"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кюнскен Дерек

«А после этого?» — спросил Хант, хотя догадаться было несложно.

«О, после этого не могло быть больше никаких компромиссов. Фрескель-Гар стал королем. Он оказался сильным лидером, который нам был нужен, и которого не обманули так, как Перасмона. Церианцы все это время вооружались. Вероятно, нас спас Заргон. Без обороны, которую он выстроил за последние три года, Ламбию практически наверняка уже захватили бы».

***

Кусочки сошлись. Брогилио и его евленезе прибыли, когда Кериос и Ламбия были на грани урегулирования разногласий, которые копились в течение многих лет, но которые пока не привели ни к чему, кроме стычек. Но два лидера, которые осуществили примирение, были убиты до того, как оно оказало какое-либо влияние. У церианцев была другая версия, которая возлагала вину на заговор Ламбии, спланированный Фрескелем-Гаром. Время вызывало подозрение, что Брогилио тоже мог быть замешан, но это нельзя было сделать наверняка. Каким бы ни было истинное объяснение, Фрескел-Гар, сторонник жесткой линии, ожидавший своего часа, воспользовался своей возможностью, и поскольку Брогилио либо уже был на месте, либо появился вскоре после этого, путь к непримиримости, эскалации и в конечном итоге тотальной войне был проложен. В какой-то момент, который еще предстоит пережить, Фрескель-Гар пожнет то, что посеял, когда Брогилио-Заргон сочтет, что настало время избавиться от него.

Эта информация наконец дала четкий указатель на то, куда со временем должна быть направлена миссия. Примерно три года назад Минерва была готова пойти совершенно другим путем. Маркерами, на которые нужно было обратить внимание, были то, что Фрескель-Гар все еще был принцем в Ламбии, а Перасмон и Харзин были все еще живы. Но это также должно было произойти до прибытия евленцев, чтобы дать возможность Харзину и Перасману провести надлежащие приготовления для борьбы с ними. Но точное время прибытия евленцев было неизвестно, и дальнейшие расспросы вряд ли это определят, поскольку установка Брогилио и его окружения была проведена в тайне. Секретность, окружающая их присутствие и происхождение, также означала, что простое отсутствие каких-либо признаков их кораблей не могло быть воспринято как указание на что-либо — сейчас их не было видно, но евленцы, несомненно, были здесь.

Последним маркером для поиска будет отсутствие ответа от дочернего зонда Шапьерона, который следовал за кораблями Евленезе через пространственно-временной туннель. ZORAC сигнализировал об этом во время каждого разведывательного визита и обнаружил, что он функционирует, и он был там сейчас, функционируя нормально, во время этого визита. Когда они достигли точки вверх по течению времени, где не мог быть вызван никакой ответ, это означало, что зонд еще не был там, и поэтому Евленезе тоже не могли еще прибыть.

Чиен считал, что оптимальным психологическим моментом для прибытия Шапьерона будет как можно ближе к совместному объявлению о новом взаимопонимании Перасмоном и Харзином из ламбийской столицы Мелтис, когда вся Минерва будет настроена оптимистично и с надеждой. Шом согласился, и предложение было составлено для официального одобрения Калазаром.

***

Оставалась еще другая сторона сделки, которую нужно было выполнить. После того, как для него нашли одежду на складах Терры, Джиссека отвели на командную палубу Шапирона, чтобы встретиться с другими членами миссии. Там, как он и обещал, Хант рассказал настолько подробно, насколько это было уместно, странную историю о том, откуда взялся корабль и почему он вернулся на Минерву. Однако после событий, произошедших после его спасения, Джиссек, похоже, был способен поверить во что угодно, и он флегматично воспринял рассказ, хотя и не притворялся, что понимает все. Затем позвонил судовой врач, чтобы сообщить новость о том, что спутник Джиссека, Торк, умер, как и опасались.

Френуа Шоум посмотрела на молодого офицера с явной обеспокоенностью и состраданием. «Скоро ваш мир закончится ужасно и жестоко. Мы это знаем. Этого нельзя изменить. Но для вас это не обязательно должно быть так. Вы можете вернуться с нами, в мир покоя и чудес, которые вы не можете себе представить, с надеждой на остаток жизни и будущее».

