Вы дозвонились до Сэма - Тао Дастин

– Но ведь всё отнюдь не в порядке, – обращаюсь я к столу. – Потому что я пропустила всё. Всё, что вы делали ради Сэма. Меня теперь даже Мика ненавидит.

Я ведь не планировала пропускать бдение. Я поговорила с Сэмом и уснула, и мне приснился тот странный сон, а потом я отправилась на его поиски. Легко забыть, как люди вокруг скорбят по нему, ведь я… разговариваю с ним каждый день. Хуже всего только то, что я даже рассказать об этом никому не могу. Я обещала Сэму сохранить тайну– в противном случае мы вряд ли снова сможем общаться. А я хочу этого. Я хочу с ним говорить.

На глазах наворачиваются слёзы, и я не знаю… не знаю, что делать. Но у меня хорошие друзья, и они никак это не комментируют.

Все трое провожают меня из столовой к кабинету. И пока я не зашла внутрь, Юки произносит:

– Знаешь, мы можем сделать для Сэма кое-что ещё. Что-то особенное.

– Классная идея, – кивает Рейчел. – И Мику тоже позовём. Впятером поработаем.

Я размышляю над этим.

Что-то особенное в честь Сэма.

– Типа чего? – спрашиваю я.

Они неуверенно переглядываются.

– Что-нибудь придумаем, – обещает Джей.

Я улыбаюсь.

– Спасибо. Не знаю, что бы я без вас делала.

После школы я стараюсь поскорее убраться домой, но в толпе у шкафчиков избежать столкновений почти невозможно. Я перекладываю в рюкзак книги, когда кто-то касается моей руки.

Оливер. Опять.

– Привет. Что делаешь?

– Ухожу.

– Круто… куда?

– Домой.

– Оу.

Я захлопываю шкафчик и молча спешу к дверям.

– Погоди… – Оливер не отстаёт. – Я хотел тебя кое о чём попросить.

– Прости, я занята.

– Это много времени не займёт, – заявляет он. – Можем мороженого перехватить.

– Я же сказала, что занята. – Я не поднимаю взгляда. – Потуси со своими друзьями, я не знаю.

– Я что-то не то сделал? – Оливер хмурится и задумчиво чешет затылок.

Мне не хочется ему ничего объяснять. Я и не обязана этого делать.

– Я просто не в настроении, окей?

– Даже мороженого не хочешь?

Я поворачиваюсь.

– Ничего не хочу.

– Да всего два шарика, – настаивает он.

– Оливер. Я ведь уже сказала. Нет.

– Тогда один шарик.

Он меня не слышит, что ли?

Я ускоряюсь, оставляя его позади.

– Да ладно тебе! – кричит он через весь коридор очень громко и крайне отчаянно. – Ну пожалуйста! Я плачу!

Не знаю, что заставляет меня остановиться… писательская эмпатия? Или голос Сэма в моей голове? Вздыхаю и нехотя оборачиваюсь.

Прищуриваюсь.

– Ты платишь, говоришь?

– Три шарика фисташкового, шоколадный сироп, зефирки, сливки. И не жалейте радужной посыпки, – сообщаю я продавцу, а потом поворачиваюсь к Оливеру. – А ты что будешь?

– Шарик шоколадного с крошкой, пожалуйста…

Мы занимаем розовый столик в самом углу магазинчика. Тут почти никого нет. Оливер перебрасывает кофту через спинку стула и только потом садится. Вафельных рожков мы не брали, сидим с пиалами. Оливер ест медленно, водя ложкой по взбитым сливкам.

– Спасибо, что пришла, – произносит он наконец.

– Но почему мороженое? – спрашиваю я.

– Сегодня четверг.

– И?

Оливер указывает на окно позади меня: на стекле висит постер с плохо нарисованной коровой и надписью «ЧЕТВЕРГ: БЕСПЛАТНЫЕ ТОППИНГИ!». Выглядит немного крипово, если честно.

Я снова поворачиваюсь к Оливеру и стараюсь выкинуть постер из головы. Проглатываю кусочек мороженого.

– Сэм всегда брал фисташковое, – замечает Оливер.

– Я знаю.

– Только он рожок всегда заказывал.

– И это тоже знаю.

Оливер замолкает и грустно пялится на ложку. Может, мне стоит быть потактичнее.

