Хранить вечно. Дело № 1 (СИ) - Батыршин Борис Борисович

- Оно, конечно, так. Только не забывай об «особом корпусе», хорошо?

Марк оставил соломинку в покое и озадаченно уставился на меня.

- Да чего тебе он так дался? Ну, корпус и корпус, мало ли что там может быть? У нас на заводе всякие приспособления делают для воздушного флота - так может, там секретные авиационные конструкторы сидят? Чтобы враг не догадался, где их искать?

Я чуть не ляпнул, что до шарашек товарищи из ГПУ пока не додумались и додумаются только лет через десять – но удержался. Погодим пока с сеансами предсказаний и ясновидения…

- Вот жо… селезёнкой чую, веришь? Здесь нас в покое не оставят, и будет это вовсе не Гоменюк а кто-то из того интересного домика.

Я мотнул подбородком в ту сторону, где по моим представлениям должен располагаться «особый корпус».

- И куда нам тогда бежать?

… вот это уже разговор по существу! Молодчина всё-таки Марк…

- Можно в Одессу или в Новороссийск. Дальше - пробраться на пароход, и за границу.

- Мой собеседник поморщился.

- Снова в Палестину? Знал бы ты, Лёха, как она мне надоела…

Я состроил удивлённую физиономию.

- Почему обязательно в Палестину? Мир велик, доберёмся до Стамбула, а там – куда угодно, хоть в Америку! Ты ведь знаешь английский?

- Ну да. – кивнул Марк. Французский тоже, и турецкий – правда, похуже.

- Вот, а я английский и китайский. Так что, где бы мы ни оказались – объясниться сможем.

Он поджал губы.

- Можно, конечно. Только ведь, для такой поездки нужны деньги. Или ты хочешь как беспризорные, под вагонами?

- Если и хотел бы – не выйдет. Транспортные отделы ГПУ мышей не ловят, особенно теперь, когда началась коллективизация и народ бежит из деревень от колхозов. Нет, так мы далеко не уедем – сцапают, как миленьких, и живо определят, куда положено.

- Вот и я говорю, нужны документы! – Марк уже забыл, что минуту назад и в мыслях не имел куда-то ехать. – А где их взять?

- С документами проще. Мы же несовершеннолетние, хватит и метрик… в смысле, свидетельств о рождении. Чтобы взять билеты на поезд, документы не нужны, а дальше, если привяжутся – наврём что-нибудь о группе школьников, от которых мы отстали и теперь вот нагоняем. Не дрейфь, выкрутимся! Деньги бы только добыть…

- Тут я могу помочь. – сказал Марк. Не сразу сказал, словно бы неохотно. – Только для этого сначала придётся ехать в Москву. Понимаешь, когда отец служил в ЧеКа, он припрятал в одном месте кое-какие ценности. А когда пришлось срочно уезжать, спасаясь от ареста – не успел забрать.

…О как!..

- И ты знаешь, где он эти ценности… хм… припрятал?

Марк кивнул.

- Знаю, конечно. Отец ещё давно, когда мы только поселились в Иерусалиме, всё мне подробно объяснил. Говорит – может, когда-нибудь и пригодится!

…Ну как тут было удержаться?..

- Мнэ-э-э… а он, часом, не в сиденье стула их зашил? Знаешь, такого, старинного, на гнутых ножках, работы мастера Гамбса?

Марк недоумённо уставился на меня – вдруг и громко, взахлёб, расхохотался, так, что снаружи, в будке, приткнувшейся к стенке амбара, заполошно затявкала кудлатая собачонка с запоминающейся кличкой Колчак.

А, собственно, чего я хотел? Чтобы роман, меньше года назад прогремевший по всей стране – и прошёл мимо такого запойного читателя, как мой новый друг? Не может такого быть, потому что не может быть никогда!

II

- Шесть лет назад, в двадцать третьем году, было создано общество гражданского авиасообщения «Укрвоздухпуть». Это был первый шаг на пути развития воздушного транспорта в нашей республике, как и во всей советской стране, товарищи. И те, кто стоял у его истоков, уже тогда были уверены, что гражданская авиация есть школа для военных летчиков, резерв воздушной мощи Красной Армии, способ поддержания техники военного воздухоплавания!