Йиссек уставился на экран, на котором все еще демонстрировался один из видов Туриена, который ему показали. Улыбаясь отстраненно и смиренно, он рассказал о своей жене, их новом сыне и родителях, которые беспокоились о нем. «Если такие вещи пройдут, я буду им там нужен еще больше», — ответил он. «Благодарю вас, но именно там я должен быть».

Хант и Шоум отправились с ним в транзитной трубе в кормовой стыковочный отсек, где ждал зонд. Он должен был доставить его в бухту вдоль побережья, недалеко от военно-морской базы Ламбии. Джиссек помахал рукой изнутри, когда двери закрылись. Минуту спустя они наблюдали на мониторе стыковочного отсека, как зонд отделился от корабля и съехал в звездное поле. Лицо Френуа Шоум совершало странные дергающиеся движения. Хант понял, что это был первый раз, когда он видел крик ганимийца.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Лайша чувствовала себя бодрой и беззаботной, с надеждами на будущее, которого она не знала годами. Это было так, как будто растущее бремя внутри, которое она перестала осознавать, внезапно исчезло. И вдобавок ко всему, было чувство удовлетворения и достижения, которое пришло с мыслью, что она сыграла роль, пусть и незначительную, в достижении этого.

Президент Харзин находился в Мелтисе два дня. Промежуточные сводки, переданные мировым новостным службам, были обнадеживающими, и только что было объявлено, что они сделают совместное заявление народам как Цериоса, так и Ламбии в полдень того дня, перед запланированным отъездом Харзина. Сплетни вокруг офисов в Аграконе, комплексе правительственных зданий в центре Мелтиса, используемых делегацией, к которой была прикреплена Лайша, гласили, что это будет соглашение, которого все ждали. Также было отмечено, что календарь короля Перасмона не показывал никаких встреч на ближайшие несколько дней, что, возможно, указывало на неожиданную программу, которая будет представлена в то же время. Лайша сидела за своим столом в комнате переводчиков, приводя в порядок свои заметки и записи. В то утро работы было мало. Она рисовала в своем воображении картины работы Минерванов вместе и флот кораблей, которые в один прекрасный день должны были доставить их на Землю.

Утелия просунула голову в дверь пресс-офиса. «Привет, Лайша Энгс. Тебе звонят».

«Я? От кого?»

«Ну, я не знаю. Лучше приезжай и узнай. Но постарайся сделать это побыстрее. Нам нужны все линии, которые мы сможем получить сегодня утром».

Лайша встала и пошла к беспорядку из заваленных бумагами столов и пищащих телефонов, где работали церийские журналисты и репортеры. Ламбийцы проложили линии в свои офисы на родине. Утелия указала на трубку, снятую с подставки на столе, заваленном файлами в углу. Лайша подняла ее. «Да? Это говорит Лайша Энгс».

«Эй, как прилично и официально! Очень профессионально. Я впечатлен».

«Что?… Клес, это ты?»

«Ха-ха! Удивлены? С днем рождения».

«Но сегодня не мой день рождения».

«Ну и что? Дни рождения должны приносить сюрпризы. Какой сюрприз в том, что тебя поздравляют с днем рождения, когда у тебя день рождения, и ты его ждешь?»

«О, Клес, ты такой тупой. Так где же ты?»

«Все еще на базе. У нас тут идет занятие, связанное со связью, кодами и всем таким. Это заставило меня вспомнить Вуса Воси, парня, которого я знал в колледже. Ты его помнишь?»

«Игрок в мяч?»

«Это он. Ну, я вспомнил, что он сейчас работает в новостном бюро NEBA в Оссербрюке. Я подумал, что у них, должно быть, есть какой-то способ поговорить с вами, ребятами, там, в Ламбии, поэтому я позвонил ему по специальному очищенному каналу, который у нас здесь есть. И угадайте что? Вот я!»