Отчаяние. Том 3. - Say Latto

котлу, закинул весь металл внутрь. Металл звякал иначе — звонче, тяжелее. Как будто сам воздух резал.

Встал перед баком. Вдохнул. Поднял ладони.

Снова вспыхнуло энергетическое пламя. На этот раз — полная мощность. Не дозировано. Я сразу выжал всё, что мог. Поток рванул вперёд, залил металл внутри с такой силой, что чугун загудел. Стены бака покраснели, внутри засверкало. Температура взвыла, будто сама сталь начала сопротивляться.

Металл начал плавиться медленно. Слишком медленно. Даже на максимуме энергии.

Я чувствовал, как уходит заряд. Источник гудел. Ровно. Жёстко. Пламя пробило защитный слой, пробралось внутрь структуры. Металл начал темнеть, сначала по краям, потом — изнутри.

Шло хуже, чем в первый раз. Неохотно. Будто сам металл знал, что его ломают.

Через сорок пять секунд — чуть деформации. Через минуту — краевые слои потекли. Я упёрся. Пульсация усилилась. Энергия лилась без остатка. Источник почти выжгло.

Ровно на минуте двадцать три — металл сдался. С хрустом, с хрипом, но сдался. Сгустки сплавились в вязкую, густую массу, блестящую и плотную, как ртуть в каменном мешке.

– Есть, – выдохнул я, убирая руки. Внутри — пусто. Источник опустошен почти полностью. Осталось немного.

– Воронку! – крикнул один из механиков.

Двое уже несли ковш, третий держал форму. Они были готовы — просто ждали сигнала. Начали заливать. Медленно, выверенно. Поток шёл с натугой, как будто металл сопротивлялся до последнего.

– Густой, как демонова кровь, – пробормотал сварщик.

– Это не обычная сталь, – сказал второй. – Тут внутри система. Или хрен его знает что.

Первая форма наполнилась почти до краёв. Остатки — во вторую. Тоже почти полная.

– Почти пять с половиной в каждой, – подтвердил один. – Точно, как ты хотел.

Я отошёл, сел на ящик. Жар спадал медленно. По вискам текло. В груди — пусто. Но лицо не трясло, руки не дрожали, хоть и обожгло. Всё под контролем.

– Эти будут крепче? – спросил техник.

– По идее — да. Но теперь их бить надо не пистолетом. А чем-то посерьёзнее.

– У нас есть обрез на штурмовых. Если надо…

– Проверим позже, – отрезал я. – Сейчас пусть остынут.

Формы парили. Запах стоял металлический, тяжёлый. Я смотрел на застывающие плиты и думал: если получится, можно собрать не только броню. Можно оружие. Можно инструмент. Всё — из того, что дал враг.

Система дала металл. Я — дал пламя.

Дальше будет ковка.

Плиты остыли. Поверхность — плотная, однородная. Цвет — почти чёрный, с глубоким металлическим блеском. Вес — около пяти с половиной килограммов каждая. Механики вчетвером вынесли их на площадку за техзоной. Там — бетонная стена, выбоины, старая мишень. Идеально.

Я вышел с ними. В руках — пистолет и М4. Магазины полные. Натовские бронебойные, стандартные. Те самые, что пробивают лист стали на семьдесят метров. Тут — дистанция в пять.

Поставили первую плиту. Уперли в стену. Никто не говорил. Лаура стояла рядом, взгляд напряжённый. Механики — чуть в стороне. Один курил, но сигарета дрожала в пальцах.

Я достал пистолет. Взвел. Один выстрел — ровно в центр. Потом второй. Потом третий.

Глухие удары. Пули, отскакивая, оставляли только едва видимые блестящие точки. Просто разбивались о металл. Ни вмятин, ни следов. Как будто стрелял по танковой броне.

— Не верю, — пробормотал кто-то. — Это девятка. С бронебойным. Где вмятины?

— Нету, — ответил второй. — Вообще нету.

Я убрал пистолет. Поднял винтовку. Проверил затвор, прицелился.

Семь одиночных. Все — в центр. Контрольный, чистый темп. Ни одной промашки.

Плита вздрогнула. Один раз. От отдачи. Но не треснула. На поверхности — только тонкие скошенные борозды. Как будто ногтем по металлу. Ни сколов, ни рваных дыр. Просто царапины.

— Этого не может быть, — тихо сказал один из механиков. — Эти патроны пробивают десять миллиметров стали. С двухсот метров.

— Пробивают, — подтвердил второй. — Но не это. Это... что это вообще?

Лаура подошла ближе. Потрогала поверхность плиты пальцами.

— Теплая... — сказала она. — Даже не деформировалась.

— Хочешь такую?

Она посмотрела на меня. Короткий кивок.

— Да. Но мне не нужна плита такого уровня. F хватит. Е — ты и так отдал мне меч и кинжал. Береги остальное себе.

— Умно, — сказал я. — Но сейчас — нет. Источник пустой. Вечером, если восстановится.

Она снова кивнула.

Я сел на бетонную тумбу. Смотрел на плиту. На царапины. На винтовку у себя в руках.

Оружие, которое гарантированно пробивает сталь, даже не оставило дырки. Система создала металл, который не подчинялся законам обычной физики. И теперь этот металл — под нашим контролем.

— Мы... можем это повторить? — осторожно спросил один из механиков.

— Пока у меня есть энергия, — ответил я. — И металлолом.

Они молча переглянулись. Кто-то вытер лоб. Кто-то присел на корточки и просто уставился на плиту, как на икону.

А я только подумал: теперь это не просто защита. Это — перевес.

Я ещё раз оглядел плиту. Поднял — вес чувствовался, но не критично. Закинул на стол.

– Сделайте нормальные формы. Под стандартные плиты, с ручками и креплениями. Я вечером вернусь. Если энергия восстановится — сделаю ещё.

Старший механик кивнул, но не сразу. Будто мозг ещё не полностью принял, что увидел.

– Учтём. Хотим даже сварить две с вентиляцией. Под активные разгрузки. Пойдёт?

– Всё, что сделаете — сгодится. И ещё. Если вам что-то нужно — помощь, навыки, обмен — скажите. Я не бесплатно.

Мужик только хмыкнул.

– Ты уже отблагодарил, парень. Мы такого не видели с первого дня катастрофы. Но если понадобится — найдём тебя.

– Хорошо.

Я повернулся к Лауре.

– Пошли пройдёмся. Город глянем.

– Идёт. Хочу нормального кофе.

Мы вышли с территории техзоны через боковые ворота. В лицо ударил дневной воздух — сухой, с привкусом золы и металла. Небо мутное, солнце где-то за дымкой. Но свет был. Улица — широкая, асфальт цел, лишь местами трещины. По краям — двухэтажные дома, магазины с выбитыми витринами, ремонтные палатки.

Но главное — люди.

Кто-то подметал тротуар старой щёткой. Двое в жилетах с нашивками штаба — таскали ящики из грузовика. Через дорогу — трое подростков возились с разбитым скутером. Пожилая женщина развешивала на бельевой верёвке мокрую одежду. Слышу лай — вон, дворняга бегает между машинами. Обычная. Не мутант.

– Держится, – пробормотала Лаура.

– Ага. И, похоже,