Эволюция Генри – 3 - Владимир Алексеевич Ильин

еще не началась, а уже можно было крутить счетчик… Впрочем, кто вообще обещал честных соревнований?.. У них там явный Первожрец в лице президента Юга — а это, на секундочку, пятнадцатый уровень эволюции за счет бонуса от Реликта — если он такой же, как тот, что обещал мне Хозяин Малого Моря Мрака…

«Нет, все правильно я делаю», — успокоился я, выруливая на дорогу к храму. — «Нечего самому лезть в рукопашную — пусть монахи объявляют новый крестовый поход. Оружие я им дам. Продам. Со скидкой».

Потому что мутный незнакомец с грузовиком зачарованных клинком, предлагающих их бесплатно — это страшно подозрительно. Надо быть понятным людям: жадным, алчным и циничным. Попросить невозможное, а потом скинуть цену — тогда поверят.

Пока ехал, дважды тормозил возле работающих экранов и колонок, чтобы заглушить генератор и прекратить леденящие кровь крики — Амелия и ее свита сбежали, но метавшихся вокруг Капитолия людей еще было очень много. Некоторых из них догоняли люди с ножами, некоторых — валили с ног и подтаскивали «Президенту»… Мерзость.

Часть экранов уже были обесточены — местные власти взялись за ум. Или адекватные жители — без разницы, но ощущения кромешного ужаса, объявшего город, стало меньше — уж слишком громко орали в колонках…

Что не отменяло того, это все было на самом деле — и боль, и крики, и заполошные выстрелы, и дымы от начинающихся пожаров, пачкающие светло-синее небо грязной хмарью…

За километр до храма машина уперлась в блок-пост: дорогу перегородили машинами и хламом, вытащенным из ближайших домиков: тумбами, железными каркасами кроватей. Только никто не окрикнул, не целил из-за него и никак не оборонял преграду — за ней лежало два трупа с ножевыми ранениями в окружении отстрелянных гильз. Оружие — автоматы — осталось в руках. Из живых же — никого.

Автомобиль пришлось оставить — запарковал его в отнорке улицы, чтобы не слишком бросался в глаза, подхватил мачете и заторопился вперед.

Беспокойство судьбой тех, кого я наметил в спасители города, заставило перейти на бег.

Из приятного — храм не горел, не дымился. Аккуратный газон вокруг него, правда, был изрядно вытоптан — огромное количество людей, сбежавшееся со всей округи под защиту церкви, пряталось на его территории, наверное, инстинктивно выбрав место укрытием.

Женщины и дети — внутри здания. Мужчины — вооруженные кто чем, от автоматического оружия до топоров, стояли на улице и наряду с моим знакомым Томасом наблюдали, как два смазанных и едва видимых от скорости силуэта отпинывают от границ храмовой территории десяток мужиков с приметными ножами. Еще пятеро нападавших просто слово застыли в воздухе, не в силах пошевелиться — и им отчасти везло, так как с другим десятком выделывали такое, что целой одежды на них давно не осталось.

Только вот вместо того, чтобы убраться отсюда, десяток упрямо лез к беззащитным — некоторые при этом безумно хохоча, будто их веселило, как ими подметают улицу, отшвыривают в сторону и вверх и сталкивают друг о друга.

— Да схвати ты за руку с ножом и режь ей остальных! — Громко посоветовал я, чтобы обозначить себя.

Еще пальнут от великого ума.

— Нашелся советчик! — Возмутились от храма. — Они скользкие как мыло!

«До того, как лишились одежды или после?» — Хмыкнул я.

— Генри! — Похлопав глазами, узнал меня Томас. — Оббегайте храм с востока! Быстрее!

Волнуется, надо же.

— Ага, сейчас. — Кивнул ему, продолжая приближаться к нападавшим. — Эй, двое футболистов! Притормозите там, зашибете! — Крикнул я двум мутным силуэтам.

Те, даже стоя на месте, выпадали из зрения, а применять на них талант было некогда.

Хтонь привычно отвела всем взгляд, и первая башка с рукой отделились от ближнего ко мне одержимого словно бы сами собой.

«Три», — шепотом в ушах. — «Добавлены чужие убийства. Двенадцать».

Ого…

«Внимание! Наложено благословение Реликта: ваша рука тверда, ваши мысли чисты и обращены служению ему».

Так, этого дерьма мне не надо: «Отменить».

Благословление послушно слезло, и скользкая — но такая принятная мыслишка вырезать тут весь «мирняк» была немедленно выкинута из башки обратно в ад.

Отметив, что «футболисты» отскочили назад, приблизился к следующему нападавшему.

«Тринадцать. Добавлены чужие убийства. Тридцать четыре».

Ну, если что, министерский портфель уже в кармане. Буду заведовать всеми котлами в этом аду, а мистер Хог будет у меня в вечных отстающих. Сгною падаль…

«Тридцать пять. Добавлены чужие убийства. Пятьдесят один».

Четверо из оставшихся семерых продолжили бросаться в сторону людей и храма — без особого успеха, летели обратно низко и далеко.

А вот еще трое словно что-то, наконец, сообразили — и принялись резко дергать руками, совершая маховые движения вокруг. Будто стараясь поразить невидимку.

Значит, что-то соображают — еще остались мозги, и даже часть одежды на чреслах и теле умудрились оставить.

А раз соображают, надо пользоваться — я скинул образ Хтони.

— Покайтесь, грешники! — Воссиял ореол вокруг меня, развернулись крылья за спиной, а мачете преобразилось в пылающий меч архангела из «Героев меча и магии».

Двоих сразу проняло — грохнулись на колени. Один, не стойкий разумом, заблажил что-то, откинул нож подальше и сбежал. Четвертый рванул отчаянно на меня, где и был уменьшен на голову — все-таки, преимущество в длине оружия решает. Особенно, когда противник зажимает глаза перед атакой.

Дорезал остальных, а оставленный на земле нож разрубил клинком мачете — что характерно, за него скрупулёзно засчитали убийства.

Это что ж получается, можно было не убивать, а просто ломать ножики?.. Грешновато получилось…

«Двести шестьдесят. Добавлены чужие убийства. Двести восемьдесят».

Скинув образ, повернулся к Храму.

— Я, конечно, тоже вам рад, но рыдать-то зачем, — буркнул я, стараясь не смотреть на стоящих на коленях людей. — Томас, салют! Вы уж, надеюсь, поняли, что это была военная хитрость? — Подмигнул я ему.

Тот что-то невнятно пробормотал и закрыл глаза, отваливаясь в обморок — добрые люди успели подхватить и не позволили упасть.

— Так, и с кем вести переговоры? — Хмуро уставился я на людей.

Затем перевел взгляд на мутные силуэты и посмотрел на них талантом.

— О!

Вышло односложно, но сколько же в этом возгласе было смыслов.

Я смущенно шаркнул ножкой и убрал мачете за спину.

— Привет, какими судьбами? — Улыбнулся крайне глупой улыбкой.

Потом, выругавшись вслух — пара вышедших полюбопытствовать дам аж грохнулась в обморок — вернул свое первоначальное лицо.

— Я ж говорила, сестра Марла. —