Отчаяние. Том 3. - Say Latto

собирались – я выживал. Это моя зона. Пока я тут – она безопасна. Уведу — не гарантирую.

Он молча смотрел. Потом кивнул. Слишком быстро. Значит — понял. И согласен.

– Хорошо. Тогда мы поставим точку командования здесь. Вас попрошу сотрудничать. И — передать нам полные данные об объекте.

– Я дам. Но не все. Некоторые вещи — не для командных ушей.

– Вы не военный.

– И не гражданский. Корабль теперь мой. Можете считать боевым трофеем. Банши тоже мои.

Он что-то ввёл в планшет. Подождал. Кивнул. Смотрел уже с другим лицом.

Крикнул что-то своим. Те замерли на месте. Несколько солдат сбились в группу и медленно отошли от Банши.

Я повернулся к своим и заговорил на системном языке.

– Всё. Расслабьтесь, но не разваливаться. Все свободны. Никого не трогать. С солдатами не вступать в контакт, если не спросят. Если кто-то сунет нос — переводить на меня.

Салайна шевельнулась.

– Нам... ждать?

– Ждать. Пока нас не начнут снова жрать — это наш лучший день.

Она кивнула. Остальные начали медленно расходиться. Но с достоинством. Не как рабы, не как пленные — как солдаты после парада. Даже немного по-дурацки гордо.

Командир отвёл меня в сторону.

– И всё-таки… Почему они тебе подчиняются?

– Клятву принесли.

Он моргнул.

– Простите?

– У них — культ. Я им теперь как проклятие, которое можно приручить. Типо избранный. Принесли системные клятвы и не могут теперь ослушаться приказа.

Он помолчал. Потом выдохнул, почти с улыбкой:

– Немцы бы тебя не поняли.

– Я и не ждал.

Мы замолчали. Слева банши снова начали мыть палубу. Справа кто-то из техников уже устанавливал видеокамеры по периметру. Над кораблём повисла усталая, но почти мирная тишина.

Музыка не играла. Но в голове всё равно гремел марш.

– Добро пожаловать в Отчаяние, – буркнул я сам себе и закурил.

Глава 17

Я нашёл себе место ближе к борту — старый ящик, на который кто-то зачем-то прилепил табличку «не садиться». Удобно. Сел, вытянул ноги и закурил.

Вокруг палуба жила своей жизнью.

Солдаты носились туда-сюда. Один втаскивал ящик с маркировкой, другой ругался на английском, третий лез с кабелем в вентиляционную шахту. Техники устанавливали что-то в носовом отсеке, рядом командование разворачивало антенну — явно хотят стабильную связь.

А банши… расселись.

Кто по парам. Кто один. Кто у стены. Кто прямо на полу. Одна устроилась на оторванной доске, вторая уцепилась за перила и болтала ногами. Разговаривали между собой тихо. Кто-то тыкал пальцем в дрон, пролетевший над кораблём. Кто-то старался запомнить, как устроены бронекостюмы солдат.

Вся эта мозаика выглядела, мягко говоря, как сцена из постапокалиптического цирка.

Подошла Салайна.

Молча присела рядом, аккуратно — будто рядом не ящик, а трон. Смотрела на происходящее как будто сквозь дым.

— Они… — начала она, — всё это делают… для тебя?

— Не совсем, — ответил я, выпуская дым. — Они здесь потому что боятся. А я — потому что просто заебался.

Салайна молчала. Потом перевела взгляд на группу инженеров. Один держал планшет, двое возились с внешней обшивкой, третий стоял в стороне и судя по всему молился — может, это и был молитвенный блокнот, кто знает.

— Это… армия?

— Ага. Контактная. Типа элитная. Или просто из Германии ближе было.

— Это их технологии? Всё это… — она махнула рукой. — Устройства, скафандры, оружие?

— Наши. Человеческие.

— Но… вы же всего месяц как в системе?

— Ну да. Всё остальное — до системы. Мы научились выживать и убивать задолго до того, как она появилась.

Она замолчала. Потом чуть слышно:

— Страшно.

Я кивнул.

— Взаимно. Ты думаешь, нам самим не страшно? Мы проснулись однажды — и всё. Мир начал сходить с ума. Люди умирают, города горят. Монстры. Порталы. Разломы. Убийства, кровь. А потом вы.

— Мы не хотели…

— Я знаю. Но никому это не важно. Поэтому я и не отдам вас. Ни вам, ни им.

Она вскинула глаза.

— Ты правда…

— Корабль — мой. Вы — мои. Это не обсуждается.

— Но если они…

— Они не заберут ничего. У них приказ — изучать. Держать под контролем. Не провоцировать. Пока вы сидите тихо и я не швыряю кого-то в атмосферу — всё в порядке. А корабль… — я взглянул вверх, где антенна уже крутилась, как бешеный вентилятор, — корабль я никому не отдам. Хрена с два. Они хотят пометить его как «учётный объект временного контроля». Знаешь, что это значит?

Салайна покачала головой.

— Если я отлетаю — они по нему сразу стрелять начнут. Ракета, лазер, хрен знает. Подозрительный неопознанный воздушный объект. И ты в мясо. А так — мы легальны. Я их предупрежу. Они проверят координаты и всё ок. Не собьют. Даже, может, кто-то рукой помашет с земли.

Она смотрела, как по левому борту солдаты выгружают полевой генератор. Потом снова на меня.

— Мы не знали, что люди такие…

— Технические?

— Системные.

— Мы и не были. До того, как всё пошло по жопе.

Сзади кто-то из банши заржал. Громко. По-человечески. Я обернулся. Один из них — парень с торчащими ушами и шрамом через бровь — показывал кому-то пальцем, как работает шоковый электростимулятор. Сам не понимал, но хохотал, как будто в первый раз в жизни увидел разъём.

Группа банши вокруг него тоже смеялась. Кто-то уже пытался снять бронешлем с солдата, но тот просто фыркнул и показал, как отстёгивается фиксатор.

Смешно. Естественно. Почти… нормально.

— Они адаптируются, — сказала Салайна.

— Все адаптируются. Или дохнут. Тут по-другому не работает.

Мы замолчали. Я затянулся, выбил пепел. На носу корабля кто-то играл в кости. Из еды банши собрали что-то вроде стола — поставили ящик, навалили на него сухарей и сушёные фрукты из своего мира. Кто-то уже варил воду в походном котле.

— Не знаю, — сказала она, — получится ли у нас стать… не врагами.

— Врагов у нас и без вас хватает. Но если уж ты собираешься жить на моём корабле, работать и выполнять приказы — ты уже не враг. Пока. А дальше — от тебя зависит.

Она чуть кивнула. Потом замерла. Потом — неожиданно:

— Ты правда... будешь сражаться, если они попытаются нас забрать?

Я посмотрел на неё. Долго. Потом кивнул:

— Да. Но