"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кюнскен Дерек

Прежде чем кто-либо успел что-то сказать, в дверях комнаты появился Дел Каллен. Он выглядел обеспокоенным. «Ее там нет», — сказал он, обращаясь к Ханту. Каллен ушел, чтобы позвонить Джине в Geerbaine Best Western, так как они ожидали услышать от нее последнее слово от Баумера. «Она не заходила вчера вечером, и они не получали никаких сообщений. Баумера тоже не видели со вчерашнего дня. Снаружи было много неприятностей. Мне это не нравится».

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Джина сидела на стене рядом с Баумером, ела сэндвич с гринилом и потягивала горячий, резкий на вкус напиток, который выдавал себя за кофе. Затем она легла на спину, уставившись в странный потолок.

Переход был таким резким и таким дезориентирующим. Она не осознавала ничего из того, что произошло между ними, даже не чувствовала, что время прошло. Это было так, как будто кусок был отрезан от записывающей ленты в ее голове, а концы аккуратно склеены снова.

Должно быть, несколько минут она лежала, перегруппировывая свои разбросанные мысли и тщетно пытаясь выудить хоть каплю воспоминаний из пробела во впечатлениях. Но ничего не было. Ее цепочка воспоминаний была похожа на след самописных часов, которые отключились, а затем снова заработали некоторое время спустя, после того, что могло, судя по всей информации, которой она располагала, быть мгновением или годом.

Она подняла голову и увидела, что она все еще одета так же, как и была; она лежала на кушетке, укрытая до пояса легким одеялом. Комната была теплой и чистой, обставленной просто стульями, столом, шкафом и туалетным столиком, и украшенной несколькими странно стилизованными украшениями и несколькими картинами на стенах. Это было больше похоже на то, что могло быть свободной комнатой в любом частном доме, чем на больницу.

Но был след запаха, пронизывающего это место, который предполагал, если что, своего рода благовония. Она не могла обнаружить никаких признаков какой-либо травмы, и пришла к выводу, что она не была в аварии. Следовательно, ее амнезия была вызвана намеренно; кто-то не хотел, чтобы она знала, где она была или как она туда попала.

Что говорит о том, что она, вероятно, была заключенной.

Она попыталась пошевелиться и обнаружила, что нет никаких ограничений. Но когда она встала и пересекла комнату, чтобы попробовать дверь, она оказалась заперта. Она повернулась, чтобы снова осмотреть окрестности, и заметила стандартную панель связи Jevlenese у кушетки, похожую на ту, что она видела в офисе Баумера. «ZORAC, ты там?» — громко сказала она импульсивно. «Ты меня слышишь?» Ответа не было. «Канал пятьдесят шесть. Активировать канал пятьдесят шесть». Ничего. Она вернулась к кушетке и села, чтобы попытаться что-то сделать с ручным управлением панели, но безрезультатно. Поразмыслив, она показалась довольно глупой надеждой.

Затем, внезапно, полная изоляция ее затруднительного положения дала о себе знать. Она почувствовала, как ее решимость ускользает, а страх берет верх вопреки ей самой. Внезапно ей снова захотелось вернуться в Сиэтл, среди своих вещей, зная, что за стенами лежат знакомые места и сцены. Она подняла одеяло и накинула его на плечи, зная, что в комнате не особенно прохладно, но и неспособна согреться. Вот вам и любопытство и интересная жизнь. Если после этого она вернется в порядке, решила она, то с этого момента она вступит в местный женский клуб и получит все волнение, в котором она нуждалась, от мыльных опер.

Заключенный, тогда чей? Это могла быть только организация Jevlenese, какой бы она ни была, с которой был связан Баумер. Теперь стало ясно, что он действовал по их указаниям, когда звонил ей. Знал ли он их точные намерения или цели, не имело большого значения. Она уставилась на дверь и вспомнила бесчисленные сцены из фильмов, которые она видела, в которых говорилось, что делать в такой ситуации: ждать за ней, пока охранник не войдет с подносом еды, застать его врасплох и одолеть, а затем придумать побег. Просто. Ничто не могло показаться более нелепым.

