Вы дозвонились до Сэма - Тао Дастин

– Так мы беспокоим твоих друзей? Тех, кто всё ещё с тобой разговаривает? Хорошо, что они знают английский.

– Ах ты говнюк! – чуть ли не кричу я.

Он прищуривается.

– Я хотя бы пришёл на похороны. Хотя я-то, конечно, в его смерти не виноват.

Меня пробирает дрожь. Язык примёрз к нёбу – я не могу ему ответить. Стараюсь только не показать, как на меня подействовали его слова.

Тейлор качает головой и отворачивается. Лиам выхватывает из вазочки со стола конфету, засовывает её в карман и уходит.

– Покедова.

Они заворачивают за угол, и я выдыхаю… а потом поворачиваюсь к стенду.

– Ты как, Рейчел?

– Да ничего – Рейчел улыбается, словно ничего страшного не произошло. Словно они и не говорили. Эту улыбку я никогда не смогу понять.

– А ты как? – спрашивает она. – Ты в порядке?

У меня нет на это ответа. Я поднимаю со стола форму и вписываю туда своё имя.

День не становится лучше: я не могу сосредоточиться в классе. Смотрю на часы, и кажется, что они остановились и день длится бесконечно. Черкаю в тетради и пялюсь в окно, пытаясь заставить время двигаться, но оно не слушается. Никто не занимает место рядом со мной. Я притворяюсь, будто меня это не беспокоит.

Учителя что-то бубнят, но я не различаю ни слова. Могу думать лишь о Сэме и о том, как мне хотелось бы с ним поговорить. Но мы договорились созвониться только к вечеру, так что мне придётся подождать.

И пока я сижу на задней парте на уроке английского, меня озаряет. И почему только я раньше об этом не подумала?

Я достаю телефон и набираю ему сообщение. Пишу Сэму, что скучаю.

Но оно не доходит.

Я пытаюсь отослать ещё одно, но и с ним та же история.

Как странно. Нужно будет обязательно спросить его об этом.

Наконец, звонок спасает меня от утомительной лекции по «Оливеру Твисту». Люди начинают заталкивать в рюкзаки учебники и собираться, а потом голос мистера Гилла, учителя английского, заставляет меня подпрыгнуть.

– …и не забудьте сдать сочинения, если пока не успели… до того как сбежите отсюда.

Сочинения? Меня пронзает ледяным ужасом: я совсем забыла о сравнительном анализе «Гамлета» и «Гэтсби», который нам задавали. Срок сдачи прошёл в прошлую среду, но мистер Гилл выделил всем нам чуть больше времени ввиду обстоятельств. Из-за Сэма. Мне приходило несколько напоминаний по электронной почте, но я всё равно умудрилась об этом забыть. Для мистера Гилла нет хуже преступления, чем несданное сочинение. Он может снизить итоговую оценку на целый балл.

Класс пустеет, и я подхожу к мистеру Гиллу, не зная, с чего начать. Я не была к этому готова. И решаю сразу перейти к делу, а не тянуть кота за хвост.

– Мистер Гилл, простите, но я не могу сдать это сочинение сегодня, – мямлю я.

– И почему же?

– У меня нет оправдания. Я просто… в последнее время я постоянно отвлекаюсь.

Он подбирает стопку сочинений и выравнивает их об стол.

– Ты права. Это не оправдание.

– Знаю, и мне очень жаль. Я много в чём отстаю.

Что ещё я могу сказать? Ах да…

– Могу я принести сочинение завтра, например?

– Джули, я и так выдал вам дополнительное время. – Мистер Гилл поднимается с места, унося с собой стопку бумаг.

– Знаю… Но в последние несколько недель мне нелегко пришлось. – Я хвостиком следую за учителем. – Никак не могу сосредоточиться.

– И я вас понимаю. Поэтому и перенёс срок сдачи, – повторяет мистер Гилл, будто этого достаточно и я должна быть ему безмерно благодарна. – Я просто не могу дать тебе ещё один день. Это было бы несправедливо по отношению к остальному классу.

– Прошу вас, мистер Гилл… – отчаянно тяну я. – Можете снизить мне оценку.

– Прости, Джули, но я не могу принять сочинение с опозданием. Оно уже есть в учебном плане.

– Но почему нет? Почему бы просто не занизить оценку?

