Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич

осью, у них есть разум!»

Перевернутый трактор. Жестяное ведро. Раскиданные катушки соломы — ветер разнес их по полю, перемешал стебли с землей, сплел сеть из желтых капилляров. Или это не солома, а сено?

— Эй, Оз! Чем солома от сена отличается?

— Солома — это сухая пшеница, а сено — разная трава.

— А это что?

— Солома.

— На удобрение годится?

— Кажется, да.

«Ну, хоть какой-то плюс от урагана, — подумал Мизинец. — Должны же быть и плюсы, ведь так?»

Поля были черными, серыми, пустынными. Мизинец не знал, виноваты ли в этом ураган или осень. Глядя на поломанные стебли, вспомнил человека-свастику.

— Слушай, Оз. А ты нигде не читал про похожего монстра с вывихнутыми руками, который замирает, когда на него смотришь? Ну, который Крафту приснился.

Крафт оторвался метров на пятьдесят. Перепрыгивал через борозды, футболил комья земли.

— У американских, — Оз нахмурился, — хм, или африканских племен есть легенда про получеловека с одной рукой и одной ногой. Когда это существо поворачивается к тебе единственным боком, то становится невидимым.

— Не очень-то и похоже, — сказал Мизинец.

— Это как посмотреть.

— А как надо? Сбоку?

— Архетипично, — отмахнулся Оз.

— А имя у этого половинчика есть?

Оз подумал.

— Чируви.

— И как он убивает людей?

— Если с ним встретиться, то он предложит драться. Проиграешь — Чируви тебя съест. Победишь — получишь награду.

— Значит, Чируви людоед?

— Угу.

— А награда?

— Не помню. Может, покажет дорогу домой.

Мизинец задумчиво кивал. Оз оглянулся.

— Надо ускориться.

Побежали дальше.

Через час или около того с ними поравнялся Смурф.

— Я тут подумал. Ты чего без очков?

— А что? — насупился Оз.

— Как же. Нормальный задрот — да и без очков. — Смурф заржал и подмигнул Мизинцу.

Оз молчал. Смурф не унимался.

— Он операцию сделал, — сказал Мизинец.

— А что, самому слабо́ тявкнуть? А, задрот?

Оз не ответил, только губы двигались.

— Правда, что фары подкрутил?

— Правда, — буркнул Оз.

— Теперь на телок издалека зырить можешь? Какой зум?

— Он как Хищник видит! — сказал Зиппо. — Тепловое зрение!

— Да завали уже!

Зиппо отстал. Улыбка болталась на его лице, как респиратор, у которого лопнула одна резинка.

Они пересекли серпантин проселочной дороги. В канаве лежала корова: копытами вверх, мушиное облачко над животом. «Интересно, как мухи переносят ураган?»

Ни легкого ветерка, ни капли дождя. Слева, за полем, виднелся холм с плоской вершиной. За холмом поднималась Стена глаза, над ней — синее небо. Они словно бежали внутри стадиона, гигантского «Колизея»; трибуны, сотканные из грозовых облаков, вращались с бешеной скоростью.

Братья Ежевикины набили карманы диким маком.

На краю поля замаячили очертания домов, хлевов. Пахло сырой землей. Скучковались, перешли на быстрый шаг. Двигались в направлении поселка.

— А я мужчиной в четырнадцать стал, — с гордостью сообщил Руся.

Смурф задвигал кулаком около паха.

— Так? Вручную?

— Соседка с третьего, на три года старше. С сестрой дружила. И к маме часто ходила, подшить что-нибудь, все дела. Запала, короче, на меня.

Смурф фыркнул. Братья Ежевикины оживились.

— Ты смотри, и не краснеет, — сказал брат-один.

— Наврал столько, что в рюкзак не влезет, — поддержал брат-два.

— Не хотите — не верьте.

— Да рассказывай! — попросил Даник.

Мизинец видел, что всем интересно, даже братьям. Оглянулся: Оз отстал от группы — плелся, опустив голову. Из всех попутчиков он выглядел самым уставшим.

— А что рассказывать. Зашла она как-то, а сестры дома не было. Только я.

