Полное погружение 2.0 - Алекс Го

ним словно источает сияние, а дерзкий взгляд ее направлен прямо на лик царя.

Повелитель никак не может понять, что же за выражение притаилось на этом лице, что прячется в самой глубине непривычно круглых и ярких глаз. Впервые кто-то отважился посмотреть на него прямо, хотя даже самые верные подданные не осмеливались заглянуть в непроницаемые очи своего царя. Взгляд пленницы дрожит, ресницы опускаются, и властитель уже решил было, что дева наконец-то одумалась и вспомнила, что рабыне надлежит глядеть в пол, как вдруг понимает, что та просто осматривает его с ног до головы.

С такой дерзостью повелитель не сталкивался ни разу в жизни, и в первое мгновение даже не знает, как наказать дерзкую наложницу.

Глава 5

Невольница

Когда блеснул твой лунный лик,

Я обезумел и, сгорая,

Душой трепещущей постиг

Невнятные напевы рая.

Приди, душе покой верни,

Моих соперников казни,

Побудь со мной в ночной тени,

В моей степи весной играя.

Я жду, а в сердце — вешний страх;

Я жду, как дикий тур в горах.

Поешь — и соловьи в садах

Запеть не смеют, замирая.

Фраги, ты — раб крутых бровей

И глаз возлюбленной твоей!

Луна встает из-за ветвей,

Для жертвы жребий выбирая…

Фраги.

Купец, почувствовавший наступившее напряжение, мгновенно рухнул на колени, и тихо зашипел на девушку, дергая ее за штанину и приказывая немедленно пасть ниц и не гневить повелителя.

Царь увидел, как напряглась нога пленницы, и был уверен, что та сейчас ударит Аз-Талика пяткой, как вдруг на лице чужеземки появилось такое выражение, словно она что-то вспомнила, уголки губ незаметно дрогнули в улыбке, и она неуклюже, явно делая это впервые в жизни, опустилась сначала на колени, потом склонилась еще ниже, касаясь лбом пола. Ее ладони расслабленно лежат на ковре, словно она просто отдыхает в такой позе, и повелителю почему-то кажется, что она продолжает улыбаться.

— Встань. — Царь быстро пересекает залу и останавливается в шаге от девушки.

Та поднимает сначала голову, чтобы удостовериться, что приказ прозвучал для нее, и одним плавным движение вскакивает на ноги.

— Ты понимаешь мою речь? — властитель подхватывает острый подбородок двумя пальцами и приподнимает голову пленницы, внимательно рассматривая миловидное лицо.

— Да… повелитель, — длинные ресницы чуть опускаются и тут же поднимаются, а глаза смотрят так же дерзко, как и до этого.

И еще какое-то странное чувство светится в них. Царь не может его опознать, но оно похоже на восхищение и восторг, словно с девой заговорил не мужчина, а ожившая статуя бога.

— Аз-Талик, где достал ты эту рабыню? — властитель намеренно продолжает смотреть в запрокинутое лицо, чтобы понять, знает ли девушка, что она всего лишь невольница. Та с тихим судорожным вздохом опускает веки и закусывает алеющие подкрашенные губы.

— Повелитель, моему каравану было явлено чудо! Всего лишь в получасе перехода от стен города прямо перед моим верблюдом в воздухе словно повис кокон из света. Прежде, чем мы успели хоть что-нибудь сделать, кокон вспыхнул и ослепил всех. Когда же мы вновь смогли видеть, на этом месте стояла девушка, совершенно нагая. Это был подарок богов, знак того, что они благоволят ко мне! Сначала я хотел оставить ее себе, но она слишком красива, слишком необычна для такого, как я. А кто в Хизре достоин самого лучшего? Только вы, повелитель, поэтому я и поспешил доставить ее вам! Она чиста, словно ребенок, и удивляется самым простым вещам, можете быть уверены, повелитель, еще никто не касался ее!

Царь отпускает пленницу и делает знак рукой. На зов мгновенно является главный евнух, поджидавший неподалеку.

— Отведи рабыню на ночную половину и подготовь ее к вечерней трапезе.

Евнух мгновенно заворачивает невольницу в покрывало и уводит, та ни единым жестом не выказывает своего недовольства. А повелителю вдруг кажется, что в зале словно стало темнее, будто исчез главный источник света, а солнце заслонили грозовые тучи. Он только краем уха слушает слова купца, мысли же его заняты таинственной девой. Он предчувствует, что сама судьба пытается вмешаться в жизнь людей, но еще не может представить себе, как. Через некоторое время он нетерпеливым жестом отпускает купца, и тот уходит, не в силах сдержать самодовольную улыбку, ведь повелитель, с первого взгляда покоренный подарком, дал разрешение на беспошлинную торговлю, что сулило немалую выгоду. На эти деньги Аз-Талик сможет позволить себе целую сотню рабынь…

А царь одного за другим принимает посетителей и их дары, но перед глазами его все еще стоит сияющий образ, он даже готов поверить, что дева на самом деле явилась из кокона света, а не была куплена на каком-нибудь заморском базаре. И властитель с нетерпением ждет наступления вечера, когда раскаленный диск солнца скроется за горизонтом, и наступит время трапезы и ночной услады.

Проводив последнего просителя долгим тяжелым взглядом, повелитель замирает, вдруг осознав всю глубину своего нетерпения. Он уже считал, что ничто в мире не сможет настолько захватить его внимание, а вот подумать только — едва ли не дрожит в предвкушении, словно юнец, которому обещали первую в жизни охоту.

Царь поднимается и нарочито медленно идет к выходу из зала. На его губах играет легкая улыбка.

Глава 6

Вечерняя трапеза

С той, чей стан — кипарис, а уста — словно лал,

В сад любви удались и наполни бокал,

Пока рок неминуемый, волк ненасытный,

Эту плоть, как рубашку, с тебя не сорвал!

Омар Хайям.

Расторопные рабы уже накрывали низкий столик перед горой расшитых шелковых подушек, расставляли кувшины с редкими винами. Музыканты, отгороженные шелковой завесою, тихо наигрывали легкую мелодию.

— Приведите девушку.

Приказ выполняют немедленно, словно евнух только и ждал за дверью. На невольнице те же украшения, что и днем, только шальвары другие — цвета вечернего неба, отчего и глаза рабыни кажутся темнее и глубже.

Она подходит ближе и останавливается в нескольких шагах. Царь несколько мгновений ждет, что та опустится на колени, но девушка продолжает стоять.

— Ты должна преклоняться передо мной, каждый раз, как увидишь, рабыня, — царь почти с радостью замечает, как чужеземка сердито закусывает губу, и ожидает, что та наконец-то воспротивится.

В ней ему неожиданно нравится эта непокорность, и он хочет ее увидеть и проверить. Но девушка