Затем, словно вызванная самой мыслью об этом, дверь открылась. На мгновение Джина задумалась, не находится ли она в мире, созданном VISAR, по какой-то причине. Не было бы никакого способа заметить разницу.

Но вошедший человек не был охранником с подносом. Это была женщина в свободном зеленом брючном костюме, собранном на щиколотках и закрепленном посередине широким поясом. Черты ее лица были свободными и мясистыми, а волосы были тронуты сединой и туго завязаны на затылке. С ней был невысокий мужчина в прямом пальто серого цвета с синей отделкой, о котором Джина не могла знать, что это была помощница Эубелеуса, Идуана.

Они стояли, с любопытством глядя на нее несколько секунд. Она смотрела на них с тем, что она надеялась, было сносной имитацией вызывающего безразличия; внутри, что-то в ее груди проворачивало сальто назад.

«Итак, вы снова с нами», — сказала женщина. Ее манера была деловая, бесстрастная. «Перезагрузка краткосрочных нейронных цепей. Ничего, о чем вам стоило бы беспокоиться. Вы просто теряете несколько неважных воспоминаний. У некоторых людей реинтеграция занимает больше времени, чем у других». Слова вырывались из ее уст. Джина поняла, что она говорила на своем несовершенном английском с акцентом, естественно.

«Как-» У Джины пересохло в горле. Она с силой втянула слюну в рот и попробовала снова. «Как долго я здесь?»

«Недолго. Меньше дня, немного».

Слишком пассивно, сказала себе Джина. Она уже начала реагировать покорно. «Ты не имеешь права держать меня здесь хоть какое-то время», — сказала она, набравшись твердости и выпрямившись. «Я требую...»

«О, пожалуйста, не тратьте время на театральность», — сказала женщина. «Это не перенасыщенные законом США. Права на Евлене гибкие. И в любом случае, мы решаем, какими они будут».

«А кто именно такие «мы»?»

«Мы те, кто задает вопросы». Женщина придвинула стул и села напротив Джины с дальнего конца комнаты. Мужчина остался стоять. У Джины сложилось впечатление, что он не говорит по-английски. Женщина продолжила. «И первое, что мы хотим знать, это кто именно вы?»

«Я писательница», — ответила Джина. «Я пишу книги. Тебя это устраивает?»

«А зачем вы приезжаете в Евлен?»

Джина читала, что единственная безопасная стратегия в ситуации допроса — это не говорить вообще ничего с самого начала и придерживаться этого. Но каким-то образом теперь давление реальности сделало это невозможным. Ей нужно было что-то сказать, чтобы снять напряжение. «Если это касается тебя, я изучаю книгу о агентах-евленезе, которые были внедрены на Землю на протяжении всей истории».

«Да, это очень интересно. Но теперь расскажите нам о настоящих причинах».

Джина покачала головой и попыталась выглядеть озадаченной. «Какие настоящие причины? Вот и все… Я не знаю других причин».

«О, да ладно. Ты считаешь нас дураками только потому, что тюрьенцы выключили наш компьютер? Тебя послали к Баумеру в качестве шпиона. Ты притворился, что согласен с тем, во что он верит, чтобы заставить его говорить. И ты думаешь, что мы не проверим книги, которые ты пишешь? Ты презираешь все то, во что он верит».

Джина сглотнула. «Ты с ума сошел. На кого, черт возьми, я буду шпионить?»

«Ну, вы ведь работаете с группой из UNSA, не так ли?»

«Вы имеете в виду ученых?»

«Конечно, ученые».

«И что с того? Я же американец, ради Бога. Они с одной планеты: собратья. Мне нравится быть среди себе подобных. Разве в этом есть что-то смешное?»

«Ах да, все верно... Но что они делают на Джевлене?» — спросила женщина. Она подняла руку. «Прежде чем ты заговоришь, я спасу тебя от траты нашего времени. Эта история, которую они рассказывают о том, как они приехали посмотреть на ганимейскую науку, — всего лишь прикрытие. Мы это знаем. Они приходят, потому что они друзья Гарута и ганимейцев, которые поставлены во главе Джевлена. Они приходят сюда, чтобы что-то сделать для них. Что это? И какую роль они отводят тебе в этом?»