– Я на тебя не злюсь, чтоб ты знал, – нарушаю я тишину. – Это всё твои друзья, на которых мне плевать.

Оливер кивает.

– Понятно. Они, вообще-то, отстой.

– Тогда почему ты с ними зависаешь?

– Не уверен, что ты это заметила, – Оливер чуть отклоняется назад, – но мой лучший друг мёртв.

Я холодею.

– Прости, – тут же извиняется он и качает головой. – Не стоило мне этого говорить, не знаю, что на меня нашло. Я не…

Он сглатывает. Я беру его за руку, чтобы успокоить.

– Да всё в порядке, Оливер. Правда.

Он делает глубокий вдох и медленно выдыхает.

Я продолжаю есть мороженое. Хотя настроение уже испорчено.

– Прости, что заговорил о нём. – В голосе Оливера сквозит вина. – Не хотел портить атмосферу.

– Да ничего… я не против поговорить о Сэме.

– Это хорошо.

Через полчаса мы доедаем мороженое. Я проверяю время – пятнадцать минут пятого.

– Мне, пожалуй, пора.

– Уже?

– Да, я немного устала. – Я поднимаюсь из-за стола.

– Не хочешь, не знаю… в кино сходить? – вдруг спрашивает Оливер.

– Лучше не стоит.

– Сэм говорил, тебе мюзиклы нравятся, – продолжает Оливер. – А в кинотеатре как раз ретроспектива. В том, что вниз по улице.

– Не знаю, Оливер… – Как же ему помягче отказать? – И что они там показывают?

– Каждую неделю что-то новое. – Оливер проверяет телефон. – Сегодня… «Магазинчик ужасов». Слышала о таком?

– Конечно. Один из моих любимых.

– И моих тоже.

– Раз двадцать, наверное, смотрела.

– И я.

– Однажды пыталась показать его Сэму. – Я снова опускаюсь на стул. – Но он отказался. Сказал, звучит жутко.

Оливер смеётся.

– Но он ведь не должен казаться страшным!

Я наклоняюсь вперёд.

– Я знаю! Но это ведь Сэм. Ему не нравятся мюзиклы.

– Господи… меня это так бесило. – Оливер закатывает глаза.

– Именно!

И на мгновение мы словно забываем о том, что произошло. А потом улыбка Оливера меркнет – он вспоминает.

Между нами повисает тишина. Я пытаюсь вернуть разговор в прежнее русло.

– И что, сейчас тоже сеанс есть?

Оливер снова заглядывает в телефон.

– Через десять минут… – Он смотрит на меня взглядом грустного щеночка.

Я барабаню пальцами по столу.

Через мгновение Оливер произносит:

– Буду считать, что ты согласилась.

Кассир провожает нас недовольной гримасой: мы выскакиваем из кинотеатра, распевая песни. Швейцар буквально выставил нас за то, что мы слишком громко смеялись. Фильм всё ещё замечательный, каким я его и запомнила! Может, я просто миллион раз слышала эти песни, но они до сих пор играют в голове. Не думала, что мы с Оливером сможем с таким удовольствием проводить время. Он бросался в экран попкорном и подпевал каждому музыкальному номеру. К счастью, в зале были только мы. Я рада, что согласилась пойти.

А потом я вспоминаю Сэма, и в груди расцветает вина. Он так хотел, чтобы мы с Оливером сдружились… сейчас он мог бы быть здесь, с нами, смотреть этот фильм, хотя и ненавидел мюзиклы. Мы могли гулять втроём. Наконец-то.

На улице темно: неоновые огни освещают путь домой. Песни из мюзикла, судя по всему, застряли не только в моей голове: Оливер хватается за уличный столб, делает круг, как Дон Локвуд в «Поющих под дождём», и поёт:

– И вот же он, Сеймур, стоит позади…

В любое другое время я бы смутилась, но сейчас я не сдерживаю улыбки, наблюдая за Оливером.

– Не нужна тебе краска, ты даже не смей…

В какой-то момент я присоединяюсь, и мы поём дуэтом.

– Ого! – произносит Оливер. – Никогда не надоест, да?

– О да. Этот фильм… как уж там говорят… – Я замолкаю. – Вне времени.

– Мне показалось или плотоядное растение в этот раз было больше?