Трехликий III: Властелин - Даниил Тихий

Протоптав тропинку до самой двери, я раскидал снег со ступеней крыльца и попробовал открыть её, ухватив за железное кольцо. Но ничего не вышло. Она давно не открывалась и успела промёрзнуть до самого основания.

Проходя проверку силой, я ударил плечом.

Круглая дверь треснула ровно посередине и пришлось добавить два удара ногой, чтобы обе её половины (одна на петле, вторая на засове) развернулись внутрь, пропуская меня в дом. Ожидаемо, что на шум кто-то полез. Заворчал в темноте. Захрипел дурным голосом. Забухал сапогами по деревянному полу… и умер окончательной смертью завалившись наземь с начисто снесённой с плеч головой.

Силы у моего аватара было столько, что низших я убивал ударом кулака.

Перешагнув через труп, я наклонил голову стараясь не цеплять шлемом низкий потолок и оказался в прихожей. Впереди меня ждала развилка ведущая в разные помещения первого этажа массивного дома. К сожалению, даже я не мог предусмотреть всего и среагировать на любые изменения обстановки вовремя.

В прихожей у карлов стояло зеркало. Судя по всему, хозяева были зажиточными, ибо что-что, а зеркало в полный рост — стоит немалых денег. И именно это зеркало, стало вратами для следующего нападения.

Моё отражение рванулось вперёд рывковым приёмом.

Предупредить такой рывок не представлялось возможным, и моя копия врезалась в меня развёрнутым на ходу надгробием с такой силой, что протащила меня до самой стены и проломив её пушечным ядром опрокинула в снег. Впервые за долгое время я не смог пройти проверку ошеломлением и на несколько мгновений стал уязвим. В отличии от врага, который не только поднялся на ноги, но и воздел над головой крест в попытке вогнать его лезвие в щель моего забрала.

Его планы спутала Серриса, почувствовавшая что-то неладное и пришедшая меня предупредить. Слишком поздно для предотвращения угрозы, но вполне вовремя для оперативного вмешательства. Её заклятье, одно из тех, что требовало долгой подготовки вне боя и тратилось в экстренных ситуациях, накрыло двор тёмной пеленой потустороннего ветра. И этот ветер стёр мою зеркальную копию будто её и не было.

Поднимаясь на ноги, я принял помощь от одного из подбежавших карлов и прохрипел:

— Зеркало на входе проклято. Пращника ко мне!

Несколько метких бросков под указанным углом возвестили нас о попадании звоном разбитого стекла. А затем я, вооружившись одеялом из мешковины найденном в конюшне полной бараньих костей и черепов, сунулся в дом ещё раз.

Одеяло послужило отличной защитой от проклятья. Удерживая его перед собой, я добрался до зеркала и накрыл его вместе с осколками. Но на этом был решён только первый этап штурма.

С улицы несколько раз донеслись отрывистые команды и лязг доспехов. А значит для карлов из внешнего десятка тоже нашлась работа. Я подал знак десятнику что наблюдал за мной от входа и тот тихонько свистнув начал заводить отряд.

Повинуясь взмаху моей руки, они свернули налево и забухали сапогами по лестнице, а я, помня, что нежить любит темноту, не торопился следом. Пусть чистят наиболее безопасные этажи. Ставни дома хлопали на ветру, были распахнуты, а значит в первую очередь следует опасаться вовсе не верхних этажей. Остановив последнюю двойку, я жестом попросил их остаться в прихожей, а сам шагнул в соседнее помещение.

Здесь раскинулся гостевой зал. Медвежья шкура на полу. Разбитый и отброшенный к стене столик, перевёрнутые жаровни и слой мохнатого инея в углу под потолком.

Из-за лежащей под ногами шкуры я не увидел, что древесина под ней прогнила.

Она проломилась резко, без предвещающего беду скрипа и иных звуков, отправляя меня прямиком в подвальное помещение. В логово чудовища, не имеющего ничего общего с нежитью.

Просчитав траекторию своего падения, я прошёл проверку ловкостью и приземлился на ноги присев и громыхнув доспехом. Успел увидеть две точки ярких словно угли глаз и анализируя внутреннюю суть практически невидимого в темноте противника, развернул между нами надгробие.

В следующую секунду на него пришёлся удар.

Мохнатый, чёрный демон, был чертом. Следующей формой развития беса. Из-за произошедших во Въёрновой пади событий материальный план здесь истончился, оставив лазейки для чудовищ и демонов.

Кого-то другого удар рогами сбил бы с ног, но я прошёл проверку силой и несмотря на то, что противнику далось меня сдвинуть на несколько метров, я, рыча от напряжения оттолкнул тварь обратно во тьму, но и она не была слабой. Когти сорвались со щита высекая искры, а мне в голову прилетел удар костяным наростом хвоста, превратив шлем в настоящий колокол.

Впрочем, это не помешало кресту устремиться к цели, невзирая на сотрясение и временную потерю массива информации поступающих от слуха и зрения.

Волшебный клинок проник в грудную клетку прыгнувшего в повторную атаку монстра и пробил её насквозь. Рёв, который волшебная тварь издала, врезавшись всем весом в наш аватар, заложил уши. Она почувствовала, что меч убивает не просто её физическое воплощение, но саму душу.

Этот последний удар впечатал меня спиной в стену заставив какие-то деревянные полки с треском сломаться. Рёв перешёл в болезненный рёв, когти продолжали высекать искры из моих доспехов, а ужасная челюсть, ломая зубы смыкалась на шлеме, пока я тащил крест в сторону, разваливая покрытую чёрным мехом грудную клетку. Кровь рванулась из раны чёрной ртутью и окропила доски у нас под ногами.

Через несколько мгновений он пал к моим ногам, и, завершая агонию я опустил на него клинок, вертикальным, колющим ударом. Его внутренности источали пар, когда карлы выбили дверь в подвал и прибежали ко мне на выручку. Так закончился наш первый штурм, в череде сотен других, ведущих к выходу из города.

* * *

Неделю спустя…

Продовольственный вопрос был решён. Нежить не трогала зерно, муку и крупы, припасённые карлами на зиму в домовладениях. И прежде, чем мы пробили тропу на окраину города, хозяйственные углы были заполнены пищей на месяц вперёд.

Причём даже несмотря на то, что присутствие нежити кое-где отражалось на материальных предметах, ускоряя их старение и гниение.

Пополнилась и казна. Воины пытались заниматься мародёрством и их можно было понять, принцип «что на меч взято, то свято!» в этом мире был в почёте, но меня подобное положение дел не устраивало. Дважды мне пришлось прибегать к радикальным мерам расправляясь с карлами, решившими присвоить себя часть добычи, прежде чем все поняли, что мой приказ касается ВСЕГО добытого имущества и даже утаённая медная монетка может стать причиной немедленной расправы.

Впрочем, подобные правила сказывались на репутации и служили причиной недовольства. Молчаливого