Мы пишем всего четыре сочинения за весь семестр. Один ноль в состоянии меня завалить, и тогда я даже выпуститься не смогу. А если я не смогу закончить школу, то не уеду из этого кошмарного города, не перееду в Портленд, не поступлю в Рид и не попаду на те курсы по писательству… пусть насчёт последнего я ещё и не получила ответ.

– Потому что моя работа – подготовить вас к реальному миру. – Мистер Гилл машет в сторону окна. – И там жизнь не даст вам поблажек. Даже в самые тяжёлые времена. Пусть это будет для тебя важным уроком. Ты меня ещё поблагодаришь.

Он поднимает руку в знак того, что разговор окончен. Мистер Гилл уже не в первый раз такое говорит. Он в самом деле верит, будто оказывает мне услугу своей излишней строгостью.

«Но это ведь не реальный мир – вот что мне хочется ему сказать. – Это старшая школа. И как бы я ни хотела не париться на её счёт, неуд по этому предмету может повлиять на всю мою оставшуюся жизнь».

Но я не произношу этого вслух. Да и какой смысл?

Выбегаю из класса, пока не ляпнула то, о чём буду потом сожалеть. Не хочу этого признавать, но… может, он прав. В реальном мире никто не встанет на мою сторону, никто не захочет помочь, даже если это ничего не будет им стоить.

Мне нужно срочно поговорить с Сэмом, и я спешу домой. Он меня поймёт.

По дороге заскакиваю к шкафчику, собираясь кое-что оттуда забрать… и понимаю, что меня там ждут.

– Оу… Мика.

Она молчит и просто наблюдает за мной – бледная, с тёмными кругами под глазами. Болеет, что ли?

– Ты как?

– В порядке.

– Давно тебя не видела. Я тебе пару раз писала.

– Я дома была.

Волосы у неё чуть взъерошены, и я убираю пару прядок с её лица и шепчу:

– Выглядишь усталой.

– Да-да, я выгляжу просто ужасно. – Она облокачивается на шкафчики.

– Я этого не говорила.

– Столько всего навалилось… – Она оглядывается. – И мне здесь не очень нравится.

– В смысле в школе?

Она опускает взгляд.

– Я могу тебе как-то помочь?

Мика поднимает на меня глаза.

– Сегодня бдение. Было бы неплохо, если бы ты там появилась.

– Ещё одно бдение?

– На этот раз ночное, со свечами, – поясняет она. – Школа попросила его организовать. Вечером все соберутся в городе… мне не помешала бы помощь.

Мы с Сэмом должны были созвониться вечером. У нас планы, и я не хочу, чтобы он ждал меня и гадал, где я. Но я ведь не могу сообщить об этом Мике. …а что я могу ей сказать?

– Я не уверена, смогу ли…

Мика хмурится.

– Это, значит, тоже пропустишь?

– Мика… – отчаянно тяну я.

– И зачем я вообще спросила? – Она поднимает с пола сумку. – Знала ведь, что ты не пойдёшь. Увидимся.

Чувствую укол вины, но не могу подобрать слов. Если бы она знала, почему я так поступаю. Нельзя всё так оставлять… И я хватаю Мику за руку.

– Я приду! Приду на бдение.

– Ты не обязана. – Она высвобождает руку.

– Но я хочу. Правда. На этот раз я хочу быть там.

Мика всматривается в моё лицо, словно пытается понять, честна ли я с ней. Она часто так делает.

– В восемь у моего дома. Можем пойти туда вместе.

Я должна позвонить Сэму примерно в то же время. Но он ведь может и подождать. Он поймёт. Я не хочу больше разочаровывать Мику: мне больно видеть её такой.

– Я приду. Обещаю.

– Сегодня вечером, – повторяет она.

– Сегодня вечером.

Дома я сразу же скидываю сумку на пол. Тут тихо – мама, должно быть, ещё на работе. Открываю дверь в комнату: из окна тянет лёгким ветерком, и он сгоняет со стола мои бумаги. Пытаюсь его захлопнуть, но рама опять застревает: даже пара ударов никак не помогает. И я сдаюсь. Бумагу даже не поднимаю – прохожу мимо, словно на полу ей и место. Я всё равно хотела поработать над текстом в новой записной книжке, но растеряла всю мотивацию. День сегодня ужасно выматывающий. Левый висок пульсирует болью, и игнорировать её сложно. Я всё думаю про Лиама, и Тейлор, и мистера Гилла, и то глупое сочинение, о котором забыла.