Хранить вечно. Дело № 1 (СИ) - Батыршин Борис Борисович

Вот и сейчас:

Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет,

Когда трубу к губам приблизит и острый локоть отведет.

Надежда, я останусь цел: не для меня земля сырая,

А для меня — твои тревоги и добрый мир твоих забот.

Но если вдруг когда-нибудь мне уберечься не удастся,

Какое б новое сраженье ни покачнуло б шар земной,

Я все равно паду на той, на той далекой, на Гражданской,

И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо

мной...

Здесь Гражданка, правда, не так уж и далека – всего восемь лет прошло, а кое-где на окраинах, в том же Туркестане, постреливают до сих пор. Но кого интересуют подобные мелочи? Главное, что песня берёт за коммунарские души…

…Но если целый век пройдет, и ты надеяться устанешь,

Надежда, если надо мною смерть распахнет свои крыла,

Ты прикажи, пускай тогда трубач израненный

привстанет,

Чтобы последняя граната меня прикончить не смогла…

И слушал вместе со всеми вечно босоногий Тёмка, зажав под мышкой свой горн, с которым не расставался ни на мгновение. Отсветы костра плясали в глазах, и он наверняка живо представлял себя в роли того трубача: вот он из последних сил поднимается на локте, прикладывает к губам трубу - и играет самый главный в своей недолгой жизни сигнал…

Я закончил песню коротким проигрышем и, привстав с бревна, протянул гитару дяде Тарасу. Тот потренькал, подтягивая струны, и завёл свою любимую «Йихав козак за Дунай». Я же положил подбородок на руки, скрещённые на коленях, и предался воспоминаниям.

Обратно, в свою спальню мы с Марком в ту ночь так и не вернулись. Пробираться мимо постового с винтовкой в вестибюле мы не рискнули, а что до возможности забраться в спальню через окно второго этажа главного корпуса – увы, оно оказалось закрытым, разрушив таким образом все наши планы. Остаток ночи мы провели на сеновале, на хоздворе коммуны, зарывшись по уши в душистое сено – в основном, за разговорами.

А поговорить было о чём. Например – о «читательском» списке с грозным штампом, который я сунул в карман, да так и прихватил с собой.

- Татьяна-то там откуда? Ладно, моё имя – я в библиотеке всю фантастику перечитал, но она?.. Таня, насколько мне известно, читает одни учебники – хочет, когда исполнится семнадцать, поступать на рабфак, готовится…

О планах Татьяны я знал. Вообще-то на рабфак брали с семнадцати – по направлениям «производственных союзов, фабрично-заводских комитетов, волостных, уездных и губернских исполкомов» - но для выпускников коммуны делались в плане возраста послабления.

- Меня больше удивляет, откуда там моя фамилия. Книги ведь два дня назад пришли в коммуну, так?

Марк согласно кивнул.

- Так и есть. Я же рассказывал: Клава, библиотекарша, нашла меня на ужине и…

- Вот именно! А я два дня назад только появился в коммуне и никак не мог попасть на заметку, как читатель! Да что там - я до сих пор в библиотеке ни одной книги не взял, только газетные и журнальные подшивки просматривал. А список этот составили заранее, и сделали это люди, которые неплохо нас с тобой изучили.

- Изучили? Почему ты так решил? И… кому это может понадобиться?

- А ты сам прикинь. Вот у тебя получается насылать на людей страх – и пожалуйста, в ящике оказывается «Машина ужаса», где как раз о таких вещах и говорится. Думаешь, это случайность?

Марк задумался, потом упрямо тряхнул головой. Сдаваться он не собирался.

- Хорошо, пусть. А как насчёт тебя? Для тебя-то какая книга подготовлена? Может, ты на Марс лететь собрался? А то я там «Аэлиту» видел, как раз то, что нужно!

Я сощурился.

- Шутишь, да? А между тем ничего смешного здесь нет. Мелькнула там одна книжица, «Страна Гангури» называется, писателя Итина. Не случалось читать?

