"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кюнскен Дерек

– Знак Фенек, принесите журнал порабощений за эту неделю.

Он даже не сказал «сын». Все официально, все по делу.

– Слушаюсь, тор.

Руссун поспешно вышел из комнаты в примыкавший к ней кабинет отца и вернулся с тележкой, на которой лежал тяжелый свиток размером с бочку. Нун помог ему прикрепить свиток к скобе, вбитой в стену, и вместе они развернули его на мраморном полу. Темса вгляделся в символы, тянувшиеся мимо него. Имена, числа, даты, написанные тонкими, таинственными каракулями счетчиков монет, знаков и измерителей.

Нун, молчаливый, словно камень, стиснул руки и принялся бродить вдоль списка имен. Раздраженно засопев, Фенек спустился с помоста и присоединился к нему. Тор что-то пробурчал, а затем двинулся в сторону стены, загибая пальцы.

Когда Нун остановился, чтобы написать что-то на чистом крае журнала, Темса не увидел, большое ли это число или маленькое. Он все понял только тогда, когда измеритель встал и кивнул Фенеку.

– Ваше Взвешивание завершено, – сдавленным голосом произнес тор Фенек, фальшиво улыбаясь. – Вас пересчитали. Вы удовлетворяете требованиям. Добро пожаловать в общество благородных людей, тор Темса.

Темса низко поклонился.

– Благодарю вас, тор Фенек. И вас, измеритель Нун. На каком уровне я нахожусь?

Подойдя к тору, он протянул ему руку, и тот после паузы холодно пожал ее. Желая позабавиться, Темса крепко ее стиснул. Фенеку настолько это не понравилось, что он пошатнулся и ахнул.

– Скажите, каков мой уровень?

Свободной рукой Фенек указал на точку в списке между тал Джиаб и тором Ренином.

– Двадцать тысяч четыреста девяносто шесть, – сообщил Нун.

Темса наклонился к свитку и нашел знакомое имя; над ним располагался всего лишь десяток имен.

– А где находитесь вы, господин?

Фенек указал куда-то дальше, в нижнюю часть свитка.

– Вон там.

– И сколько это?

Тор молчал так долго, что Нун решил заполнить паузу:

– Девятнадцать тысяч и четыре.

На этот раз Темса не стал прятать волчью усмешку.

– Ясно. Ну что ж, директор Фенек, всего вам хорошего. Еще раз благодарю вас за то, что решили оберегать мое состояние, поместив его в такое престижное хранилище. Полагаю, вы не только тщательно подбираете клиентов, но и держите их средства под надежной охраной?

– Уровень защиты у нас выше, чем в любом другом банке Аракса. У нас шесть хранилищ, которые расположены одно в другом. Во всех Дальних Краях нет более крупного помещения, если не считать убежища императора, – заявил Фенек.

– Отлично, – ответил Темса.

Он наконец отпустил руку тора и решительно зашагал к дверям. Люди, толкавшие тачки, и его телохранители окружили его, трогали его за плечи, когда он проходил мимо. Темса не препятствовал им, а, напротив, беззастенчиво наслаждался торжеством. Его костюм, похоже, был очень ему к лицу. Но когда Темса в последний раз взглянул на сверкающую гору – на свое состояние – он почувствовал, что вполне заслужил звание тора. Он заработал его кровью, потом и слезами – да, не своими собственными, но это не значит, что он не может порадоваться своему счастью.

– Похоже, теперь тебе нужна только башня, – буркнула Ани.

Темса ухмыльнулся.

– Знаешь что, дорогая? Это неплохая идея. Давай посмотрим, что сегодня нам предложит тал Хейю-Небра, узнаем, как соотносятся предложения Сизин с планами Культа. Возможно, тал будет настолько щедра, что одолжит мне свой дом – до тех пор, пока я не найду что-нибудь получше. По-моему, в последнее время в «Плите» стало тесновато.

Ани долго не отвечала, и Темса уже решил, что она не расслышала его слова.

– Я же говорю: ты движешься ужасно быстро, и это меня тревожит.

В следующий шаг Темса вложил все свои силы, и его нога высекла искру из мрамора. Эхо от удара полетело по залу, и счетчики монет подскочили от неожиданности.

