Леса хватит на всех - Борис Борисович Батыршин

делайте мне беременную голову, я и сам понимаю, что в аэропорту Кеннеди нас не обилетят. - егерь внимательно посмотрел на пленника. – Ежели вы такие умные, и знали, что здесь нет прохода – то зачем вы вообще сюдой лезли? Ведь не ради поручкаться с неграми, так?

Падре Джеронимо молчал, уткнув взгляд себе под ноги.

- Вы шо замолчали свой рот? Забыли за правильно говорить? Молчание.

«Варяжский гость» шагнул вперёд. Толстенный ствол револьвера упёрся пленнику в рот, раскровеняя губы, дёсна, выкрашивая эмаль на зубах.

- Думаешь, мы тут шутки шутим? – произнёс он свистящим шёпотом. – думаешь, мы сюда для погулять зашли? В молчанку решил поиграть?

И вдруг рявкнул во весь голос:

- Отвечать, когда спрашивают, сволочь! В глаза смотреть, кому сказано!

Пленник в ужасе отшатнулся, едва не опрокинув стул, но Глеб держал крепко. По ножке стула потекло, в комнате распространился острый запах мочи, и ЦВЛовский протосвященник взахлёб, торопливо заговорил.

***

То ли негры толком не осознали, что произошло, то ли не смогли собрать силы для ещё одной контратаки, а только двумя попытками пробиться на этаж со святилищем дело и ограничилось. Первая была отбита огнём ручного пулемёта и ППШ в упор, после чего лестничный пролёт оказался завален чернокожими трупами до полной непроходимости. Сапёр, осмотрев результаты деятельности соратников, удовлетворённо буркнул что-то под нос и добавил к дымящейся, окровавленной куче пару самодельных мин на растяжках, с начинкой из динамита и гаек.

Они-то и сняли первую жатву, когда через баррикаду полезла вторая волна атакующих – на этот раз, не живых негров, а самых натуральных зомби. Взрывы разметали первые ряды, после чего в дело вступил огнемёт Студента – и шипел, и плевался языками дымно-чадного пламени до полного истощения очередной тройки баллонов. Вместе с ней закончились и атакующие; Студенту же, как и прикрывавшим его егерям пришлось натянуть противогазные маски, поскольку дышать в лестничных пролётах стало нечем от смрада палёной мёртвой плоти и вони горелого растительного масла, смешанного со спиртом и ещё какой-то химической дрянью. После чего – отступили, навалив поверх тлеющей грубы мертвяков обломки офисной мебели и разнообразный хлам, нашедшийся в нежилых комнатах этажа. Туда же покидали - чтобы не мозолили глаза и не мешались под ногами - трупы бокора и его подручных.

Пора было решать, что делать дальше, поскольку оставаться в святилище дальше было, очевидно, немыслимо – рано или поздно чернокожие соберутся с силами и снова пойдут на приступ. И на этот раз вполне могут добиться успеха – короба с патронными лентами к ДП-46 и сменные баллоны к огнемёту пустели с пугающей быстротой – а ведь рейд только начался! Так что Сергей скомандовал личному составу приводить оружие в порядок и отдыхать, поставил в караулы безответных сетуньцев и Виктора. А сам с Треном, Франой и «варяжским гостем» заперся в очищенном от мертвецов святилище. Извлекли из рюкзаков термос с кофе, фляжку коньяка и сухпайки из вяленой оленины и галет – и принялись думать нелёгкую думу.

- Значит, ЦВЛ-овец собирался открыть червоточину с этой стороны? – сказала Франа, прожёвывая кусок мяса. – На эту вашу Соколиную Гору, я правильно поняла?

- Всё верно. – подтвердил егерь. - Он и чёрных зомби с собой прихватил ни разу не для охраны, а чтобы, если получится захватить святилище, немедленно пустить их в ход. Ты, кстати, не узнал, как он собирался это делать?

Вопрос был адресован Трену. Друид медленно покачал головой.

- Нет. Пленник упорно молчит, а из того, что было у него при себе, я почти ничего не понял.

- Если молчит – надо спросить так, чтобы ответил. – резонно заметил «варяжский гость». – У нас же получилось?

Действительно, под дулом револьвера падре Джеронимо раскис и выложил массу ценных фактов. Например - то, что захваченные на ВДНХ сильван с Пиндосом переправлены на Манхэттен, и в данный момент ожидают решения своей участи в главной штаб-квартире ЦВЛ.

- Ты не понимаешь… - Трент покачал головой. – Он, может и рад нам всё сказать, но не может. Ему… запрещено. А я… я сам здесь как слепой, ничего не вижу.

Расспрашивать, что именно не видит друид, егерь не стал –даже если тот и снизойдёт до ответа, то понять что-нибудь всё равно будет невозможно. Что до допроса – то действительно, несколько попыток Трена расспросить протосвященника вызвали у того припадки вроде эпилептических. корчился в жесточайших судорогах, закатывал глаза так, что были видны только белки, изо рта у него шла пена. В итоге Сергей допрос запретил - пленник мог им ещё понадобиться, причём в сравнительно здравом уме и твёрдой памяти. Хотя бы – для того, чтобы проникнуть в логово Церкви Вечного Леса, чего, похоже, было не избежать.

- Я вообще здесь как слепой… - повторил друид, и в голосе его Сергей с удивлением уловил нотки отчаяния. Здесь всё другое, не как у нас. Растения, земля, сам воздух…

- Как в Чернолесе? – уточнил егерь. Он видел флору Манхэттена только через окно седьмого этажа, но не мог не заметить явного сходства с мутировавшей растительностью Болотного острова.

- Другое. – упрямо повторил Трен. – Я не вижу… и спросить не могу. Может быть потом…

- Извини, за потом обещать не стану. – Сергей плеснул в крышку термоса кофе, подумал и сдобрил его несколькими каплями «Спарапета» из фляжки. – Неясно, будет ли у нас это самое «потом» - при таких-то раскладах?

- Вы мне вот что объясните:… - заговорил «варяжский гость. - Если эти, из ЦВЛ научились открывать «червоточины» на Соколиной Горе, то на кой ляд им понадобилась ещё и эта, ведущая в Башню Восток?

Егерь пожал плечами.

- А я доктор? Может, решили что так будет незаметнее? Соколиная – она всё же на открытом месте. Вон, и Ева их обнаружила… А Башня изолирована от остального Леса… была раньше.

- То есть, они знали, что в Лесу не было известно об обитающей в Офисе общине?

- Ну не зря же этот марамой у нас проторчал пять лет кряду? Выяснил и это и, надо полагать, ещё много чего другого… интересного. Клык на холодец, он и к налёту на ГЗ имеет отношение!

- Ладно, об этом ещё успеем спросить. – сказала Франа. Она допила свой кофе и сидела, обхватив себя руками за плечи – словно ей было холодно. Сейчас важно, что Патрик с Умаром живы и здесь, рядом.

Да, ребят надо вытаскивать.