— Сколько сеструхе лет? — спросил Смурф.

— Моей?

— Нет, моей.

— Сейчас двадцать.

— Сиськи большие?

— Да я ж не про сестру…

— Вдул бы ей?

— Кому?

— Коню, кому!

— Да пускай расскажет, — попросил Крафт.

Смурф разрешил.

— Ну так вот… — продолжил Руся, уже без запала. — Сказала, что сестру подождет. Я в комнату свою ушел. За компом сижу, и тут она заходит.

— Соседка? — на всякий уточнил Даник.

— Ага. В халатике расстегнутом.

— У-у! — загудел Зиппо.

— Я офигел. А она говорит: «Что смотришь? Делать надо». И на кровать легла. Там вся выбрита, все как надо. Все показала, всему научила.

— Учительница первая моя, — улыбнулся Мизинец.

— Да гонит он, — сказал Смурф.

— Точняк, — подхватил брат-один.

— Сто пудов не нюхал, — добавил брат-два.

— Не гоню!

— В рот взяла?

Руся с достоинством кивнул.

— А ты?

— Да ну вас…

Руся ускорился, завозился с рюкзаком. Достал бутылку минералки. От него не отставал Даник, что-то спрашивал, глядел снизу вверх. Мизинец уже не слышал, о чем они говорят. К Русе и Данику подкатил брат-два, ухмыляясь, щелкнул по козырьку Даниковой бейсболки, взгромоздил руку на плечо. Даник скинул. Брат-два глянул на него свирепыми глазками, но отошел.

Красные замшевые туфли Руси поросли грязью. Светлые подстреленные джинсы потемнели, словно закопченные изображенным на носках пламенем (смотрелось забавно: огонь будто бы вырывался из ботинок). Кофта с капюшоном и кожаными заплатами на локтях уже мало смахивала на дорогую брендовую вещь. Мизинец недолго смотрел в спину Руси, потом перевел взгляд на холм.

Зиппо подождал, пока рядом не окажется Смурфа. Сказал:

— А помните фильм, где вся электроника вышла из строя?

Никто не помнил.

Связи не было. Возможно, ураган гасил любые сигналы. Возможно, говорить и отвечать было некому.

Оз сказал, что ураган долго не протянет. Выдохнется. Умрет. Гигантскому тепловому двигателю требовалась вода, много теплой воды. Еще день, может, два — и начнет глохнуть. Оз не знал, — не мог же он знать все! — как долго продержался над сушей ураган-чемпион, но думал, что дня три или четыре.

Миновали кладбище — разрушенная церквушка, покосившиеся, разбитые надгробья — и вошли в поселок.

Гравийку устилали доски и шифер. Ветер выбил стекла, сорвал крыши, снес заборы, повалил опоры линий электропередач. То же самое они видели в прошлом поселке — правда, тот был побольше, может, райцентр.

— Осторожно! — крикнул Даник.

Зиппо остановился.

— Чего вопишь?

— Провод!

— А-а… Дзяк!

Под ногами валялись картофельные клубни.

— Горяченького хочу! — сказал Крафт.

Они шагали по дороге, узкой и замусоренной, как деревенская речушка, и собирали картошку.

2

Поселок безмолвствовал. Мертвые участки: развалины одного начинаются из развалин другого. Туман над мусорными грудами, в щелях, норах. Над мертвецами.

Металлический сарай вынесло ураганом на дорогу — там и лежал, перевернутый. Рассыпанные инструменты. Каждый что-то подобрал. Мизинец — крестообразную отвертку.

Костер развели на окраине. Чего-чего, а дров было в избытке. Обложили со всех сторон кирпичами. Когда прогорело, сгребли угли в кучку и зарыли картошку.

— Никогда так не пробовал, — сказал Руся.

Смурф каркнул.

— Это тебе не на соседок дрочить.

— Двадцать минут, и готово, — сказал Даник.

— Так быстро? — спросил Крафт.

— Ага.

— Я подрыхнуть думал.

— Дрыхни. Потом разогреем.

— Если ноги делать не придется.

Рядом развели еще один костер,