Исекайнутый - Ascold Flow

им, если бы не сопровождался криками. Очень нерадостными криками… Кричали те, кому сейчас явно было хуже, чем нам.

— И что? Предлагаешь вмешаться? — выдохнул я, уже спрыгивая с телеги.

— А как же! — бодро откликнулась Аврелия, расправляя плащ. — Так поступают все настоящие герои!

— А можно я не буду героем? — с надеждой подал голос Эрик, одновременно придерживая вожжи и пытаясь успокоить явно нервничающего пони. — Я за последние двое суток и так отхватил приключений на две демонические жизни вперёд!

Аврелия ловко спрыгнула с телеги, мягко приземлилась на землю и — столь же легко, сама того не замечая, продемонстрировала нижнее бельё с нарисованными уточками. Маленькие, жёлтые, радостно смотрящие в вечность пернатые… Весьма неожиданно узреть подобный элемент гардероба у богини.

— Миленькие уточки, — не удержался я от комментария. — Весьма соответствуют твоему образу. Где такую прелесть раздобыла?

Аврелия, не смутившись ни на секунду, обернулась через плечо и усмехнулась:

— Там, где уже больше нет. Но в следующий раз обязательно куплю тебе такие же.

Я ухмыльнулся:

— Один — один.

Когда мы подошли ближе, до нас донёсся особенно громкий всплеск магической энергии. Настолько сильный, что земля ощутимо дрогнула под ногами.

— Ого… — только и выдал я, когда перед глазами раскинулось поле боя.

Повсюду метались всполохи заклинаний. Огненные шары взрывались в воздухе с фейерверочной грацией, молнии рассекали пространство между деревьями, а столпы света с гулом поднимались к небесам.

В самом центре этого магического безумия с видом светской львицы, оказавшейся на собственной вечеринке, стояла Люци. С одного плеча эффектно сползал её плащ, волосы развевались в такт движениям, а над каждой рукой парило по увесистому гримуару, чьи страницы шустро перелистывал ветер, останавливаясь то на одном, то на другом заклинании, что срывались вперёд со страниц книг и обрушивались на врагов. Один багрового цвета, другой — серебристый.

— Арканум Игнис: Буря Перворождённых! — провозгласила магиня с театральной интонацией, и воздух перед ней взорвался пламенем и охватил трёх противников разом.

Враги даже не успели вскрикнуть: магия подбросила их в воздух, закрутила и аккуратно, но со зловещим стуком, шлёпнула о землю, где их тут же связали светящиеся цепи.

— Обалдеть… — прошептала Аврелия, хлопая глазами.

— Это хорошо, что они не восприняли нас, как угрозу, — пробормотал я, не отрывая взгляда.

Чуть поодаль, ближе к лесу, уверенно и с каким-то почти ленивым достоинством действовал Рудгард. Он держал в руках массивный гримуар, из которого один за другим вылетали сгустки синей энергии. Каждый выстрел минусил очередного противника, но делал это совершенно по-разному. А ещё этим гримуаром можно было легко прибить человека… И где он его таскал? Он весит, наверное, килограмм пятьдесят, не меньше!

Точно! У них явно есть пространственные мешки, как у Эрика!

Один враг Рудгарда оказался в воздухе и завис вверх ногами. Другой внезапно начал проваливаться в сон прямо посреди боя. А последний… Ну, последний просто врезался лбом в дерево с таким звуком, что мне стало немного жалко… дерево.

— И это они называют разведкой, — пробормотал Эрик, покрепче сжимая свой посох. — Нам действительно стоит вмешиваться в подобное?

— Думаю… нет. Как по мне, эта парочка просто развлекается. Сам посмотри… Они даже не следят за своими противниками. Рудгард вон вообще зевает!

Пока мы стояли и восхищённо наблюдали, один из последних нападавших бросился бежать, но в тот же миг у него под ногами вспыхнул магический круг, и беднягу тут же связали сияющие цепи.

— Всё? — крикнула Люцианна, поворачиваясь к Рудгарду.

— Всё, — коротко подтвердил тот, захлопывая гримуар.

— Тогда… пора перейти к вопросам! — её голос звенел от возбуждения. — Кто первый на исповедь?

Один из пленных — долговязый мужик в рваной рубахе и с лицом хронического неудачника — сидел на земле, с ног до головы опутанный светящимися оковами. Над ним, словно добрая (а на самом деле не очень) учительница, склонилась Люцианна с гримуаром в руках и улыбкой, от которой даже я бы начал рассказывать всё, включая школьные обиды.

— Ну-с, начнём с простого… — промурлыкала магиня. — Кто вы такие?

— Мы… — пробормотал бедолага. — Мы из банды Эмиля Лысого.

— Эмиля? — переспросила девушка, посмотрев на Рудгарда.

— Банда воров, — ответил тот. — Давно охотимся. Раньше старательно избегали встреч с магами.

— Интересно, — улыбнулась Люцианна. — Что же вас заставило изменить своим традициям? Говори.

Последнее слово она сказала с нажимом, попутно проведя рукой по гримуару и активируя какое-то заклинание, от которого светящиеся путы стали плотнее стягиваться.

— Нам сказали напасть… Шуму наделать…

— Шуму? — переспросил Рудгард, нависнув, как бетонный утёс. — Ради чего?

— Чтобы отвлечь внимание от повозки! — взвизгнул пленник. — Мы должны были устроить заваруху и дать время на освобождение брата Эмиля!

— Брата?

Мы все разом, как по команде, обернулись и уставились на телегу с клеткой, которая была открыта и совершенно пуста.

Глава 17

— Как-то… нехорошо получилось, — протянула Люцианна, недовольно глядя на клетку, в которой отчётливо не хватало одной, но крайне важной составляющей — некроманта.

Она обошла телегу по кругу, словно надеялась, что сбежавший заключённый прячется с другой стороны, затем аккуратно толкнула пальцем распахнутую решётку и наконец перевела взгляд на нас. В её глазах читалось всё: раздражение, подозрение, желание устроить воспитательную лекцию и — лёгкое разочарование в этом мире.

— А почему вы бросили телегу? — холодно поинтересовалась она. — Разве мы просили вас о помощи?

— Не просили, — спокойно пожал плечами я, выдержав её взгляд, а затем с лёгкой ухмылкой добавил: — Но настоящие герои всегда появляются там, где нужна помощь. Без приглашения, без формальностей и, как правило, ещё до того, как всё окончательно пойдёт по известному месту.

Люцианна неожиданно расслабилась, а затем на её лице проступила тонкая, почти игривая улыбка:

— То есть вы, значит, наносящие добро и причиняющие пользу… Поня-я-ятненько, — протянула она, бросив многозначительный взгляд на толпу связанных пленников, скучившихся возле телеги, как кильки в бочке. — Рудгард, а ты знал, что Эмиль Лысый и староста деревни Валыкино — братья?

В голосе прозвучала та самая интонация, с которой учителя задают особенно неприятные вопросы на экзамене.

— Не знал, — хмуро отозвался Рудгард, не отрывая взгляда от пленников. — Но рожи