Марк помотал головой. Ну, слава Богу, хоть что-то этот всезнайка не читал…

- Так вот, в этой книге главный герой в гипнотическом сне переносится на две тысячи лет вперёд, участвует в межпланетной экспедиции, совершает научные открытия, роман с местной красавицей крутит. Там много ещё чего, но главное – вот это самое путешествие в будущее во сне.

Мой собеседник озадаченно почесал переносицу.

- Значит, переносится на две тысячи лет вперёд? Любопытно, конечно, но ты-то здесь при чём?

…Вот тут-то, друг мой Марк, мы и подошли к самой сути. Давно собирался рассказать, пора. Это, конечно, далеко не вся правда – но не самый плохой вариант. И, к тому же, он вполне согласуется с местными околонаучными заблуждениями…

- Понимаешь, я… как бы это сказать… могу иногда заглядывать в будущее. Не на две тысячи лет, конечно, гораздо ближе. Но несколько раз то, что я там узнал, сбывалось, хотя и не в точности!

Марк резко выпрямился – точнее попытался, но в результате только сильнее зарылся в сено. Пришлось барахтаться и отплёвываться от набившейся в рот пыли.

- Ты можешь предсказывать будущее? – глаза у него азартно блестели в свете Луны, заглядывающей через щелястую крышу амбара. - Ух ты, здорово! А ну, расскажи что-нибудь, что случится – только не через сто лет, а вот сейчас, скоро, чтобы можно проверить!

Это был не экспромт - идея выдать себя за начинающего ясновидца крутилась у меня в голове уже несколько дней. Не признаваться же, в самом деле, что я прибыл из будущего?

- Ну… вот чтобы прямо завтра-послезавтра, то ничего сказать не могу. А вот в начале июля китайская армия захватит нашу КВЖД и начнётся война.

Марк округлил глаза от удивления.

- Китайцы? Так у них же, вроде, революция? Вчера кино про это крутили…

- Кино – это, конечно, аргумент. – Я иронически хмыкнул. - Вот потерпи немного, сам убедишься.

Марк замолчал – впрочем, ненадолго.

- А ты кому-нибудь уже об этом рассказывал ?

- В том-то и дело, что пока нет, ты первый. Вот и скажи: откуда, те, кто подсунул нам книжки, об этом узнали? Может, в той лаборатории, в Москве из нас что-нибудь вытянули?

- Вытянули? Это как?

- Тебя же сажали в кресло с проводами, верно?

- Да, было такое. Но…

- Вот и меня тоже. Вспомни книгу, которую только что прочёл – там учёный Морев исследует «мозговые волны». А что, если там делали нечто подобное, только с другим результатом?

На этот раз он задумался на целую минуту.

- То есть, ты хочешь сказать, что нас там изучали?

- Вот именно. Облепили всякими датчиками и электродами, сняли показания приборов, записали - и отправили сюда, чтобы держать под присмотром. А книжки эти нарочно подбросили, чтобы посмотреть, как мы на них будем реагировать.

- Погоди… - Марк поднял перед собой ладони. – Но ведь тебе Клава ещё ничего не предлагала?

Я усмехнулся.

- Просто не успела. Спорим, если я завтра зайду в библиотеку – предложит, как и тебе, покопаться в новинках?

Марк выудил из сена длинную соломинку и принялся задумчиво ею лоб и переносицу. Вид у него при этом сделался озадаченный.

Я терпеливо ждал.

- И что же нам теперь делать?

…хороший вопрос - и ответ у меня есть. Только боюсь, тебе он не понравится…

- Знаешь, Марк… - я сделал многозначительную паузу, – думаю, нам пора рвать отсюда когти.

Такого предложения он точно не ожидал.

- Рвать когти – это значит, бежать? Откуда, из коммуны? Но зачем? Тут, вроде, спокойно, учат, кормят, ребята хорошие…

Я чуть не рассмеялся. Немного всё-таки некоторым нужно для счастья! Впрочем, осадил я себя, кто я такой, чтобы их судить? Сначала переживи страшные годы смуты, поскитайся по миру, потеряй семью и родных, посмотри в глаза смерти и унижению, поголодай, похолодай – и только тогда, потом…

Впрочем, дело это не меняет – во всяком случае, сейчас.