Брандвахта - Александр Викторович Горохов

явно созрела для регулярной половой жизни. Да и я те два-три месяца, пока снова соберусь сюда, монашествовать не намерен. В общем, маловероятно, что моя ночь любви с это шикарной женщиной будет иметь продолжение.

Постепенно на палубе за столом собрались все, включая окончательно пришедшего в себя паренька и даже более или менее ожившую Венеру. Все, как один жаловались на плохое самочувствие, страшную головную боль, не прошедшую даже после опохмела (у Серёги). А кое-кто (Вася и Андрей) на невероятно сильное сердцебиение. Стало чуть легче только от пачки анальгина, честно поделенной на всех.

Первым подозрением стало то, что мы проспали (хотя я склонялся к мнению, что это был не сон, а самая настоящая потеря сознания) всё на свете. И приход смены, и появление возле брандвахты Барисыча. Но, как верно подметил Сергей, и он, и сменщики устроили бы такой тарарам, что мёртвых подняли бы. А матрос, который должен менять Серёгу, на крайний случай, обплыл бы гостиницу и забрался на борт по лесенке с воды. Не нашлось свежих следов и на берегу, когда опустили сходню, и Серый сбегал туда поглядеть.

— А может, это на нас магнитная буря так подействовала? — предположил Васька.

— Если она на кого и действует, то, обычно, на пожилых, которых среди нас нет. А ты в своём возрасте вообще должен на неё не обращать никакого внимания, — махнула рукой его сестра.

— Ну, это на обычную. А не на такую, какую устроил тот самый протуберанец.

С моей точки зрения, вполне возможно. Сначала сгорел магнитофон, потом выключенная лампочка начала светиться. И часы, работающие на батарейках, то есть, имеющие какие-то электронные компоненты, все сдохли. Не было и электричества. Но с этим проще: вырубило предохранители-«пакетники». Щёлкнули ими, и свет появился. Зато из радиорубки пришёл растерянный Андрюха.

— Рация сгорела. Она же отключенная была… Судя по вони, пару конденсаторов пробило. Бли-и-ин! А это что за хрень?

Из Белой выносило сцепку буксира и баржи. Как бы не ту самую, что мы вчера видели поднимающейся вверх по течению. Похоже, неуправляемую, поскольку она двигалась кормой вперёд. Причём, не строго вдоль течения, а немного развернувшуюся поперёк потока воды.

— Её же сейчас в нас впечатает!

Нет, пронесло. Баржу подхватил поток воды, которую несёт Караидель, и отбросил от входа в затон.

— Андрей, а что это плавает? — указала Наташа рукой на какие-то бело-чёрные комки, болтающиеся на глади затона.

— Кажется, чайки. Дохлые чайки. А я смотрю, пока нас на палубе не было, никто со стола ничего не поскидывал. Да что же, ёлы-палы, такое происходит?

6

— Ага, — подтвердил Сергей. — Я тоже видел дохлую ворону, когда бегал следы смотреть.

— Слушай, Серый. А ты не пробежишься вдоль затона по соседям? Ну, узнать, как у них дела, не замечали ли они ещё каких странностей. Пока я в рации эти грёбанные конденсаторы меняю, — попросил Андрюха.

Матросу было влом, но ещё и разбирало любопытство, так что он, вздохнув, снов потопал по прогибающейся сходне на берег.

— А нам что делать? — растерянно спросила Наташа.

Ни к кому не обращаясь, поскольку ни я, ни Венерка, ни Василий ничего ей посоветовать не могли, а Андрей уже утопал в радиорубку.

— Наверное, ждать Барисыча. Не дождёмся его или дежурную смену, вместе на автобус пойдём. А уж из центра вы к дяде поедете, а я на вокзал, к поезду.

— Ну, и я с вами, — объявила Венера. — Мне завтра с утра на работу в ларёк.

— Ой, а там пожар какой-то, — ткнул Васёк пальцем куда-то на север. — Такое чёрное облако дыма…

И действительно. Над домами, виднеющимися вдалеке на возвышенной части города, была видна гигантская туча чёрного-чёрного дыма.

Венера аж ахнула, испуганно прикрывая рот ладошкой.

— Это же какой-то из нефтеперерабатывающих заводов горит! С ума сойти! Ну, всё! Снова ждите повышения цен на всё из-за того, что будет дефицит бензина.

Охотно верю. Цены задирают каждый день: то у них доллар вырос, то транспортные расходы подорожали из-за стоимости топлива. Брата жалко: его Валя работает в фирме, занимающейся продажей контрактов на поставку нефтепродуктов. И какие теперь поставки, если Венера не ошиблась? А значит, под угрозой покупка ими квартиры. Вернее, уже запланированный её ремонт после обмена двух «однушек» на трёхкомнатную.

А вот и брат, молча подошедший к столу и нервно закуривший сигарету. Как будто этого ждали, за куревом потянулись и остальные. Включая Наташу, погрозившую брату кулаком:

— Убью, если маме проболтаешься!

— Ну, что, отремонтировал? — спросил я Андрея.

— Долго, что ли, перепаять два конденсатора?

— А чего тогда такой недовольный?

— Да хрень какая-то. Радиостанция треста молчит, сколько я её ни вызывал. Там же, в отличие от брандвахты, радисты круглосуточно дежурят. Покрутил ради интереса приёмник, и никого в эфире не услышал. Вообще! Ни на одной волне. Хрен знает что! Я даже подумал, что приёмник окончательно сдох. Нет, атмосферные разряды ловит. Шум из-за этой магнитной бури стоит такой, что офигеть можно. А вы тут чего такие притихшие?

Новость о пожаре на нефтеперерабатывающем заводе заставила его подскочить, и когда тоже увидел чуть возвышающуюся над многоэтажками тучу дыма, брат выматерился одними губами.

— Представляю, что там сейчас творится! И сколько времени это будут тушить. О, а вон и Серёга бежит.

И ведь действительно бежит, хотя туда матрос уходил, лениво переставляя ноги.

— Данилыч, там такое, просто п*здец какой-то! — выпалил он, взлетев на палубу.

— Ну! — поморщился Андрей, бросивший косой взгляд в сторону женщин.

— Представляешь, все мёртвые!

— Как мёртвые?

— А так! Холодные уже. Люди, собака, что на цепи у сторожа причала, птицы, опять же. Единственный живой — это моторист Гришка, который как три дня назад ушёл в запой, так до сих пор и бухает на своей полуразобранной калоше. Только ему всё пофигу, и ничего рассказать мне он не смог. Говорит, всю ночь бухой проспал, а утром по-новой накатил, и ничего его не колышет.

— Милицию не вызывал? Там же у сторожа телефон есть.

— Хотел. Да только телефон не работает. И воняет этим… Горелым радиоприёмником. Как и переносной телевизор в сторожке.

Новости шокирующие. Уже не только Венера глаза округлила, но и Наталья растерянно ресницами хлопает. Да что там про женщин говорить, если я сам несколько прихренел. Впрочем, это ещё