Сверхмиазмы - Артемис Мантикор

class="p1">— Кстати об этом, — подал голос Тумор, распаляя трубку. — На четвёртом я видел четыре фатума. Собрались вместе и, вы не поверите, они брели в вашу сторону по стене. Будто вертикально шли вверх. Как тебе?

— Как ты вообще их увидел? Их видит только создатель, жертва и все свидетели каста, — я вспомнил, что говорила о механике работы этой дряни Сайна.

— Ещё кровные родичи, — улыбнулся старик. — А мы все здесь — дети Леса.

Я удивлённо хмыкнул. Об этом побочном эффекте связи растений я не подумал. Но технически да, это должно работать. Особенно с Тумором, который получил почти полную копию моей расы — такой же дендроморф, только на основе иной человеческой структуры.

Терминал-корректор старался по возможности сохранять максимум от внешних особенностей прежнего тела. Внешность оставалась максимально близкой к прежней, насколько это возможно было с учётом изменения расы.

Поэтому мы с Тумором, помимо набора встроенных навыков, отличаемся только внешне.

— Дерево курит листья? — усмехнулся я, глядя на то, как задымила трубка в его руках.

— Не порть образ, Арк, — улыбнулся он. — Дай старику покрасоваться.

Тем временем, через разлом в локации к нам внутрь подъехала деревянная платформа.

Я первым взошёл на неё и встал на дальнем краю.

— Устраиваемся поудобней, — сказал я остальным напоследок.

Тумор в последний момент вырастил на платформе удобные сиденья и приступил к деревянным стенам, как у беседки.

Затем я перешёл в древесную форму. То есть полностью отдался на волю цепи, позволив себе стать частью платформы, выросшим из неё деревом. Закрепился корнями покрепче и в таком виде погрузился в странную медитацию. Со стороны я сейчас ничем не отличался от обычного растения.

И сразу почувствовал прилив сил. Мана от неподвижности хлынула бурным ручьём. Вместе с тем начала отступать и усталость. Возникло странное состояние безмыслия, когда я просто слился со средой и лишь ощущал свою кору и листья.

Пребывая в полной неподвижности.

Когда я очнулся спустя где-то час, самочувствие было уже во много раз лучше. По ощущениям — где-то треть запаса маны была со мной. То есть к прибытию в город с нынешней скоростью — я почти полностью верну свои силы как маг.

Охренеть!

За этот подгон нужно будет отдельно поблагодарить семнадцатых.

— Арктур? — с лёгкой тревогой спросила Тия.

Рейн тоже посмотрел на меня как-то… слишком сосредоточенно. Пристально, будто подозревал в чём-то.

Но цифры были на моей стороне. Я бы потерялся в дереве лишь при осознанности ниже пятидесяти. Да и то не факт.

Вернув человеческий облик, больше для его успокоения, чем из нужды, — я ответил:

— Всё в порядке. Навык неподвижности тестировал. Работает отлично.

— Это который восстанавливает ману? — уточнил Рейн.

— Он самый. И у меня есть ещё одна идея. У тебя же есть древесная форма?

— Ну?

Эта форма была для него бесполезной, как в бою, так и в быту. Так что он её и не принимал с момента получения. В чём смысл стать просто дендроидом, если можно камнем или живой слизью?

— Переходи. Тия, ты тоже. Все, у кого есть растительные навыки, позволяющие связываться с лесом.

— Любопытно, — проскрипел Тумор. — Мне тоже? И древолифту?

— Да, посмотрим сработает ли так, — ответил я. — То, что мне напомнил о наших родственных связях, подсказало ещё один трюк.

Вскоре я ощутил рядом новые растения. Все растения ощущают друг друга. Наша кровь, сделанная на основе спектров — едина. Корни детей Леса сплелись, и я почувствовал рядом товарищей.

По деревянной платформе поползли силовые линии, объединяя нас. И наконец, по корням потекла жизнь. Мана и силы смывали усталость. Друзья восстанавливались почти с той же скоростью что и я, пребывая в растительной неподвижности.

Листья начали слабо подсвечиваться, впитывая ману активней.

Сознание поплыло вновь. Мысли начали сходить на нет, и я сосредоточился на ощущениях в древесном теле. Листья, ствол, корни…

На этот раз я позволил себе провалиться ещё глубже в это странное состояние, в котором я просто наслаждался тем, что я — дерево.

Опасные звоночки от настоящего бедствия-Арктура, которым я не должен стать никогда.

Платформа замерла.

Только когда это случилось, я очень неохотно вернулся обратно, затем начал ещё с меньшей охотой возвращать себе человеческий вид.

Первое, что увидел — Лифу, которая склонив голову, молилась на незнакомом языке.

Опять что ли в золотом сне, или как там она это называет?

— О, главное дерево вернулось в наш мир. Салют! — с усмешкой приложила два пальца к виску Ангедония.

— Проблемы? — ответил я ей с той же интонацией, как она сама недавно.

— Да тебе видней, насколько нормален светящийся лес на деревянной платформе. У меня в родном мире светящиеся растения — норма. Хотя эта вон молиться начала.

— Интересные ощущения, — послышался голос Рейна.

Он пришёл в сознание вторым.

— Как мана?

— Полностью восстановлена, — кивнул он. — Думаю, на ещё один такой бой мне сил хватит.

— Лучше не надо, — покачал я головой, вспоминая о группе наверху. — Тумор, есть новости со стороны города? Кто там?

— Никто. Верней, незнамо кто, потому что буря снежная. Так бывает иногда. Только если я сам туда растениями полезу… — затем задумался и поправился. — Хотя нет, не полезу. Холодная буря. Но мы уже почти на месте.

Затем вернулась Тия. Она потянулась и зевнула. Скорее довольно, чем сонно. Вокруг неё почему-то летали янтарные мотыльки.

И сразу за ней — Эстель. Бирюзововолосая упала на колени. Её растительная часть была самой слабой — всего пара растительных модов на поиск растений, чтобы она могла Тумора отыскать. Больше работало её единение с пространством от призраков. Но погружение оказалось самым сильным.

Потому наверное её и держала за шиворот призрачной дланью Тия

— Хорошая штука, это твоё колдовство, — задумчиво сказал Тумор, расправляя плечи. — Но на Дайермонтула не работает.

— Нужна полная неподвижность. Ну или почти полная, дышать можно, если очень медленно.

— Тогда понятно. Лифт никогда не спит. Всем то вниз, то вверх… Кстати, мы почти прибыли.

Впереди показался свет. Мы выехали с этажа. Обойти разведку Тумора здесь никто бы не смог, так что путь был спокойным. Вскоре мы выехали на свет солнца, который с трудом пробивался через белую взвесь. Метель была на редкость сильной. Но уже подходила к