Паладин - Сергей Александрович Малышонок

пройдут, а там, зная, что искать, всяко найдут и доложат! — по мне, отправлять в лес на ночь глядя кого бы то ни было — идея так себе, если добавить, что по данному лесу могут гулять колобки-убийцы, то из «так себе» идея становится откровенно идиотской, но Гарриш тут не первый день, в отличие от меня, живёт и, полагаю, знает, что делает.

— Хорошо, тогда я пойду отдыхать и готовиться. Как найдёте, сообщите. Думаю, не стоит нам терять время попусту.

— Это да, сэр Вайтлиан, — покивал староста, — не беспокойтесь, как только что узнаем, сразу же вас позовём.

— Ну вот и отлично, — на этом разговор исчерпал себя.

Разумеется, у меня осталась куча вопросов, как по Подземельям, так и по миру в целом, вот только задавать их некому. Ну не поймут, если «крутой профи-авантюрист» вдруг начнёт интересоваться прописными истинами. Не то чтобы меня пугала перспектива выставить себя в глупом свете, но с прошлого раза, когда я об этом думал, ничего принципиально не изменилось, и я до сих пор без понятия, как моё признание может аукнуться в дальнейшем на наших взаимоотношениях с деревенскими. А ну как сдуру на вилы поднять попытаются? И что мне тогда, резать их, что ли? Это ведь всего из себя крутого рыцаря трогать поостерегутся, а предстанешь в чужих глазах лохом, который просто где-то добыл дорогущих по всем признакам шмоток, так ведь и у самых порядочных людей может нехорошая мыслишка закрасться. Плюс с деньгами-то и о переезде в более безопасные места думать легче, в том плане, что продашь полный рыцарский доспех — и на ноги встать на новом месте всяко проще будет. Вот и начерта мне вводить народ в искушение?

Вяло крутя в голове подобные мысли, я в очередной раз поблагодарил за ужин и вернулся в свою комнату. Вызванное окно Статуса показало, что после всех экспериментов у меня осталось ровно 55 единиц маны, и восстанавливаться объём особо не спешил. Вернее, какое-то восполнение происходило, по крайней мере, если просто считать все мои траты из расклада: усиление себя — 20 маны, усиление оружия — 10, исцеление — 1, и помнить, что себя я усиливал дважды и хилл применял четыре раза, то должно быть у меня где-то 46 единиц, это без учёта затрат на поддержание баффов. Держал я их, конечно, не так уж долго, но сколько-то могло и съесть. В общем, самый минимум, я должен был потратить 54 единицы данного параметра из сотни имеющихся, но окошко говорило, что у меня сейчас есть 55 маны, то есть как минимум 9 уже восстановилось. А ещё любопытный момент — в графе «Имя» теперь значилось не «N/A», как изначально было, а «Вайтлиан». Иными словами, Система явно отслеживает мои разговоры…

Н-да, что называется — почувствуй себя рыбкой в аквариуме…

Только удивляться и переживать уже сил не было. Слишком уж много впечатлений для одного дня, кажись, я перегорел…

Надо было что-то придумать на завтра, но идей не было. Весь мой опыт борьбы с монстрами из Подземелий ограничивался компьютерными играми да той дюжиной плотоядных колобков, от которых я спас пожилую носительницу лисьих ушек и хвостика. Но то, что просто и легко в играх, в реальной жизни, когда ты вот весь целиком участвуешь от первого лица, а не на экран монитора смотришь, как-то не очень соображается.

Ничего лучше, чем пойти спать, на ум не приходило. В смысле, что «ну, отдохнуть перед добровольным сованием головы в пасть крокодилу, по идее, надо». По идее. Реальность была куда как суровее. Это перед стариком я ещё мог как-то держать лицо, а вот оставшись наедине с собой… Меня трясло. Не так, чтобы зубы клацали, но ощутимо. Соваться в некий данж с монстрами, где тебя могут реально сожрать — это не на сложный экзамен идти, где самое страшное, что может случиться — твой провал и вылет из универа. И то — сколько по новостям вещают, что в таких обстоятельствах народ из окна выходит, не суть важно, школьники или студенты. Мой уровень стресса был «немножко» повыше, в итоге, расположившись на жёсткой кровати, я не то что уснуть не мог, я не мог выбросить из головы мысль «а не смыться ли мне куда-нибудь в ночи?» Останавливал меня, пожалуй, только тот факт, что местные, похоже, в темноте видят неплохо, а я — не факт, да и куда бежать-то? Мысль о том, что моё бегство выльется в трупы, вполне возможно, что и тех фигуристых кошкодевочек, коих я видел сегодня, в моей голове тоже мелькала, но, будем откровенны, мелькала она на задворках и не особо ярко. А ещё я чувствовал себя очень глупо. Почему? Потому что просто лёг на кровать в доспехах. Не то чтобы они мне мешали, но это было как-то странно.

С этими мыслями я и воспользовался функцией «отозвать броню», ну или сместить её обратно на духовный… душевный… хрен его знает, как правильно, план. Концентрироваться на нужном намерении пришлось секунд пять, но потом всё получилось, и доспех послушно исчез. Выглядело это как распадение на невесомый золотистый пар с редкими искрами внутри, который почти мгновенно истаял в воздухе. Получалось, что вот броня есть, а потом этакий «щёлк», как переключателем для люстры, и вот её уже нет. Однако голым я тоже не остался.

То ли вместо, то ли просто «под» бронёй на мне оказалось что-то вроде… не знаю, камзола? Фрака? Ну, насколько фрак может быть средневековым. Дублет? Ай, короче, непонятная и довольно облегающая штука, которая вызывала бы ассоциации с комбинезоном или термобельём, если бы не выглядела так, что и на какой-нибудь дворянский приём прийти будет не зазорно. Наверное.

Ткань этого нечто была плотной, гладкой, на ощупь шелковистой и имела всё ту же, что и доспехи, чёрно-алую цветовую гамму с вкраплениями натурального золотого шитья. Какой-то неправильный из меня паладин — что доспех, что наряд больше подошли бы однозначно Плохому Парню… сказал бы я, если бы не узнавал, откуда все эти цвета и символика с фениксом. «World of Warcraft» была одной из моих любимых игр, до выхода обновления «Катаклизм», и игре за Рыцаря Крови несчастного королевства высших эльфов, которое было разорено нежитью, я посвятил очень немало своего времени, пока учился в институте, так что не узнать герб и цветовую гамму просто не мог. И да, несмотря на то, что формально-то те ребята по классу были паладинами, назвать их добрячками и хорошими ребятами было