– Ани, я плачу тебе не за это. Тревожиться – моя работа. А ты занимайся тем, что у тебя получается лучше всего, например рубить людям головы.

Глава 4. Старые боги и новые трюки

Говорят, что ни одни ворота не могли остановить Пленопса Разрушителя. Кое-кто утверждает, что у него был самый острый топор в Круглой земле, который разрубал самые нити души. Другие говорят, что у него был боевой клич, от которого дверные петли и замки разваливались на части. Но все мы, кто его видел, кто стоял рядом с ним на Удушливых равнинах, все мы знали, что это не так. Сотня порабощенных душ была внутри него, и он повелевал каждой из них. Только в бою он спускал их с поводка и рвал двери на части, приняв облик, который не был похож ни на него, ни на человека. Первые строки эпического произведения

С говорящим мечом одна беда – его сложно заткнуть. Видят мертвые боги, придушить его невозможно.

Тот факт, что мы с ним вместе оказались в заточении, похоже, открыл в нем какие-то шлюзы, сдерживавшие словесный поток. В течение двух дней эта штука болтала без умолку и поведала мне как историю всей своей жизни, так и многое другое. Дело осложнялось еще и тем, что меч прожил около трехсот лет – и это только после того, как его поработили – и он, похоже, твердо вознамерился рассказать мне о каждой секунде своих страданий.

На второй день моя голова уже окончательно прилипла к двери гардероба; я засыпал от скуки, а меч продолжал трещать о господине Таком-то и генерале Сяком-то, или о битве, которая произошла Хрен-Знает-Где. Чужие истории меня вообще не интересуют – кроме тех случаев, когда они помогают мне взломать дверь или получить что-то блестящее и дорогое – но, несмотря на мое вежливое покашливание и на все мои возгласы, меч снова и снова направлял разговор к своим историям.

И к проклятой поэзии. Раньше я думал, что моя ненависть к поэзии уже достигла предела, но меч доказал, что это не так, декламируя плохо рифмованные, хромающие на обе ноги стишки. Они, похоже, заменяли ему знаки препинания.

– А затем я достался его сыну, вице-королю Рине, которому я был нужен не больше, чем богачу – медный грош. Три года я провалялся без дела в ящике, и лишь изредка на меня глазели те, кто приезжал в его поместье. Кстати, поместье было такое роскошное…

Умирая от скуки, я врезался головой в деревянную дверцу, и меч ненадолго умолк.

– Господин Базальт?

– Мм…

– У вас все хорошо?

– Лучше не бывает.

– Отлично. Так, на чем я остановился?.. Ах да. Рина…

Мой лоб снова ударился о дверцу.

Я почти обрадовался, когда, громко топая сапогами по мягкому ковру, за мной пришли люди Баска. Меч немедленно затих. Через щель я следил за тем, как они выстраиваются перед гардеробом, сжимая дубинки в руках.

Баск в синей бархатной куртке, украшенной золотыми цепями, вошел в комнату с высоко поднятой головой, потирая руки от нетерпения. Он подал знак своим людям, и они вытащили меня из деревянной тюрьмы.

– Нужно еще что-то открыть, да, Баск?

Кто-то врезал мне дубинкой в челюсть, напоминая мне о том, какое положение в обществе занимает Баск.

– Тор Баск, – пробормотал я, превозмогая боль.

– На самом деле да. Прибыла новая партия товара с Разбросанных островов, и в ней есть один сейф, который, возможно, тебя заинтересует.

«Заинтересует» – слишком сильно сказано, но если это позволит мне побыть в тишине и убить время, то я не против. Я верил, что нужен вдове, и чем дольше тянулись часы, тем сильнее я рассчитывал услышать лязг доспехов и хриплый голос Хорикс, который требует вернуть меня ей. И раз уж я здесь, то можно и потренироваться.

– Покажи мне сейф.

– Умница, хороший призрак.

На этот раз меня потащили не вверх по лестнице, а вниз, и у меня появилась возможность осмотреть дом Баска. Это был не величественный шпиль, как у Хорикс, а скорее особняк, на котором, словно бородавки, то здесь то там выросли башенки и флигели. По цвету камней в стенах можно было определить, где именно начинались пристройки.