Слушатели бешено зааплодировали оратору, невысокому гражданину в фуражке, полувоенном френче, с бородкой и усиками «а-ля Троцкий». Шеренги коммунаров справа и слева от дощатого помоста, украшенного красными лентами и флажками, дисциплинированно прокричали «Ура»! – в строю хлопать в ладоши не полагалось. Воодушевлённый оратор поправил пенсне, сделал аудитории ручкой и продолжил:

- Уже в следующем, тысяча девятьсот двадцать четвертом году был совершён первый регулярный пассажирский рейс из Харькова в Киев. «Укрвоздухпуть» закупил в Германии у авиаконструктора Дорнье шесть самолётов «Комета», которые и стали работать на вновь открытых воздушных линиях Харьков-Полтава-Киев и Харьков-Кировоград-Одесса. А в прошлом году, товарищи, был выполнен первый международный авиарейс по маршруту Харьков-Тегеран!

Аплодисменты, крики «Ура!» и «Даёшь»! Оратор заулыбался, закивал и снова помахал перед собой ладонью, требуя тишины.

- …В том же году было основано авиационное конструкторское бюро. Начав свою работу во главе с красным инженером Калининым, бюро разработало конструкции санитарного самолёта, фотосамолета, пассажирских самолетов на пять и восемь мест, почтового самолета, маломощного самолета для сообщения Центра с округами – и вот-вот выйдет на путь строительства самолетов мирового значения! А харьковские авиамастерские, где раньше лишь ремонтировалась заграничная авиатехника, всего за два годя стали полноценным авиазаводом, способным не только чинить, но и строить новые самолёты!

На этот раз оратор сорвал овацию. Жесты и прочие призывы к тишине уже не помогли бы – пришлось, не снимая с лица мудрой улыбки, дожидаться, когда стихнет приступ всеобщего энтузиазма, и лишь тогда продолжить.

- …В прошлом году санитарный самолёт «К-4», построенный на Харьковском заводе и нашей, харьковской, товарищи, конструкции, был показан на международной авиационной выставке в Берлине. И это новейшее воздушное судно целиком построено из металла и деталей, произведённых в нашей стране – включая и замечательный мотор «М-6» советской конструкции!

Митинг продолжался уже полчаса; оратор в пенсне выступал третьим по счёту. До него слово брал военный в пилотской форме и один из инженеров харьковского авиазавода, долго и сбивчиво рассказывавший о преимуществах самолётов КБ Константина Калинина над заграничными иоделями. Слушатели внимали и хлопали – а что им оставалось делать?

- …А в двадцать пятом году, товарищи, произошло архиважное событие: в Харькове был открыт первый на Украине аэроклуб, где молодёжь нашей Советской Украины делает первые шаги в небо. И в связи с этим нам особенно приятно видеть здесь воспитанников нашей, Харьковской трудовой коммуны имени товарища Ягоды, где производятся необходимые для Красного Воздушного Флота устройства и приспособления. Сегодня мы поздравляем коммунаров с трудовыми победами, и вместе с ними отправляем партию их изделий в Москву – и не просто так, товарищи, а на борту военного транспортного самолёта нашей Рабоче-Крестьянской Красной Армии!

Это и было тем поводом, из-за которого мы в полном составе стояли сейчас на лётном поле Харьковского аэропорта. Как только по коммуне распространился слух, что военные лётчики собираются в торжественной обстановке принимать нашу продукцию, да ещё и отправить в столицу по воздуху, энтузиазм коммунаров достиг невиданного градуса накала. Все остальные дела были забыты; на Совете Командиров до хрипоты спорили, отправляться ли в Харьков всем, или послать лучших, передовиков производства и отличников учёбы? В итоге, решено было идти всем - и следующие два дня превратились в сплошную хозяйственную истерику: коммунары получали из кладовок «парадку», приводили в порядок выходную обувь, до блеска начищали латунные пуговицы.

И вот мы стоим на лётном поле перед трибуной, позади которой ждёт своего часа угловатый ЮГ-1, клон юнкерсовского транспортника G-24, закупленный СССР для использования в качестве тяжелого бомбардировщика и военного гидросамолёта – пока не пошёл в производство свой, туполевский АНТ-4, будущий ТБ-1.