Бескрайний архипелаг. Книга III - Эльнар Зайнетдинов

увы, одержала верх. Теперь же, с глубочайшей надеждой в сердце, взываю к милосердию нового капитана. И, смею утверждать, никто не усомнится, что именно Макс по праву заслужил эту честь. Он доказал это не словом, а…

— Заткнись, собака, — перебил его Эстебан, смачно топнув ногой. — И без тебя разберёмся, кто будет рулить, — он сделал шаг вперёд. — Все вы знаете меня как добропорядочного, пусть и строгого человека. Предлагаю свою кандидатуру на освободившийся пост!

Он резко ударил себя кулаком в грудь — не для показухи, а как клятву. Рука осталась лежать на месте, будто прижимая к сердцу невидимый обет.

— Устроим демократические выборы, — поддержал я инициативу и обратился ко всем. — Помимо меня и Эстебана, будут ли ещё желающие баллотироваться?

Глава 9

Вояка вперил в меня взгляд, заряженный вызовом. После его пламенной речи, начинавшейся со слов: «Заткнись, собака», многие свернули бы президентские амбиции. И, может, я поступил бы так же. Понимал, что офицер спецвойск, пусть и в прошлом, будет хорош в роли капитана. Но имелось одно чертовски важное «но». Эстебан будил во мне дух соперничества. Мысли о капитуляции растаяли так же быстро, как возникли. Нет, это будет не просто противостояние — это будет битва по всем правилам.

Когда я бросил клич насчёт других претендентов, отозвался лишь один. Густаво сделал шаг вперёд, расправив плечи. Его лицо с желваками, играющими на скулах, говорило само за себя. Сейчас этот парень выдаст что-то эпичное. Но не успел он разомкнуть губы, как воздух прорезал насмешливый голос Ниты:

— Ты серьёзно? Пха!

В этих двух словах читалась целая история их непростых отношений.

Густаво покачал головой и отступил назад. Но чёрта с два он сдался! Его дерзкая ухмылка и бесовские огоньки в тёмных глазах кричали громче любых слов: «Это ещё не конец». Чтобы не понять, что творится в их внезапном и, без сомнения, взрывоопасном романе, нужно быть слепым. Он вступился за неё перед Скиппи, идя на верную смерть. Ниту зацепила такая забота. И теперь в них бурлит… адреналин, страсть, гордость — гремучая смесь, которая рано или поздно взорвётся. За этим точно будет интересно наблюдать.

— Начинаем голосование, — скомандовал Эстебан. — Действуем по старой схеме. Встаньте за спиной кандидата.

Мы разошлись в противоположные стороны, как два дуэлянта, готовых к смертельной схватке.

Такеши и Ганс первыми встали за моей спиной. В этих ребятах я не сомневался ни на грамм — они пойдут со мной хоть в пекло. Секундой позже подтянулась Нита. Она скрестила руки на груди, высверливая взглядом дыру в своём ухажёре. В её позе читалось следующее: «Иди сюда, если хочешь когда-нибудь снова узнать, что такое тепло женского тела». Наверняка она мстила за тот момент, когда Густаво пожирал глазами спускающуюся с корабля пиратов Калиэсту, едва ли не пуская слюни. А может, произошло что-то ещё — кто знает.

Но бразилец назло выбрал сторону Эстебана. Его глаза бросили молчаливый вызов, который я бы охарактеризовал так: «Я не твоя марионетка, детка». Нита дёрнула головой, вскинула острый подбородок и демонстративно отвернулась. Скорее всего, Густаво сегодня останется без ужина и ласки.

За бывшим олигархом потянулись Янис и Жекаруфлард. Оставшаяся пара грызлингов, переглянувшись, встала за моей спиной.

Стоило Калиэсте направиться ко мне, как послышался недовольный возглас Эстебана:

— Золотая полдня на борту и уже в совет лезет? Нет мандата — нет слова. Как и у предателя Луи.

Выжившие короткими кивками выразили согласие. Что ж, справедливо!

Юаньжу, Сяо Мэй, Давид и Олаф проголосовали за вояку, едва не вызвав у него приступ неконтролируемого торжества.

Расклады в пользу оппонента!

Мутуа встал не за моей спиной. Выбор его был таков: Ганс. Эти двое, такие разные на первый взгляд, за последние дни притянулись друг к другу, словно куски железа к магниту. Чёрное дерево и северная сталь — казалось бы, что между ними общего? Но когда Мутуа смотрел на кузнеца, в его глазах читалось неподдельное уважение, с которым ученик глядит на учителя.

Сдаётся мне, не пройдёт и недели, как мы станем свидетелями рождения ещё одного мастера по металлу. В мускулистых руках Мутуа уже сейчас чувствовалась точность и сила, нужные настоящему кузнецу.

Осталась только Ханна. Но даже если она выберет меня, будет грёбаная ничья. Патовая ситуация.

Взбалмошная блондинка металась между нами, как птица в клетке. В её голубых глазах мелькали то решимость, то сомнения, то… безумие. Она кусала губы так яростно, что вот-вот пойдёт кровь.

Ханна остановилась. Лицо просветлело так внезапно, будто она только что разгадала величайшую тайну вселенной. И тут блондинка выдала решение, которое могло прийти в голову только ей:

— Считалочка!

Моё противостояние с Эстебаном должно было определиться детской игрой…

Раз, два — в миске плавится змея,

Три, четыре — искупалась бы в кефире.

Пять, шесть — я была в аду невест,

Семь, восемь — у подушки мерзкий взгляд.

Эм-м. Это было… странно. Нет, не сами слова и рифма. А тот факт, что её палец, тонкий и нервный, метался между двумя претендентами и… ею самой. Однако был ещё один палец. Он принадлежал госпоже удаче. Оттопыренный, среднего размера — и смотрел в мою сторону. Считалочка остановилась на Эстебане!

Чёрт! Внутри всё оборвалось. Секунда поражения ощущалась как падение с высоты. Захотелось взвыть от обиды!

Но вдруг Ханна встала за моей спиной, выпрямив плечи и с насмешкой глядя на остальных…

Лицо Эстебана окаменело, челюсть напряглась так, что, казалось, вот-вот треснут зубы.

— Ну… дура! — выругался вояка, не сдержав ярости.

Я облегчённо выдохнул и подытожил:

— У каждого по семь голосов. Победила дружба?

Эта фраза повисла в воздухе. Все взгляды скрестились на мне и Эстебане.

И тут, рассекая тишину, сверху прогремел знакомый голос:

— Ничего не забыли, салаги? — крикнул Раджеш, нависая над нами, словно древнее божество, решившее вмешаться в дела смертных.

Он поднял руку и показал мне жест «Окей».

— Я за Макса!

Несколько мгновений могильной тишины вдруг взорвались волной оглушительного ликования. Поддержавшие меня соратники прыгали, как безумные, обнимались с такой силой, будто хотели сломать друг другу рёбра, галдели так, что закладывало уши!

Я стоял ошарашенный, пытаясь осознать происходящее. Это… реальность? Я теперь… капитан? Человек, от решений которого зависят жизни всех этих людей и нелюдей?

— ХЭ-ХЭЙ! — вырвалось из моего горла что-то странное, а руки сами взметнулись вверх в жесте триумфа, который