Легче забраться в Форт Нокс, или Кремлевскую сокровищницу, потому что там работают настоящие представители расы Homo erectus, подверженные страсти «алчности», несколько притупленной степенью ответственности и годами зомбирования. Справляться с этим за долгие века он научился легко, главное — подтолкнуть, а дальше уже следить, чтоб никто не мешал.

Сатанаил за краткий визит и совсем мимолетный контакт с Аполлинарием уяснил для себя столь много, что решение созрело само собой. Их можно взять только любовью. Но не простой, а граничащей с инстинктами. Любовь — само по себе слово, которое может употребляться только в единственном числе. Но и она бывает разной. Если можно принести в жертву высокое чувство между двумя разными людьми, потом вздыхая и вспоминая со сладостной тоской о своем вынужденном поступке, то любовь к своему ребенку не имеет сослагательного наклонения. Это — способ ему, могущественному Куратору Конкачей, добиться желаемого. Ибо уже через час после встречи на Большой Морской он знал, что есть такая Саша Матросова, что она увлеченно бьется в клубе палками, аки мечами, и что у нее есть дочь.

Можно было, конечно, избежать столь театральных сентиментальных поступков, но он решил, что это должно было быть своеобразным уроком ему самому, возомнившему себя сверхмогущественным Сатанаилом. Поиски Меча-Пламени нужно было начинать уже давно, а разумнее было не допускать, чтоб он куда-то исчез из рук этого мальчишки Мортена, или забирать его во время перевозки в Ленинград после обнаружения в семидесятых годах. Он все надеялся на свою память, которая не забывала ничего и никогда. Даже сейчас, поднапрягшись, можно было восстановить картину своего прихода на землю Маа.

Где она — эта Маа? Пережила Потоп, но раскололась в последующих, не самых серьезных катаклизмах. Говорят, что тому виной лишняя планета, объявившаяся между Землей и Солнцем. Может быть, конечно, Венера, случалось, выглядела, как двурогая, и своим хаотичным приближением каждые пятьдесят один год вызывала некоторые неприятности: полное смещение магнитных полюсов, изменение вращения, массовые пожарища, континентальные наводнения, тьму и массовую, но не полную гибель живых существ. Тогда ему было весело охотиться, экстремально. С неба падали камни, на земле извергались даже самые незначительные вулканчики и вулканишки. Отовсюду раздавался гул, как от труб и многоголосый клич «яхве» вносил сумятицу в умы паникующих людишек. С таким звуком падало бессчетное множество камней из космоса, с подобным же созвучием отстреливались магмой новообразованные вулканы. Столбы дыма, скручиваясь смерчем, уподоблялись змеям, которых молниями поражали «Мардуки» и «Зевсы». Хорошее было время, если бы не гибель Маа.

Сатанаил помнил, где был погребен вместе со многими реликвиями мудрый Моисей, он даже в былые века навещал усыпальницу, но недавно, решив снова спуститься для подтверждении своей догадки касательно скрижалей, найти вход не смог. Несколько часов он ходил взад-вперед по подземному ходу, держась левой стороны — где-то здесь была укромная дверь — но без толку. Впрочем, блуждая в темноте, ему до мельчайшей подробности вспомнились все линии на скрижалях. Тогда Сатанаил уверовал в свою догадку, свою цель и свой метод достижения ее — воздействие на «Дугу».

Теория повторяющихся катастроф на планете Земля была совсем не нова. Они даже высчитывались Библейскими пророками, может быть, и сейчас ведется какой-нибудь прогноз для того, чтобы обезопасить глав государств и сопутствующих им негодяев. Но масштабность их, пусть даже и самых ужасных, не сопоставлялись с Потопом. И Делюк в своих «Letters on the physical history of the Earth», и Кювье в «Essay on the theory of the Earth», и прочая банда ученых объясняли любые катаклизмы совокупностью физических факторов. Все правильно, все сходится, но имеют место условности, без которых и порядок катастроф был бы иной. Вот эти условности и допущения как раз и не могут быть объяснены без учета стороннего воздействия. Мардук и Зевс, змей и бык — лишь только детализация видимых образов. Но ведь есть еще и вера!

К нынешнему дню Сатанаил глубоко уверовал в Бога, он уповал только на него, как бы это ни было парадоксально, и ему нужна была его персональная помощь. Но чтобы получить помощь, нужно было обратиться именно к Богу. Тоже персонально.

Ночь он решил провести поблизости. Не обременяя себя постоянной жилплощадью, стеснения, однако, в выборе мест отдыха и уединения он не испытывал. Почти любой каприз можно решить с помощью совокупности высоких связей и денег. Цели можно достичь двумя путями: снизу вверх и сверху вниз. В первом случае тратится меньше денег, но больше времени, поэтапно получая разрешение на свои действия от все более крупных начальников. Во втором варианте можно ограничиться всего лишь двумя звонками: на самый верх и в банк. Разрешительная услуга с вершины стоит гораздо дороже, но реализация почти мгновенная — летит, как снежный ком с горы.

В этот раз, не считаясь с расходами, Сатанаил организовал себе аренду на ночь Исаакия. Во-первых, ночевать все равно где-то нужно, во-вторых, здесь можно было переждать, пока Саша Матросова, ужасно огорченная неприятностью с дочерью, решится на все, даже вынос из «Дуги» пресловутого меча. За девочкой поехали специалисты, воспитанные в лучших школах, явно — не общеобразовательных.

Он не сомневался в успехе, поэтому решил одну из последних ночей в этом мире провести с некоторым шиком. В закрытый от посетителей по причине окончания рабочего дня Исаакиевский собор стали подвозить «на лекцию» облагороженных пятитысячными купюрами студентов. Набрали их из общежитий некоторых вузов: инженерно-строительного, военно-механического, горного и университета. С переулка Бойцова, где жили архитекторы, взяли всех, кто согласился, с Перевозок, обжитых геологами — тоже, с остальных общаг — уже по квоте, так как народ собирался охотно, а мест предполагалось ограниченное количество.

Когда народ собрался, оживленно переговариваясь и смеясь, как то водится у беззаботной студенческой братии и сестрии, появился и сам Куратор. Он расположился на перилах второго этажа и потребовал к себе внимания. Следует отметить, Сатанаил был хорошим, даже — замечательным оратором, легко говорил на любых, поддающихся экскурсии по политической карте мира, языках, не считая некоторых, давно мертвых.